Леонард Карпентер - Конан Великий
Столь неожиданный поворот разговора отвлек Конана от живописания его будущей империи. Вместо того он, подливая и подливая себе эля, повел с Амлунией разговор на темы, знакомые и приятные им обоим — боевые искусства и романтические приключения.
— Слыхал я, Амлуния, что ты участвовала в сражении на Тайборе, — сказал Конан, приподняв голову девушки за подбородок. — Не значит ли это, что твой клинок обагрен кровью моих рыцарей и пехотинцев?
— Так и есть, — нисколько не смутившись, а скорее с гордостью ответила Амлуния сквозь смех. — Разумеется, колоть длинным, трудным в управлении копьем или размахивать тяжеленной палицей, сражаясь с закованными в броню всадниками, мне не под силу. А вот помахать мечом, ворвавшись в строй легкой пехоты, не вооруженной к тому же пиками, — самое милое дело. То-то потеха! Веселее, чем охота на антилопу, хотя больше всего напоминает загон стада диких свиней.
Конан тоже рассмеялся:
— Нет, нравятся мне женщины, не чурающиеся военного дела. У нас в Киммерии все такие — сражаются бок о бок с мужьями, мстят за их смерть, пусть даже ценой своей жизни. Нет, есть, конечно, люди, утверждающие, что женщины в армии, на поле боя — это аморально. Говорят, что слишком велика вероятность насилия над ними. Чушь! Если женщина готова умереть п бою, она сумеет постоять за себя, начни ее домогаться кто-нибудь! Хотя, это смотря кто еще домогается…
Амлуния посильнее прижалась к Конану и, жмурясь от удовольствия, когда он игриво погладил ее по спине, оказала:
— Опасаясь встречи именно с таким неудержимым насильником, я и ношу все время полный доспех. И надо сказать — до сих пор никому из воинов не удавалось снять его с меня… против моей воли, разумеется.
Конан рассмеялся еще громче:
— Сдается мне, что ты, Амлуния, и в собственном замке опасаешься излишне горячего внимания. Иначе зачем бы ты все время ходила в плотно затянутых кожаных костюмах, снять которые с тебя можно, только расстегнув пояс, что представляется весьма затруднительным ввиду того, что на нем висит твой острый кинжал. Скажи честно: не потеешь иногда под этой шкурой?
В ответ Амлуния взяла его ладонь в свою руку и положила ее себе на грудь, почти обнаженную под распущенными застежками куртки.
— А вы сами потрогайте, ваше величество, — томно сказала она. — Только не увлекайтесь. Учтите, если вы хотите меня изнасиловать, я вам не дамся!
— Это вызов? — Конан обхватил ее обеими руками и, прижав к себе, быстро вынул из ножен, висевших у нее на боку, кинжал. — Неужели у тебя под твоей шкурой спрятан еще один палаш, вроде того, каким ты отомстила за трусость одному нашему знакомому?
Свою тираду Конан закончил, основательно ущипнув собеседницу за мягкое место. Та, взвизгнув, игриво надулась и манерно ответила:
— Нет, ваше величество, против такого могучего воина оружие бессильно. Мне остается только уповать на вашу честь и благородство. Не станете же вы… ах… овладевать несчастной девушкой против ее желания.
Продолжать разговор дальше Конан не счел возможным. Он вдруг изъявил желание осмотреть интерьеры замка. Амлуния тотчас же вызвалась поработать экскурсоводом. Стоило им удалиться, как Лионард и его сподвижники тоже поспешили откланяться и разойтись по своим покоям. Оставшихся за столом Эгилруда, Троцеро и остальных офицеров утешили своим вниманием так называемые официантки, которые, сняв фартуки и отбросив ложную скромность прислуги, очень неплохо сыграли роль придворных дам, тоскующих без общества настоящих мужчин. Лишь граф Троцеро отказался от женской ласки и ушел, погруженный в раздумья. Зато веселье в зале и смежных с ним помещениях продолжалось почти до утра — раздавались страстные стоны, пьяные песни, смех, звон посуды, — офицеры, оторванные от дома, сполна насладились нежным вниманием обитательниц захваченного замка противника.
Конан же был разбужен, когда близившийся рассвет едва окрасил ночную мглу в серый цвет. Крепкая рука, тряхнувшая его за плечо, вырвала короля из глубокого сна, отягощенного усталостью от выпитого эля, тяжелого дня и бурной ночи.
— Конан, вставай! Важные новости. Требуется твое решение.
— Что случилось, Троцеро?
Конан разжал руку, еще в полусне сжавшую лежавший под подушкой кинжал, и сел на постели, убрав с плеча голову Амлунии, продолжавшей спокойно спать.
Амиро переправляется через реку по мосту.
— Что? Он взял мост? Уже занял плацдарм в городе? — Конан молниеносным движением набросил на себя тунику и потянулся к доспехам, лежавшим подле кровати.
— Нет, Конан, — терпеливо пояснил граф, — он навел мост через Красную в двух лье выше Ианты. Он сам построил мост…
— Кром тебя подери, Троцеро! Напугал. Ерунда — понтонный мост мы быстро разобьем… Да и пройти по нему может только легкая пехота.
— Нет, ваше величество. Разведка доложила, что это настоящий, прочный мост, по которому смогут переправиться кавалерия и колесницы. Штурмовой отряд кофийцев уже занял плацдарм на нашем берегу. Я поднял городскую стражу и гарнизон по тревоге, но нужно поторопиться с планом обороны города в полном окружении.
Глава VII
ПОЕДИНОК КОРОЛЕЙ
Небольшой отряд всадников продвигался среди разбросанных по западному берегу реки деревьев. Могучий поток с шумом нес свои кирпично-красные воды к далекому океану. А здесь, в окрестностях Ианты, над рекой и окружающей территорией висел густой туман. Словно огромные клочья серой ваты окутали лес и всадников, не только сокращая видимость до нескольких шагов, но и сильно приглушая звуки. Лишь по отдельным разрывам над головами, где виднелись голубые клочки неба, можно было предположить, что туман скоро рассеется.
Аквилонцы широким кольцом расставили охранение и дозоры, чтобы избежать засады. Рядом с Конаном ехали Троцеро и Оттобранд. Оба рыцаря высоко подняли свои щиты, уперев их в переднюю луку седел, и развернули их так, чтобы по возможности прикрыть короля от стрелы какого-нибудь притаившегося кофийца.
У самого Конана в то утро настроение было вовсе не то, с каким можно бросаться в атаку во главе армии.
— Проклятый туман! Ни черта не видно! — негромко бурчал он. — Неудивительно, что Амиро построил мост прямо у нас под носом.
— Видимо, так и получилось, ваше величество, — согласился Оттобранд. — Густой туман и шум реки скрыли от нас строительство… Но Митра! — сорвался и генерал. — Этот Амиро — колдун или демон, если сумел возвести целый мост за одну ночь!
— Ерунда, — отмахнулся Конан, — ничего сверхъестественного. Я вспомнил: в Стигии, где полно рек и озер, войска используют разборные мосты, когда преследуют мятежные племена. Амиро наверняка продумал нее это, а штурм стен был всего лишь отвлекающим маневром. Да, нужно было предусмотреть и это. И не только мне, генерал, но и вам не мешало бы…
