Мэтью Стовер - Бог войны
— Им и не придется.
Впереди шли с десяток циклопов, ударами мощных дубин сшибая деревья. Самый большой решил первым атаковать волков, но не успел пройти и половины пути, как вдруг замер, глаз его закатился, и монстр рухнул ничком.
— Зубы и рога — не самое смертоносное оружие в моей вотчине, — произнесла Артемида с мрачным удовлетворением в голосе. — Змея может уложить даже циклопа.
— Воистину.
Пока остальные чудовища, видя, что их вожак мертв, в нерешительности топтались на месте, небо наполнилось грозными криками орлов. Камнем упав сверху, золотые хищники длинными когтями вцепились циклопам в глаза, а кривыми клювами принялись рвать в клочья их морды. Через секунду орлов уже и след простыл.
— Теперь прогоним их, — сказала Артемида и указала на трех здоровенных медведей, вперевалку подбиравшихся к поляне.
И пока волки гнались за живыми мертвецами, медведи набросились на оставшихся циклопов. Страх овладел войском Ареса, существа пустились в бегство, преследуемые свирепыми волками, медведями, орлами и змеями, которые в едином порыве теснили их к Длинным стенам.
— Артемида, сестра моя, — начала Афина. — Ты держишь слово. Моим афинянам теперь стоит…
— Тсс, — предостерегла Артемида и взмахом руки сотворила лук, уже натянутый и готовый выпустить золотую стрелу. — Прячься.
— Прятаться от чего? — нахмурилась Афина.
В тот же миг небеса разверзлись, и на землю ступил Арес. Казалось, пламя его волос готово спалить облака.
Афина подумала, что интуиция сестры так же верна, как и ее рука, и решила последовать совету Артемиды. Грациозно взмахнув дланью, она окружила себя облаком тумана. Когда он рассеялся, никого на месте Афины уже не было.
Арес едва ли заметил что-либо. Нахмурившись, он склонился над испуганной толпой, в которую превратилось его войско.
— Да что с вами такое? — прогремел он так, что затряслась земля.
Затем наклонился и одной гигантской рукой сгреб в кулак медведей, волков и лосей.
— Животные? Жалкие твари гонят вас, как скотину? Сейчас я покажу, как следует поступать с животными! — сказал бог и начал сжимать кулак.
— Не смей, — раздался голос Артемиды.
Арес вздрогнул, словно ужаленный. Но в следующий момент его природная воинственность взяла верх.
— Кто дерзнул указывать богу войны, что делать?
Артемида вышла из-под лиственного покрова. Ростом с обычного человека, она держала брата, в десять раз превосходившего ее ростом, на прицеле своего натянутого до предела лука.
— Аккуратно, очень аккуратно верни моих зверей на землю, брат.
— С чего бы это? — Арес фыркнул, глядя сверху вниз.
— Моя рука уже не так верна, как раньше, — спокойно отозвалась Артемида. — Как же будет неловко объясняться перед отцом, почему мои пальцы соскользнули именно тогда, когда стрела по чистой случайности была направлена тебе в лицо.
— Ты не осмелишься. Слово Зевса запрещает…
— Убийство, — закончила за него Артемида. — Однако стрела, выпущенная под таким углом, доставит тебе лишь некоторое неудобство. Вряд ли ты ослепнешь на один глаз дольше, чем лет на десять — двадцать.
— Ты пойдешь против меня, чтобы помочь этой лживой сучке Афине?
— Чтобы защитить свои владения и тех, кто в них живет, — ответила Артемида, не спуская ясного взора с брата. — Опусти на землю моих животных и иди своей дорогой.
— Ты не причинишь мне вреда. Не имеешь права. Пока я угрожаю только смертным. — С этими слонами Арес сжал кулак так сильно, что между пальцев показалась кровь. — А я могу раздавить любую из этих лесных тварей, и ты мне ничего не сделаешь.
— Ты поднял руку на моих питомцев, — проговорила Артемида, опуская лук. — Смотри же, как я отплачу тебе тем же.
С этими словами она быстрее молнии выпустила стрелу, затем другую, третью. Целый поток стрел хлынул в разные стороны, и казалось, что поляна затянулась золотистой дымкой, которая звенела и жужжала, как потревоженное осиное гнездо.
Всего мгновение спустя Артемида опустила лук и взглянула снизу вверх на Ареса.
— Итак?
Бог войны посмотрел на свое войско: все, чье сердце билось еще секунду назад, теперь лежали на поляне замертво, нежить была изуродована до неузнаваемости. Волки, медведи и лоси стояли нетронутые. Повисла тишина которую нарушал лишь далекий насмешливый крик орла.
— Возможно, я поторопился, — наконец произнес Арес.
— Возможно.
— А если моя армия уйдет из твоих лесов?
— Тогда ни у меня, ни у моих животных не будет причин нападать на твое войско.
— Договорились.
— Да, — кивнула богиня-охотница. — Договорились.
Афина, которая затаилась под сенью деревьев, разочарованно вздохнула и покачала головой. Она очень не любила, когда члены семьи мирились между собой, пусть даже малейшей провокации было достаточно, чтобы снова поссорить Ареса с Артемидой. И все же сестра кое в чем успела ей помочь: эта стычка в лесу, должно быть, отвлекла часть вражеских сил от Длинных стен и позволила Кратосу добраться до города. Конечно, истребление монстров — дело благородное, не говоря уже о том, что приятное, но оно ни к чему не могло его привести.
Богиня-воительница глубоко вздохнула, наслаждаясь ароматом хвои и запахами трав, затем закрыла глаза и погрузилась в легкий транс, который позволял ей заглянуть в будущее. Однако увиденное заставило ее ахнуть и распахнуть глаза. Взяв себя в руки, Афина осознала, что, даже с такими союзниками, как Артемида и могущественный владыка морей Посейдон, в борьбе с богом войны ее ждет поражение.
Арес стал чересчур силен. Но что гораздо хуже, он вконец обезумел, и от его деяний обратятся в прах Олимпийские столпы. А у нее связаны руки, потому что Зевс никогда не отменит своего распоряжения. Афина понимала, что пока весь Олимп, включая самого Громовержца, повязан его словом, Арес и не подумает повиноваться.
Тщеславие и помешательство — смертельная смесь. Поэтому если она не может убить Ареса, то Кратос просто обязан это сделать за нее. Но каким образом? Как смертному сокрушить небожителя? Необходимо, чтобы спартанец поговорил с оракулом — это единственный способ найти решение, ибо оракул обладает знанием, скрытым даже от богов, и может поделиться им с Кратосом. Афина надеялась, что этого будет достаточно.
Покончив с раздумьями, она в мгновение ока перенеслась на Олимп. Миновав свои покои, богиня направилась в зал Вечности. Если Кратосу надлежит отыскать оракула, необходимо, чтобы он получил еще один могущественный дар.
Несколько шагов по холлу, и перед Афиной предстал сводчатый проход, задрапированный прозрачным душистым тюлем. Она решительно вступила в царство наслаждения, где все убранство дышало соблазном и чувственностью. Висевшие повсюду бронзовые, медные и серебряные зеркала отражали облик богини-воительницы даже более лестным образом, чем любимое зеркало в ее собственных покоях. В бассейне с сиреневой водой, тянувшемся вдоль низкой кровати, она видела себя с другого ракурса.
