Александр Мазин - Фаргал. Трон императора
И спиной, пятясь, отступил к выходу. Только за дверьми Станар надел на голову золоченый шлем, который держал в руке, и, очень довольный собой, отправился в предоставленные ему покои.
Посол Эгерина покинул Зал Приемов, не дожидаясь разрешения царя, но Фаргал не стал придавать этому значения. Он симпатизировал Станару. Ведь и сам взошел на самый верх лишь благодаря собственной храбрости.
Когда, много лет назад, повинуясь высшей воле, Фаргал переправился через реку Карн и оказался в своей нынешней Империи, никто не стелил ковров ему под ноги. Наоборот, Фаргал тут же оказался в тюрьме приграничного города Нурты, столицы земли Карн-Апаласар. Да не просто так, а по личному распоряжению Владыки земли Аракдени, троюродного брата императора Аккарафа. Недобрый советчик нашептал Аракдени арестовать молодого эгерини. Недобрый к самому Аракдени. Фаргал сбежал из тюрьмы, проник в замок Владыки и отправил Аракдени в страну мертвых. Свершив же сей «подвиг», юноша ушел в горы, сколотил шайку из дюжины отпетых негодяев и несколько лет держал в страхе всех Владык земель на правом берегу Карна.
Став царем, Фаргал с наслаждением вспоминал о былой разбойничьей свободе. Но его собственные рассказы не шли в сравнение с балладами, которые слагали о царе-разбойнике певцы, черпавшие из источника его жизни.
Однако ж в самой жизни все было менее поэтично. Кончилось тем, что рассвирепевший Аккараф послал против Фаргала целую армию. И, через два года отчаянной борьбы, Фаргал был захвачен живым. Не мечом и силой, а золотом и предательством.
Но переменчивая Судьба вместо смерти подарила Фаргалу Кедровый Трон.
— Каков, а? — улыбнулся Владыка Карнагрии, поворачиваясь к Саконнину.
И, став серьезным:
— Прикажи начальнику стражи Совета, нет, лучше прямо Шотару: пусть установят полное наблюдение за благородным послом Эгерина. Не знаю, удастся ли мне его приручить?
Глава тринадцатая
Два всадника выехали на поросший клевером пригорок с одинокой старой сосной справа от тропы. Отсюда, сверху, открывался вид на излучину Вели-кона и желтую полосу дороги, широкой петлей огибающую затопляемую в период дождей низину. Примерно в шестидесяти милях на северо-восток располагался Великондар. Если б воздух был прозрачней, всадники увидели бы стены столицы Карнагрии: местность до самого побережья океана уходила вниз огромным живым ковром умело возделанных земель.
— Дальше поедешь сам! — произнес один из всадников, несмотря на жаркое солнце, по глаза закутавшийся в плащ.
— Я предпочел бы сопровождать тебя, господин! — проворчал второй всадник.
Этот не прятал лица, и человек, которому прежде был знаком Карашшер, без труда узнал бы воина.
— Поедешь один! — тихим присвистывающим голосом приказал маг. — Даже здесь я чувствую своих врагов там, в Великондаре! Значит, и они чуют меня! Здесь слаба власть Мудрого Аша, и даже мне не по силам укрыть себя. Пока не поднимется мощь Ирзаи.
Нельзя сказать, что слова мага успокоили его слугу. Наоборот, то, что жрец снизошел до объяснений, говорило о ждущей впереди опасности. Интересно, что за дело предстоит ему в Великондаре?
— А меня они не почуют? — подозрительно спросил воин.
— Ты — ничто! — отвечал маг. — На тебе нет знака нашего бога! — И после паузы: — Только мой знак на тебе, Карашшер! И не забывай об этом!
— Забудешь! — буркнул воин. — Ладно! Полдень уж! Хоть поем напоследок под твоей защитой!
И, не дожидаясь разрешения, повернул коня в тень сосны.
— Поешь, — согласился маг. — Пока я буду говорить о том, что тебя ждет!
— И отобьешь мне весь аппетит! — проворчал Карашшер
Но — очень тихо. Слух у мага — превосходный, а настроения его известны только Мудрому Змею Ашу. Зато Карашшер отлично знал, как умеет наказывать равнодушный к чужим страданиям чародей.
С обедом воин не спешил. Сначала он расседлал и стреножил жеребца (он проделал бы это и с конем мага, но тот отрицательно качнул головой). Потом так же не спеша расстегнул переметные сумы и вынул пищу и вино.
Когда-то, лет сто назад, Карашшер не стал бы тянуть время. Если впереди ждала опасность — он предпочитал узнать о ней немедленно. И немедленно выйти ей навстречу. Победить или умереть. Теперь же, вместо неизбежной для такого, как он, смерти в бою, перед Карашшером простиралась Вечность. И воин стал куда бережливее относиться к собственной жизни. Карашшер стал скуп на проявления храбрости. Хотя и знал, что теперь никакая рана не сделает его калекой.
Маг, усевшись на снятое с жеребца седло, наблюдал за своим слугой. Он читал мысли воина, как собственноручно написанную книгу. И знал, что Карашшер — лучшее из орудий, созданных магом за века его службы Мудрому Ашу. Иллюзия же некоторой свободы, оставленная воину, лишь укрепляла повиновение.
— Суть такова, — маг откинул капюшон и явил миру бледное лицо в обрамлении светлых, волнами спадающих волос. — Ты должен убить пророчицу Венчальной рощи по имени Метлик! И сделать это в первую стражу после полуночи через три ночи от ближайшей!
Карашшер поперхнулся.
— Убить пророчицу? Да меня же будет искать вся стража Великондара и вдобавок к ней тысячи оскорбленных карнагрийцев! Ты уверен, господин, что я могу сделать такое и остаться в живых?
— Уверен!
Луч солнца, пробившийся сквозь хвою, упал на камень, вправленный в диадему мага, и камень потемнел, словно закрылся глаз.
— Первое, — продолжал жрец Аша. — В Венчальной роще не одна, а пятьдесят девять пророчиц. Второе: каждую из них охраняет вооруженный страж. Правда, — тонкие губы мага изобразили что-то похожее на улыбку. — Охраняет от оружия иного рода, чем сталь. Но этого достаточно, чтобы я запретил тебе убить ее собственноручно!
— Один стражник? — Карашшер пренебрежительно хмыкнул.
— Пятьдесят девять стражников! — напомнил маг. — Если возникнет хоть один подозрительный звук. Правда, именно в указанное мною время пророчица покинет святилище. Но я не хочу рисковать понапрасну. Убийство должно совершиться незаметно. И не привлечь внимания. Поэтому убивать будут другие. Ты только договоришься с ними и заплатишь!
— В Великондаре сейчас трудно найти хорошего наемного убийцу! — возразил Карашшер. — Император Фаргал крепко взял за яйца «ночную армию»! Не удивлюсь, если потребуется не один месяц, чтобы отыскать в столице подходящего человека!
— Да, — сказал маг, и тень скользнула по его лицу. — Фаргал — великий государь!
И замолк, погрузившись в собственные мысли.
— Если ты так его ценишь, — Карашшер, крайне заинтересованный, рискнул нарушить тишину, — то зачем же тогда мы…
