Ли Брэкетт - Сага о Скэйте
Он достал из горна маленький тигель с расплавленным металлом и, в то время как ученик монотонно пел слова молитвы, вылил содержимое тигля в железную чашу, наполненную мелким песком и холодной водой. Поднялось облако пара, вода забурлила. Ученик вылил остатки воды, и Мастер Железа посмотрел на слиток, оставшийся на песке. Он созерцал его, сложив руки на своих громадных нагрудных латах, которые имели форму молота бога Кузницы.
Потом он наклонил голову.
— Опять то же самое! Металл больше не имеет силы. Эти маленькие желобки направлены к югу, всегда к югу. А здесь, на севере, металл искраплен и темен. Покровительство бога Кузницы покинуло нас.
— Значит, мы должны покинуть Тиру? — прошептал ученик.
— Мы можем остаться, — сказал Мастер Железа. — Выбор зависит от нас, но бог Кузницы бежал от Богини Льда…
На юг от Тиры, на окраине Темных Земель, люди Башен готовились к зиме. Лето, некогда благословенный сезон, было необычайно коротким и холодным, поэтому сборщики лишайника вернулись до срока и с пустыми руками. Высокие травы так и не дали семян. Люди Башен и раньше встречались с суровыми зимами в своих укрепленных лагерях, но еще никогда зима не приходила так рано, с такими страшными ветрами. И никогда еще скот не был таким тощим, а их закрома никогда не были так скудны.
Харгот, король Корн, и его жрецы-колдуны сидели в своих ритуальных позах. Серые маски защищали их лица от холода. Харгот, который поклонялся Богине Льда, но также приносил жертвы и Старому солнцу, говорил со своей повелительницей.
— Я приношу тебе косточки Весеннего Ребенка…
Он бросил их три раза, потом еще три и еще три. Только глаза и рот Харгота виднелись из-под маски, украшенной стилизованными стебельками маиса, хотя маис не рос здесь уже тысячи лет. Глаза Харгота в зимних сумерках блестели безумным светом. Ветер срывал клочки пара, выходящего из его рта.
— Они показывают на юг, — сказал он, — три раза, еще три раза и еще три. На юге жизнь и Старое солнце, здесь — смерть и власть Богини Льда. Мы должны выбирать, — Он поднял глаза к далекому небу, — Где наш избавитель, человек, рожденный на звездах, который должен был привести нас к лучшему миру?
— Это было лживое пророчество, — сказал один из жрецов. Он ходил со Старком и Харготом в Тиру и остался жив, — Корабли покинули Скэйт, звездные дороги для нас закрыты, как были закрыты всегда.
Харгот направился к башням, где жил его народ. Он остановился перед монументом и сказал:
— Звездные дороги закрыты для нас, но, может быть, они откроются для наших детей или для детей наших детей. Любая жизнь предпочтительнее смерти.
Он снова бросил кости — и они снова указали на юг…
Глава 11
Элдерик сидел на скале и с выражением крайнего неудовольствия рассматривал пейзаж. Привыкший к северной пустыне, чистой и холодной, он находил, что на равнине воздух тяжелый и там ему трудно дышать. Пышная растительность казалась ему ненужной и противной. Растения лезли одно на другое, как будто задыхались, и гнили, еще не достигнув зрелости. Сладковатый запах гниющей зелени все время терзал его обоняние. И если его темное оперение не омывалось случайным дождем, он самым непристойным образом исходил потом.
А теперь перед ним раскрылся, теряясь на другой стороне мира, живой ужас, который назывался морем…
Его друг Бейброс, сидевший рядом, сказал:
— Может быть, мы сделали ошибку, когда решили пойти за Мудрой женщиной.
Элдерик заворчал и коснулся своей шеи: не хватало золотого ожерелья, которое он отдал Пенквару вместе с остальным выкупом.
— По крайней мере, — сказал он, — мы сделали то, что хотели, отправившись на юг. Мы многое узнали о мире, в котором живем.
После своей единственной попытки «заблудиться» наемник вел их правильным путем. Затем он попытался выдать их, подведя к городу, где, как он знал, было достаточно воинов. Джерд уловил его замысел, и собаки показали человеку, как глупо пытаться обмануть стаю телепатов. Подобных попыток наемник тоже больше не возобновлял. Он вел их трудными и малоизвестными дорогами. Они встречали только бродяг или вооруженных крестьян, которые тут же запирались в своих домах и глазели на них, но не мешали двигаться дальше, разве что требовали непомерную цену за продукты, которые перебрасывали через стену.
Но отряд по-прежнему не смог обойтись без собак. Не однажды Халку и его людям приходилось прибегать к их помощи, так как банды наемников искали их по всей округе.
Наконец они вышли к морю и обнаружили деревню, буквально присосавшуюся к отвесным скалам. Крошечные круглые домики, выбеленные пометом миллионов птиц, прижимались к голым скалам по обе стороны узкой расщелины, которая спускалась ступенями к маленькой гавани. У подножия этих ступеней, на берегу бухты, стоял крошечный дом для гостей. Элдерик видел только его остроконечную кровлю, однако она не внушала ему доверия.
Элдерик ничего не знал о море. Тем не менее эта гавань показалась ему достаточно удобной и хорошо защищенной полукруглым молом. У нее был один, но весьма серьезный недостаток: она не могла укрыть больше одного судна.
Элдерик плотнее сложил крылья. С моря дул влажный ветер, он забирался под крылья, обволакивал тело и топорщил оперение Элдерика. Это был глупый и ленивый ветер, но он мог говорить. Элдерик нехотя приласкал его и выслушал.
Бейброс тоже беседовал с ним, как и четверо других фалларинов, усевшихся вдоль обрыва. Ветер, радуясь их обществу, говорил со всеми, и в его тихих вялых словах они слышали, как вода бьется о корпус судна, как хлопают паруса и свертываются канаты.
Стоя поодаль, Халк смотрел на фалларинов и нетерпеливо ждал. Остальные, укрывшись в джунглях, которые тянулись почти до самого отвесного берега, дали отдых усталым телам. Все, кроме Тачвара, который занимался собаками.
Тропическая жара тяжело действовала на Северных Псов, и им не хватало привычной пищи. Тачвар гладил их жесткую шерсть, обещал, что все будет хорошо, как только они окажутся в море на судне. Судно было для Псов совершенно новым понятием. Море они видели и обнюхивали с берега — оно им не понравилось.
Рядом с Халком, опустив руки и закрыв глаза, сидела Геррит. Может быть, она спала, а может быть, видела что-то, что ожидало их в будущем.
По древней традиции Ирнана Халк верил, что Мудрая женщина была непогрешима, как оракул. Халк верил в пророчество о Темном Человеке, сделанное матерью Геррит. И, несмотря на сомнения и горечь разочарования, Халк должен был признать, что Цитадель Лордов Защитников пала, осада Ирнана была снята, а звездные дороги почти открыты. Почти… Это хуже, чем если бы они не были открыты совсем. Таким образом, пророчество в конце концов оказалось лживым. Все было напрасно: усилия, кровь, смерть. А теперь пророчествовала сегодняшняя Геррит, и он не мог ни отрицать полностью ее предсказания, ни верить в них целиком. Если плечи Геррит покрывает теперь плащ истины, то есть еще надежда освободить Ирнан от тирании Лордов Защитников. В таком случае Халк должен сделать все, что в его силах, чтобы эта цель была достигнута. Однако Геррит была еще и влюбленной женщиной. Кто знает, насколько любовь искажает ее видения?
