Макс Ридли Кроу - Сага о героях. В поисках Пророка. Том I
– Хорош костер, – со знанием дела пробасил Тэд, подходя к огню. – Эх, жаль, зря пропадает. Ведьму бы сюда.
Инквизиторы громко заржали, услышав его слова. Стоящая неподалеку Айра спокойно посмотрела на обидчика и произнесла:
– Как твой нос, Тэодор?
Тот угрюмо притих, а заметив подошедшего в круг света предводителя шраванцев, вовсе куда-то ушел, бормоча что-то оскорбительное в адрес всех окружающих.
Лис присел и посмотрел на огонь. Я осторожно, чтобы он не заметил, косился на него. Он какое-то время просидел в молчании, затем достал из складок одежды золотую монету, бросил ее в костер и что-то сказал сквозь зубы. Мне показалось, что он помолился, хотя это было похоже на какую-то очень злую молитву, судя по его тону.
– Эй, красавчик, – окрикнула его Айра, присаживаясь рядом со мной, – смотри не обожгись.
Лис повернулся к ней, в его глазах мелькнуло удивление. Айра смотрела с добродушной насмешкой, как заботливая и любящая бабушка на проказника-внука.
– Что он сказал? – негромко спросил я ее.
– Он сказал: «О, небо, смилуйся над нами. Зачем ты посылаешь этих диких псов, старуху и мальчишку вместо настоящих воинов?»
– Это он нас назвал «дикими псами»? – откликнулся Оливер, который как раз подошел ближе.
– Ну, если ты не считаешь себя старухой или мальчиком, – усмехнулась Айра.
Лис выпрямился и обвел взглядом инквизиторов, собравшихся вокруг костра. За его спиной словно по команде выросли пятеро шраванцев, готовых в случае необходимости защитить своего предводителя. Я подумал, что, возможно, на этот раз тоже не обойдется без потасовки, но ошибся.
– Не судите нашего гостя из солнечного Шравана слишком строго.
Инквизиторы расступились, пропуская вперед брата Рэми. Он подошел ближе к свету и остановился, глядя на сармантийца сверху вниз.
– Наш обычай готовиться к походу может показаться заморским друзьям дикостью. Господин Лис, я знаю, что в Шраване иначе относятся к употреблению крепких напитков, у вас особая культура и, несомненно, она заслуживает немалого уважения. Но позвольте вам напомнить, что вы более не в Шраване. Вы теперь в Дорионе.
Говорил брат Рэми невероятно вежливо, и никто не смог бы упрекнуть его в резкости. Но одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что скрывалось за этой речью. А сказал брат Рэми примерно следующее: «Знай свое место, гость, и помни, что вас только шестеро, а нас – целое государство». Я был уверен, что Лис прекрасно понял правильный смысл слов, поэтому он, преодолев гордыню, чуть склонил голову, выражая согласие. «Будь по-твоему на этот раз», – вот, что означал его взгляд.
Брат Рэми едва заметно улыбнулся и отошел в сторону. Этот бой он покинул победителем, но я точно знал, что между этими двумя мира не будет.
Постепенно инквизиторы разбрелись, кто куда. Одни уснули прямиком на сваленном сене, другие собрались кучкой и принялись травить байки про героические деяния да охоту на еретиков. А я так и остался сидеть на месте. Айра сидела рядом и клевала носом. Кроме нас двоих у костра остались только шраванцы. Они тихо переговаривались между собой, и я прислушивался к их мягкому языку, хотя ни слова не понимал. Один из воинов что-то сказал Лису, и тот в ответ покачал головой. Остальные шраванцы уже настойчивее повторили просьбу своего товарища, и их предводитель устало вздохнул, будто принял поражение в этом споре. Затем он посмотрел на огонь и вдруг что-то прошептал. Ну, вернее, мне показалось, что он начал шептать, но затем я понял, что он тихо поет. У него был очень мелодичный голос. Прежде мне доводилось слышать талантливых бардов, но здесь было что-то другое. Я не понимал, о чем песня, но мне этого и не требовалось. В глазах и голосе Лиса была печаль, для которой не требовался перевод. Айра проснулась и плотнее завернулась в свой плащ. На лице у нее появилась грустная улыбка. Кажется, песня и ее унесла в какие-то воспоминания. Даже инквизиторы притихли и осторожно приблизились к костру, прислушиваясь к голосу сармантийца. На меня вдруг навалилась такая тоска, что жить расхотелось. Все, в чем я недавно себя убеждал, все мои мысли относительно предстоящего похода в одно мгновение рассыпались пылью.
Лис замолчал и с некоторым недоумением посмотрел на завороженные лица инквизиторов. Те не сразу поняли, что песня закончилась, и начали виновато озираться, будто почувствовали стыд. Кто-то даже сплюнул и со злостью проворчал: «Сармантийцы хреновы». Кажется, это был Тэд. Инквизиторы поспешно вернулись по своим местам, шумно обсуждая детали запланированного похода, словно хотели скорее забыть, как слушали песню, разинув рты.
Шраванцы о чем-то негромко перешептывались. Мне показалось, что Айра вновь заснула, и я, окрыленный выпитым вином, обратился к сармантийцу:
– О чем эта песня?
Разговор мгновенно прекратился и Лис очень медленно повернул голову ко мне. В его глазах явно читалось изумление: «Как?! Он еще и разговаривает?» Но я предпочел посчитать, что на этот раз моя интуиция ошиблась, и предводитель шраванцев вовсе так не думал. Вдоволь насмотревшись на меня, Лис хмыкнул и ответил:
– О моей возлюбленной. Я оставил ее накануне свадьбы в далеком Шраване, чтобы помочь почтенному брату Рэми в его поисках. Разлука пронзает мое сердце подобно отравленному кинжалу и ничто не может утешить меня. Не будь я воином, то пролил бы немало слез, но честь не позволяет мне демонстрировать печаль. Песня – единственное мое спасение.
Я растерянно моргнул, не ожидая такого ответа. Лис еще какое-то время пристально смотрел на меня, а потом вдруг весело рассмеялся, и товарищи подхватили его смех. Я почувствовал себя глупцом, и всерьез разозлился. Шраванцы, продолжая бросать на меня насмешливые взгляды и довольно улыбаться, поднялись и направились ко входу в Церковь. Я повернулся к Айре. Конечно, она не спала, а смотрела на меня с сочувствием, хотя на губах у нее была улыбка.
– То, что он сказал – неправда? – уточнил я, хоть и сам уже понял.
– Если ты о содержании песни, то каждое слово – отборная ложь, – подтвердила она.
Я раздраженно провел рукой по волосам. За кого он себя принимает, этот сармантиец? Надеюсь, брат Рэми собьет с него шраванскую спесь.
