Фрилансер. Вольный копейщик (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

Бу-ум! Так, а это опасно. Слишком опасно. Остров будет, только если я выстою и угандошу этого андроида. А сделать это может только та зелёная чешуйчатая тварюшка, что заложена в меня генетически. Ради которой я и пришёл сюда, и поставил самый высокий уровень сложности — чтоб она сагрилась и появилась. Да просто не знаю, как по-другому её вызвать! Но которой всё нет и нет, и незнамо сколько ещё ждать.

Бум! Бум! И блок. Всё, достаточно, приход наступил… И!!!…

Норма, две помощницы и взвод «зелёных» видели самоубийственный поступок Хуана. Вошёл, никому ничего не сказал, глаза пустые. Прошёл мимо, игнорируя всё, что говорят, и выставил бота на максимум. Даже она не выставляет противника на «двенадцать» — боязно. Ограничивается десятью. Было несколько раз, но под контролем коллег, и тогда она была в лучшей форме. То же, что сделал Хуан — форменное самоубийство. Да, в целом держится достойно, пока «вывозит», но против него не знающий что такое усталость и ошибки человек, а неутомимая не ошибающаяся машина, а значит самоубийство.

…И это самоубийство завершилось какой-то безумной серией. Рубашка и брюки на теле парня треснули от нагрузки, звериный рык заставил втянуть голову в плечи, а серия ударов, в которую сорвался, рвя связки и надрывая мышцы, не поддавалась глазу даже с её уровнем «погружения».

Она кинулась к пульту управления, но опоздала — программа уже засчитала роботу поражение. Вон он, валяется, отключенный, на груди и подбородке вмятины. Вмятины, Карл! Вогнутый внутрь суперсплав! Ударами простых тренировочных перчаток!

Сам виновник торжества над роботом-убийцей (в таком режиме это убийца) валялся ничком, без чувств. Лицо в кровищи, одежда порвана в нескольких местах. Дыхание тяжёлое, хрипы.

— Аптечку, быстро! А нет, давайте сразу в медблок его! Взяли, взяли, кошки драные! — А это она прикрикнула на засуетившийся молодняк. Кто-то уже нёс переносные носилки из медуголка. Аптечку тоже тащили, но лучше сразу к эскулапам, возможно, там внутренние травмы и разрывы, они здесь только время потеряют.

— Что происходит? Что мать его тут происходит? Где он? — А это в помещение, видимо, ожидая какую-то комплексную засаду, заявилась Чупакабра. Которую не могли не предупредить о том, кто к ним явился, как и доложили, в каком состоянии, но пока она шла, конечно, опоздала. — Что с ним?

— Переоценил силы. Надорвался. С дороги! Всем с дороги! — Норма сама возглавила команду, первой схватив носилки, в которых она и ещё трое девочек потащили тело Хуана в епархию медиков.

— Я жив или мёртв? — задал я первый вопрос, когда пришёл в себя.

— Думаю, жив, — ответила сеньорита, сидящая на краю моей кровати, вслушиваясь в пиканье системы жизненного мониторинга.

— Тогда почему рядом со мной ангел?

Девушка повернулась, грустно улыбнулась. На щеках её блестели слёзы.

— Сукин ты сын! Не делай так! Не делай так больше!

Она кинулась ко мне, обняла и заревела. Делала это аккуратно, боясь потревожить руку, в которую был воткнут катетер, трубка от которого шла к стойке капельницы. Но вторую руку оставили свободной, ею я и обнял её.

— Бэль, всё будет хорошо. Всё будет замечательно… Всё позади…

— Я убью эту суку! Я убью эту тварь! Она!.. Она!.. — всхлип, рыдание. — Ты из-за неё… Почему ты решил из-за неё самоубиться? Ты вообще нормальный?

— Это не из-за неё, — покачал я головой. — Нужно было перезагрузиться, прочистить мозги. И адреналин в боевом трансе — лучшее решение. Я ангел, не забывай, для меня этот робот — не такая и страшная угроза.

— Ага, для Нормы — угроза, а для тебя нет? — Её кулачок впечатался мне в плечо, но не сильно, чисто обозначить. — Девчонки мне всё рассказали. Это было самоубийство, они сами не выставляют «двенадцать», даже для себя. Инструктора, Хуан! Что эта тварь тебе сказала, что ты так поступил?

Стало стыдно. А о других я думал, когда выпендривался с роботом? Фрейя — дрянь, но на ней мир клином не сошёлся.

— Ничего эдакого. Поблагодарила за оказанную во время переворота помощь, и пожелала мне удачи в дальнейшей личной и трудовой деятельности. — Сказал, как есть, только кратко, без подробностей.

— А кольцо? Ты ей сказал, что предлагаешь руку и сердце? — Удивление. Бэль реально была в шоке от поступка сестры… Стоп! А ведь никто не знает, что произошло наверху, мы ж там одни были! И что более не состоим в отношениях даже для вездесущих ангелов — новость!

— Да. И это стало триггером. Не будь кольца — она б и дальше со мной просто трахалась. — Иронию из меня можно было собирать в кубовые контейнеры для перевозки химии. — А так пришлось официально отшить. Фальстарт у неё, короче. А всё твой братик виноват!

— А он тут при чём? — не поняла высочество.

— Это он сказал мне, что я не прав, не нужно так делать, что лучше узаконить отношения. Он, как и я, считал, что у нас серьёзно, что Фрейя хочет семью, мужа-помощника в делах, который её разгрузит, взяв все скользкие проблемы на себя. Он тоже не догадывался, что она меня всего лишь использует.

— Сука! Тварь! Мразь! Дура конченая!..

Бельчонок вскочила, затопала и ещё долго изгалялась, поливая сестру нелитературными эпитетами, стараясь не повторяться, и её лексикон внушал.

— Что теперь? — прилегла она рядом. Ну как прилегла, голова на подушке возле моей, а тело внизу, встала перед кроватью на колени.

— А теперь позови кого-нибудь из эскулапов, пусть меня вернут в строй? — попросил я. — И заодно расскажут, что со мной, и сколько так провалялся. А потом будем жить дальше. А что нам остаётся? — Пощекотал свободной рукой её носик.

Она поднялась, поправила юбку и блузку.

— Ты провалялся часа четыре. Сейчас поздний вечер. Лионелла, как узнала, что ты творишь дичь, приказала Лане брать меня в охапку и тащить сюда — чтобы из нирваны тебя вытащить. Они испугались — у тебя по их словам очень красноречивый был взгляд. Заодно меня тут прокапали, пока ты в отключке — ни следа похмелья, представляешь?

Представлял. И улыбнулся. Пожалуй, впервые после вершины мира. Меня любят, обо мне заботятся, и делают это совершенно правильно. Даже не имея информации о том, что произошло наверху, позвали Бэль, а не ЭТУ. Аналитическая психология в корпусе, как обычно, на высоте.

— Ну, вот я и тут, жду, как очнёшься, — мило улыбнулась она. — Сказали, вот-вот, тебя чем-то эдаким не кололи, только чтоб спал, пока бровь зашивают и грудь перебинтовывают. А ещё твоих вызвали, дочерей единорога которые. Как поняла, Фрейе специально ничего не сообщали, но Бергер ей «стучит», так что она в курсе. Но не пришла, не позвонила, не попыталась увидеть.

— Ну, а смысл, если со мной всё в порядке? — криво усмехнулся я.

— Не так уж всё радужно, — покачала Изабелла головой. — У тебя ребро сломано. Лионелла сказала, легко отделался, могло быть хуже. И растяжения есть. Но не критичные — жить будешь. Переломов нет, вывихов нет. Прям везунчик! А, ну да, там бровь рассечена, и костяшки сбиты, но такие шрамы мужчину украшают, потому о них не говорю.

— Иди уже, информационное агентство, — улыбнулся я, а мог бы дотянуться до её попки — шлёпнул бы. — Я встать хочу, а тут капельница.

— А насчёт жить дальше — я согласна! Как раз то, что сама хотела предложить. — Она выдала потрясающую улыбку, развернулась и убежала, свободная юбка сделала финт, приятно скрасив моему мужскому глазу картину прекрасной… Части тела Бельчонка.

М-да, столько лет, столько жизненного опыта (уже), а — дурак-дураком! Ну на кой чёрт мне нужно было ставить бота на максимум? Повыпендриваться захотелось? Теперь буду три-четыре недели мучиться. Нет, из-за химии ребро должно поджить раньше, но квест на две недели, когда нельзя глубоко вдыхать, гарантирован. И мышцы болят. ВСЕ мышцы. Круче было только тогда, когда мне оную химию только начинали колоть, когда спасала лишь горячая ванная, да и то на время. Ладно, тогда справился — и сейчас прорвусь. Растяжения тоже не приятны, например, стрелять сейчас не стоит, запястье правой руки болит. И кожа на пальцах свезена… Ну, а бровь вообще не считаю — переживу, хотя на неё и наложили шов. Так что констатирую, отделался легко.