Маугли из Москвы (СИ) - Цой Юрий
— Вино будешь? — Я подхватил с того же столика керамический кувшинчик с тонким горлышком и понюхал его содержимое.
— А я уже пила… Голова кружится… Может мне раздеться?
— Я тебе разденусь! Сколько тебе лет то⁈ — Я отхлебнул прямо из горлышка и глянул на юную соблазнительницу.
— Уже пятнадцать! Разве ты не хочешь… ну… то самое?
— То самое хочу, а вот с несовершеннолетними дела иметь не желаю. (Понятно, что все сказал в местной интерпретации земных понятий)
Девушка сначала не поняла, а потом мелодично рассмеялась.
— Дома меня бы уже давно замуж отдали, ха-ха! Уже и дети бы были! А ты — маленькая! Все равно скоро кто-нибудь сорвет мой цветочек… Лучше уж ты!
— И чем это лучше? — Я хмыкнул, разглядывая симпатичное личико и детские губки ритмично двигающиеся в процессе переработки очередной ягодки.
— Лучше! — Твердо сказала девушка и принялась расшнуровывать завязки на кофточке.
— Эй, эй! — Я схватил ее руки и притянув к себе обнял за талию, заключая в кольцо рук. — Давай, ты будешь моей сестренкой! Я буду о тебе заботиться! — Сказал в макушку перед собой, чувствуя ее смятение и «слыша» сумбур эротических мыслей под копной густых волос.
— Не хочу сестренкой! — Обиженно буркнула Шанька и запыхтела, собираясь видимо заплакать.
— Ладно!.. Тогда временно побудешь сестренкой… скажем годика два, а там уже решишь — кому дарить свой «цветочек». Надо только с Управляющим договориться. Надеюсь, как победителю Имперских скачек мне не откажут.
— Два года-а! — Разочарованно протянула «ягодка», — а жить я буду с тобой?
— Если все сложится — то со мной, только пока не знаю где.
— Тогда я согласна! — Обрадовалась новоиспеченная сестренка и развернулась лицом в моих руках. — Только ты должен меня поцеловать в качестве компенсации!
— Чмок! — Приложился я к пухлой щечке изготовившейся девушки, не дав малолетке продолжить развод. — Никаких поцелуев! Знаю я вас! Давай сиди смирно и рассказывай. Где родилась, кто родители, какой договор найма… Короче, все!
«Сестренка» поерзала, устраиваясь поудобнее, и проведя пальчиком по моей обнаженной груди, коротко поведала свою немудреную историю своей недолгой жизни, в которой напрочь отсутствовали такие понятия, как детсад и школа.
— А потом тетушка продала меня во дворец, так я и получилась — ни рабыня, ни служанка. — Закончила девушка, выписывая пальчиком на моей коже замысловатые знаки.
— Ты там не колдуешь, случайно! — Я поежился от щекотки и перехватил шаловливую ручку. — Смотри у меня! Не будешь слушаться — нашему договору конец!
— О, мой господин! Я буду очень, очень послушной! Может скостим сестринский срок хотя бы до года? — Коварная улыбка появилась на прелестном личике заставив мое сердце слегка участить свой ритм, а притворно-грустный вздох мог растопить самого черствого истукана.
— Нет! — В притворном ужасе воскликнул я, прекрасно читая мысли у бесхитростной девушки, которая и вправду испытывала ко мне восторженные чувства. — Сиди спокойно и не шевелись! — Прошелся сканером по организму девушки и не найдя ничего, кроме легкой худобы и груди первого размера потащил к праздничному столу чтобы наполнить ее животик вкусными калориями. Можно сказать, проявил первую братскую заботу, ха-ха!
Кудесницы народного танца так и не вернулись и ночевать мне пришлось в компании Мадура, сбежав от своей названной сестры, которая уже примеривалась взобраться на мою шею, окончательно поверив в свою судьбу, где мне отводилась главная роль. О-хо-хонюшки! Язык мой — враг мой! А, что если никто мне ее не отдаст?
Утром все пришло в движение, так как пришло указание Повелителя на возвращение домой. Сборы были недолгими и караван выдвинулся в обратный путь в приподнятом настроении от хорошо проведенного времени и одержанной победы в главных скачках года. Не успела наша повозка тронуться, как в нее под смех всего мужского коллектива забралась моя названная сестренка и шикнув на двух самых молодых зубоскалов принялась устраиваться рядом с моим мешком, куда я сложил кое какие подарки и покупки, которые накупил на деньги собранные на ипподроме от щедрых зрителей.
— Шани! Ты что? Собираешься десять дней ехать с нами в одной повозке? — Мадур был уже в курсе ее намерений связать свою судьбу с его подопечным, и эта ситуация изрядно веселила моего наставника.
— Да! Я с братом! Что, нельзя⁈
— Конечно можно! И спать будешь в нашей палатке? А если в туалет? Нет… нам конечно будет интересно! Надеюсь, ты не храпишь?
— Не храплю! — Шанька подлезла под мой бочок и спряталась от наставника за моей спиной, показав остальным острый язычок. Ох, кажется, я попал!
Страхи возможных осложнений оказались несостоятельны, а присутствие молодой девушки оказало благотворное влияние на наш мужской тонус, внеся кроме своей красоты и непосредственности, большую долю веселья, улучшенное питание, дополнительные мелкие бытовые удобства и трогательную заботу о своем брате. Мне было приятно и понимание, что я поступаю правильно не заставило себя ждать. Похоже, я обрел еще одну привязочку к этому миру, становившимся все более близким, вытесняя на задворки памяти мою прежнюю жизнь. На ночевку Шани уходила все же к женщинам, и то лишь следуя традициям, установленным в местном обществе. А вот дрыхнуть днем в общей повозке ей ничто не мешало, что она и делала обычно в послеобеденную пору, после перекуса на скорую руку где-нибудь в живописном месте. Дневные остановки были недолгими, так как еду готовили только вечером, а тягловым животным особого отдыха не требовалась. Поэтому поев и размяв ноги, караван двигался дальше, следуя определенному графику, чтобы успеть к ночи до очередного населенного пункта или дорожной таверны.
— Гор. — Мадур покосился на девушку, дрыхнущую без задних ног в гнездышке среди мягкой рухляди. — Ты и вправду не хочешь взять ее как женщину? — Мой наставник проникся отцовскими чувствами к работящей и симпатичной девушке и уже второй день склонял меня на «инцест». — Она будет хорошей женой! Я бы сам женился, только стар я для нее…
— Не!.. — На первой же ночевке я получил причитающееся от трех граций и организм, полностью умиротворенный в данном вопросе, пребывал в полной гармонии со вселенной и легко поддерживал братские чувства в отношении младшего члена с симпатичными косичками. — Я еще не готов… Жена… дети… Да и маленькая она еще! У нас в деревне раньше шестнадцати замуж никогда не выдавали. Девушка должна созреть и сформироваться, иначе будут проблемы с ее здоровьем во время беременности и после. Так, что нет! К тому же еще разрешение нужно получить…
— Да, кто же тебе сейчас откажет! Думаю, победителю Имперских скачек многие согласятся отдать своих дочерей! Даже из богатых семей! А так-то — да… Жениться лучше попозже. Сейчас тебе любая свободная дева согласится согреть постель, ха-ха! Только придется от родственников бегать. А то женят!
— Да, ну тебя! Ты лучше скажи. Что дальше делать будем?
— А то и будем! С месяц поволочимся за юбками, а потом опять будем тренироваться. Господа любят развлекаться, да и праздников впереди много. Уверен по приезду тебя ждет награда от Нашего Вашура, да хранит его Всевышний! Его Величество умеет быть благодарным.
Эти слова вдохновили меня, и оптимизм моего настроения устремился к небесам, благотворно влияя на отношение к некоторым неудобствам путешествия и к приставучести девушки-непоседы, не оставлявшей мою особу практически ни минуты без своего внимания.
Неспешное путешествие в родные пенаты к сожалению быстро закончилось, хотя тряская дорога в телеге и выматывала душу, зато были интересные виды окрестностей под веселое общение с сестренкой днем и бурный секс по ночам, с всевозможными приключениями в поисках места уединения с той или иной танцовщицей или сразу с двумя. Искушенные девицы быстро посвятили меня во все подробности секс культуры и радовались вместе со мной возможностям моего молодого организма держать тонус своих членов столько, сколько нужно. Шани слегка ревновала, так как эти же самые проказницы и рассказывали ей сколько раз и в каких позах они делали «это самое». Но будучи воспитанная в патриархальном обществе понимала мужское главенство и потребности моего организма, только лишь подкалывала вполне невинно, когда я сонно кемарил по утрам после бурно проведенной ночи.
