Андрей Посняков - Сокол. Трилогия
В общем, и тут все прошло гладко. Неизвестно, успели ли горе-охраннички достичь оргазма, но Макс и Бата сработали четко – и бесчувственные тела быстро оттащили в сторону, чтоб не мешали.
Повезло – один из охранников оказался брюнетом. Проворно натянув на себя его рубаху и надев на голову бейсболку, Максим взглянул в висевшее на двери зеркало и остался доволен.
В караулке отыскался бинокль, и фараон разглядел приближающийся к островку катер заранее. Кроме Димона и медсестры – которую все девушки называли меж собой старой грымзой, – там еще было двое парней на палубе, и непонятно сколько – в каюте. Вряд ли много, ну, может быть, один, два, не считая того, кто управлял судном.
Девчонки спрятались у причала в лодках. Как вспомнил Максим, катер стоял у противоположной стороны и, наверное, должен был бы сюда же и причалить. Наверное, должен… А если – не сюда? Тогда уж точно девчонок заметят раньше времени, вот уж верно – не было печали… Ну, все равно – девать-то их больше некуда, не кидать же на произвол судьбы? В данном случае, конечно, Максим рассуждал не как фараон Египта, которого и вовсе не должны были волновать какие-то там рабыни.
Широко распахнув дверь караулки, Макс, прикрыв лицо баскеткой, разлегся на диване – так, чтобы было хорошо видно с катера – такое впечатление, что охранник либо крепко спит, либо пьян – или и то и другое вместе.
Белоснежный катер, картинно развернувшись, подвернул к причалу, подняв тучи брызг. Кранцы мягко стукнулись о борт судна. В принципе можно было бы добраться до Крита и на моторках, однако сокол-то ведь оставался у Димона, а этого уж никак допустить нельзя – нечего волшебными амулетами разбрасываться!
С катера донеслись ругательства – встречать не выскочили, концы не приняли, видано ли дело?! С ума посходили все, совсем страх потеряли! Скосив глаза, Макс наблюдал, как спускали трап. Димон, сволочь такая, спускаться не торопился – ругался и кричал что-то в рацию. Пока не понял – что связи, похоже, не будет.
Ага! Вот пошел с двумя охранниками к караулке. Все ближе, ближе… Десять метров осталось, пять… три…
– Э, вы чего, совсем тут, суки?!
Почувствовав, как Димон наклонился, Максим от души врезал ему по морде! Хорошо так врезал, правильно. Апперкот с ближней дистанции – штука страшная.
Хрюкнув, Димон влип в стенку и медленно съехал по ней, держась за скулу. А Макс, словно стремительно разжавшаяся пружина, вскочил с дивана… Удар в печень! – это одному охраннику. В переносицу – тут же – другому!
Те, конечно, подобного уж никак не ожидали – на то и был расчет, вполне, кстати, оправдавшийся.
А дальше нужно было действовать быстро! Причем по возможности никого не убивать – ну никак Максим не мог отделаться от этого чертова гуманизма… даже и не хотел. А вот Тейя, а больше того – Бата… Уж об этих-то говорить нечего! Мальчик-убийца вообще не очень-то понимал – зачем нужно связывать оглушенных бандитов: ножом по горлу – и всего делов, дешево и сердито. И – уж точно – надежнее надежного.
Однако вязал – не смел пререкаться с правителем. Ну, еще бы…
Девчонки, между прочим, уже забрались в катер, лихо скрутив оставшегося охранника, точнее сказать – рулевого, который и не думал сопротивляться. А вот «старая грымза» – медсестра или кем она тут была, – проявив недюжинную прыть и сообразительность, уже мчалась к поселку. Вырвалась, зараза этакая! Ну и черт с ней.
– Ну, что смотрите? – Взобравшись на палубу, Максим с усмешкой оглядел девушек. – Запускайте двигатель – и вперед!
– А куда – вперед? – резонно поинтересовалась Ульяна.
Правитель Обеих земель усмехнулся:
– Пока – куда-нибудь подальше от этого долбаного острова. А там посмотрим. Язык, в конце концов, у нас имеется.
Сказал… И тут же осекся! Это как же – подальше? А сокол? Ладно, пока можно и в море помаячить…
– Ну, отдать якорь! Поднять паруса!
Ульянка наконец нажала на то, что требуется, – мотор глухо заурчал, и катер, медленно отвалив от причала, отправился в открытое море. Двигался он почему-то задом.
– А передом как? – Макс встал рядом с Ульянкой.
– А я почем знаю? – пожав плечами, обернулась та.
– Ты же вроде говорила, что умеешь!
– На моторке – да… А тут – эвон какая громадина. Целый пароход!
Макс отвернулся и сплюнул. Тем временем пришел в себя пленный. Открыв глаза, удивленно осмотрелся и ухмыльнулся. Нехорошо так ухмыльнулся – нагло. Можно даже было сказать – предельно нагло.
И фараон тут же решил доверить предварительную беседу Бате. Поманил паренька пальцем:
– Думаю, ты должен знать какие-нибудь пытки.
– Конечно, великий государь. Уж будь уверен, этот нахальный шардан скажет все! И даже то – чего не знает.
– Забери его на корму, Бата. И поработай. Так, слегка…
Мальчишка поклонился в пояс:
– Сделаю, мой господин!
О, как он обрадовался доверию властелина! Обрадовался, даже, кажется, стал шире в плечах, запел себе под нос:
Повелитель поручил мне важное дело!
Клянусь Амоном, я выполню его как следует.
Воистину повелитель доверят мне!
– А ну, иди сюда, гнусный хмырь!
Ослабив путы на ногах – чтоб можно было немного передвигаться, – Бата без особых церемоний ухватил связанного Димона за нос и повел за собой на корму.
– Э! Э! – заругался бандит. – Ты что беспредельничаешь, урод мелкий?!
Покинувшие корму девчонки мстительно хихикали.
А Макс, стоя в рубке, с удовольствием наблюдал за всеми действиями парнишки. Надо сказать, тот не обманул надежд своего господина и повелителя. Усадив бандита прямо на палубу, несколько раз врезал тому по щекам, после чего, выхватив из-за пояса все тот же «добрый меч» (кухонный цептеровский ножик), в два счета отчекрыжил пленнику мочку уха. Полилась кровушка, Димон дико заверещал… правда, все еще нагло.
– Эй, эй! А ну убери своего придурка! У-у-у-у-у… гады.
Максим подумал, что пора и вмешаться. Подошел, не торопясь, похлопал по плечу Бату:
– Я доволен тобой, парень!
– О господин! – Мальчишка тут же пал ниц, распластавшись под ногами своего повелителя.
Сия обычная вежливость простолюдина по отношению к своему царю, похоже, произвела на пленного куда большее впечатление, нежели отрезанная мочка.
– Придурки, – в ужасе прошептал он. – Ну точно – придурки.
По-приятельски улыбнувшись Димону, фараон простецки уселся рядом, чем, несомненно, оказал пленнику великую честь! Правда, тот ее почему-то не оценил. Лишь тряхнул башкой да злобно ощерился:
