Ли Брэкетт - Сага о Скэйте
Жадность победила. Со всех трех кораблей собрали необходимую технику и специалистов, чтобы починить пульт управления. Наконец третий корабль был готов подняться, чтобы, присоединившись к «Аркешти» и второму кораблю, с ними вместе лететь в другое полушарие. Антон всего этого не слышал.
Три корабля приземлились на равнине Сердца Мира под стенами Ведьминых Огней, где заря танцевала на сверкающих пиках.
Тройной удар посадки был слышен на самых глубоких уровнях, где Дети Матери Скэйта разводили сады и беспокоились из-за недавно происшедшей перемены температуры. Понижение было незначительным — на два-три градуса, но в замкнутом пространстве, где столетиями не знали никаких перемен, будущее урожая оказалось под угрозой.
Известие об ударах дошло через лабиринты коридоров и залов до ушей Келл а Март, Дочери Скэйта, и скоро она опять появилась на своем высоком балконе, нависающем над равниной.
Она увидела «стрекоз», летящих вдоль обрыва, как рой пчел, который ищет лазейку в горшок с медом. Келл а Марг поставила часовых там, где их не было со времен Великого Переселения. Она переговорила со своими капитанами. Потом в сопровождении Первого Прорицателя прошла по длинным, плохо освещенным коридорам, по залам, где занимались молодые Прорицатели.
«Как их теперь мало, — подумала она, — и сколько залов пустует…»
Наконец она дошла до большого зала, где находился Глаз Матери. Зал был круглый. С его высокого свода свисала серебряная лампа. Она не горела. Маленькие лампы мигали по сторонам, освещая стены, которые некогда были затянуты древней священной вышивкой-вуалью. На этой вуали было изображено лицо Матери. Она благосклонно взирала на своих Детей. Теперь же от вуали остались лишь почерневшие лохмотья, а сами стены носили следы огня. Это святотатство было совершено созданием снаружи, женщиной с золотыми волосами, пришедшей со Старком, когда они оба были пленниками Бендсмена Гильмара.
Каждый раз, когда Дочь Скэйта видела это, в ней поднималась ярость. Слуги опустили серебряную лампу, висящую на цепи, и зажгли ее. Прорицатели собрались вокруг того, что находилось под лампой: высокого предмета, приблизительно метрового диаметра, покрытого роскошной скатертью.
Скатерть сняли. Глаз Матери отражал свет лампы, качающейся над ним. Огромный кристалл, прозрачный, как дождевая капля, впитывал больше света, чем отражал. Золотые лучи тонули, теряясь в глубине и постоянно двигаясь. Склонив головы, Прорицатели вопрошали глубины кристалла.
Келл а Марг ждала.
Глаз Матери потемнел. Его прозрачность как бы свернулась, словно внутрь попала кровь.
Первый Прорицатель вздохнул и выпрямился.
— Все тот же знак. Конец близок…
— Что же дальше?
Прорицатель послушно склонился над кристаллом, хотя знал ответ.
Постепенно кристалл сделался спокойным и светлым, как летнее озеро.
— Мир, — сказал Прорицатель, — но Мать не говорит нам, когда этот мир наступит.
Глаз накрыли, лампа погасла. Келл а Марг стояла в полутемном зале, и ее огромные глаза блестели в полумраке.
— Если мы убежим отсюда… — сказала она, как бы размышляя вслух. — Если мы убежим отсюда, что мы найдем в этом горьком мире? Мы преданы Матери. Мы не можем вернуться во внешний мир. И нигде мы больше не построим то, что было построено здесь, под Ведьмиными Огнями. Мы сами умираем, и лучше умереть здесь, в объятиях Матери, чем снаружи, под жестокими ударами ветра…
Прорицатели с бесконечным облегчением улыбнулись.
— Но, — продолжала Келл а Марг, — если кто-нибудь захочет уйти, то я не стану препятствовать.
Вернувшись к своему трону на коленях Матери, она созвала советников, Матерей кланов, глав всех гильдий, ученых. Дом Матери содержал всю историю планеты, где целые поколения исследователей изучали, систематизировали, воссоздавали и расшифровывали литературу древних, восстанавливали античную музыку, наслаждаясь знанием.
«Где найти для них лучшее место?» — подумала Келл а Марг.
Собрав своих людей, она объявила свой выбор.
— Я, — сказала она, — останусь с теми, кто будет защищать Дом Матери от инопланетян. Те же, кто захочет встретиться с будущим в другом месте, могут уйти через западную дверь и проход, ведущий к Тире.
Желающих уйти не нашлось.
Келл а Марг встала.
— Хорошо. Мы примем смерть с честью либо сейчас, от рук захватчиков, либо позднее, от руки времени. Во всяком случае, мы останемся верны выбору, который сделали много лет назад. Непристойно было бы пережить Мать Скэйта. — Она повернулась к своему камергеру, — По-моему, у нас есть оружие. Пусть его приготовят.
Но нападения не произошло.
«Стрекозы» летали вдоль скалистого обрыва и искали вход. Не так просто было различить бойницы Дома Матери среди миллионов трещин в скале. «Стрекозы» встречались с жестокими ветрами и шквалами, которые гуляли в Ведьминых Огнях, и можно было надеяться, что они улетят.
Но они остались.
Дважды «стрекозы» врывались в проход и обстреливали горную скалу над Молящимся человеком. Дети поставили гигантские каменные блоки на месте входов в свои внутренние бастионы. Со второго раза выстрелы сорвали внешнюю дверь. Молящийся человек обрушился и закрыл отверстие многотонной массой битого камня. Инопланетяне не смогли справиться с завалом, вернулись на равнину и снова принялись за поиски.
Детей выдала неосторожность или избыток рвения одной из наблюдательниц: ее увидели на одном из сторожевых пунктов, и вторжение началось…
Ветра в этот день почти не было, Старое солнце тускло мигало над пиками, и «стрекозы» смогли подобраться почти к самым стенам. Лазерные пушки начали бить по отверстию в скале. По сигналу тревоги Дети ушли глубже. Пока никто не пострадал.
После обстрела в стены Дома ворвались люди.
Войдя, они оказались в кромешной тьме: Дети погасили все лампы. Но у инопланетян были фонари. Люди обосновались в проходе, сжимая в руках оружие и прикрывая высадку других.
Коридоры и темные залы были пусты. В воздухе пахло пылью, душистым маслом и чем-то еще, чего инопланетяне не могли определить, — может быть, древностью или неуловимым духом, исходившим от миллионов предметов, собранных в бесчисленных коридорах. Вторгшиеся слышали шум, легкие поспешные шаги. Но скалистые своды искажали звуки, и люди спрашивали себя, не эхо ли это их собственных звуков. Но угроза явно чувствовалась в атмосфере подземных лабиринтов.
С оружием люди чувствовали себя спокойно, будучи уверены, что в катакомбах ничто не может ему противостоять.
