Виктория Угрюмова - Белый Паяц
Даже самое яростное и тупое чудовище предпочитает легкую добычу.
Никогда теймури не станет без веских причин сражаться с василиском; а Пес Абарбанеля, если он не загнан в угол, не рискнет связываться с габассом. И все они десятой дорогой обходят гро-вантаров и охотников. Нет, положительно тут что-то не так…
Зеленоватый, в тусклых, острых чешуйках хвост метнулся от бока к боку, и в воздухе повисло негромкое, тягучее рычание. Хищник напрягся, присел на задние лапы, приготовился к прыжку. Наметанным глазом охотник ухватил это его движение, но осознать почти не успел. Точнее, успел. Как раз в тот момент, когда невероятно мощные тиски челюстей сомкнулись на его шее.
В одно мгновение сильный, тренированный и отважный человек перестал быть.
Происходящего он так и не понял, а потому в страну Теней отправился в полном недоумении.
Что ж – это еще не самая страшная смерть. Но сам умерший так никогда не думает.
* * *Воины логофета охотно передали тяжеленный ларец рыцарям мавайена.
Когда-то, в самом начале своей доблестной службы, они обижались на подобные приказы, полагая, что им выказывают неприкрытое недоверие, сомневаются в их способности защитить искомый предмет и вообще – считают менее искусными и опытными бойцами, нежели воины Пантократора. Однако с тех пор утекло много воды, и жизнь не раз доказывала обратное. Им пришлось побывать в опасных, а порой невероятных ситуациях. Они твердо знали, что падре Берголомо ценит их и даже по-своему к ним привязан. Они тоже полюбили старика, так не похожего на остальных сановников Охриды – а уж их за годы службы у великого логофета им пришлось повидать немало. Было с чем сравнивать.
И потому Ларакалла и Бихан Фанг предпочитали исполнять свои прямые обязанности – то есть охранять Берголомо, а не перетаскивать по подземельям неподъемные тяжести. Они торопливо сунули ключи от ларца двум юным параболанам. Те раздулись от важности, как жабы в брачный период. Не понимают, что ли, что в подземном коридоре между Ла Жюльетт и Эрдабайхе эти предосторожности не имеют смысла. Да и вообще нигде не имеют.
Если по-настоящему захотеть добыть ключи, это можно сделать в два счета. Только кому они сдались? Если и сыщется безумец, который рискнет умыкнуть вещь, принадлежащую котарбинской церкви или, хуже того, Фраггу Монтекассино с его головорезами, то он откроет хранимый ею секрет – с ключами или без оных, уж будьте уверены.
Бихан и Ларакалла всегда думали одинаково, иначе им было не выжить. Поэтому сейчас они хитро переглянулись, избавляясь от неудобной ноши, но ни единый мускул не дрогнул на их невозмутимых лицах.
Гримасничать им не положено, а взгляды – дело сугубо личное и истолкованию не подлежат.
– Ты уже читал? – спросил мавайен, не оглядываясь на сопровождающих.
Они все сделают правильно. Безупречно. Если хотят остаться рыцарями ордена гро-вантаров. Или просто – если хотят жить.
Берголомо вздрогнул. Он снова ушел в себя, размышляя, какие неприятности могут ждать его на приеме. Он бы с огромным удовольствием встретил праздник дома, у горящего камина, завернувшись в накидку из мягкой шерсти, – с Кербероном, Биханом, Ларакаллой и верной служанкой Марой. Мара готовит восхитительное тушеное мясо с кислой подливкой и густой деревенский суп – просто пальчики оближешь. А из Нантакета каждый год по старой памяти присылают вдоволь золотистого тейского вина, которое не сравнится ни с каким другим, хотя логофет всегда будет чувствовать в нем горький привкус утраты.
– Ты уже читал? – переспросил Монтекассино.
– Что? А, да… Ты потом сам посмотри. Две трети знакомо до слез – вся история от праотца и до наших дней…
– Вот не лень ему было писать одно и то же по двадцать раз! – воскликнул великий магистр, не демонстрируя особой почтительности к легендарному автору.
– Вероятно, он хотел перестраховаться. Чтобы послание наверняка дошло до потомков.
– Чтобы оно наверняка дошло до потомков, следовало отдать четкие указания на сей счет в своем завещании, а не прятать бесценную и опасную рукопись в винных погребах. И не пускать все на самотек.
Берголомо невольно усмехнулся. Речь шла о давней истории: тогда они с Фраггом Монтекассино едва заполучили шикарный экземпляр пророчеств Печального короля, найденный в пустой бочке из-под гинзы в винных погребах дворца Альгаррода. Проблема заключалась в том, что перепуганный слуга доложил о находке в Сумеречную канцелярию, начальник которой, разумеется, вцепился в находку, как голодный клещ в собачье ухо; и при грандиозном столкновении столь влиятельных ведомств едва не случилось дикого государственного скандала. Отголоски его до сих пор были слышны в бесконечных спорах мавайена с начальником канцелярии Гусом Хиттингом и в неожиданных вопросах последнего на щекотливые темы, которых они до сих пор не касались, соблюдая молчаливую договоренность.
– Целая глава посвящена пресловутым семи чашам гнева, – продолжил он.
– Похоже, тема полной и пустой посуды была близка старому пропойце, как никакая другая, – снова не удержался мавайен. – А что-то полезное он написал?
– Обрати внимание на четвертую главу, – посоветовал логофет. – Правда, я толком не разобрал, но не было ни времени, ни, откровенно говоря, желания. Тем паче, никому из простых смертных не сравниться с твоим заместителем по части истолкования туманных пророчеств. Кстати, где он?
– Из последних сил отражает нападки Гуса Хиттинга, пока мы прохлаждаемся тут в тишине и покое.
Берголомо представил себе въедливого чегодайца, тронный зал, полный придворных, своих и иностранных гостей, армии слуг, и решил, что ни за какие коврижки не поменялся бы местами с Риардоном Хорном. Правда, и на своем месте ему сегодня придется несладко.
Фрагг Монтекассино думал о другом.
– Неужели ты не заметил ничего толкового? – уточнил он, с ненавистью глядя на ни в чем не повинный ларец.
– Кое-что новенькое нашлось, – утешил его добрый логофет. – Дескать, найти его смогут только посланец земли и посланец небес.
– И как это понимать? – подозрительно поморщился Монтекассино.
– Никак. Понимать Печального короля – работа бедняги Риардона и твоего доблестного отряда мистиков. А я просто пересказываю тебе, что прочитал в этом варианте пророчества. Повторяю: найти его смогут только эти двое, и встретятся они с ним в сражении – нигде больше. А затем он снимет семь печатей…
– За… мучил он меня своими чашами и печатями, – горячо воскликнул гро-вантар, и Берголомо предупреждающе поднял перст, зная, что можно сейчас услышать от доблестного рыцаря. – Скажешь, тебя – нет? А вот Магистр – Повелитель Теней о них уже слышать не хочет, скоро придется приковывать его к стене, чтобы заставить прочитать пророчество…
