Гарри Гаррисон - Золотые годы Стальной Крысы
— Пару раз.
— А мне трижды. На третьем и попался — корабль оказался приманкой. Но я пристратился и, сам понимаешь, недостаток средств, возраст, да и глаза стали подводить…
Его воспоминания текли ручьем, сливаясь в однообразное жужжание, и были ничуть не интереснее последнего. Я позволил старику бубнить, а сам тем временем старательно приканчивал свой навозбургер с почесухой. Едва я, давясь, пропихнул в горло последний кус этой гадости, как до омерзения знакомый голос перекрыл заполнившие столовую бряцанье ложек и хлюпанье старческих ртов:
— Ржавая Крыса! Я вижу, ты покончил с обедом. Так что давай, быстренько волоки свои старые кости к доку.
— А как я его найду?
— По зеленым стрелкам на стене, ты, тупорылый! Зеленые стрелки с красным крестиком. Пошел!
Я выкарабкался из-за стола и потащился куда сказано. Стены были усеяны разноцветными стрелками, указывающими разные стороны. Я заморгал и подошел к стене вплотную, чтобы разобраться, потом повлек свои стопы налево.
— Входите, садитесь, отвечайте на мои вопросы. Недержанием страдаете?
Молодой доктор сидел как на иголках, будто куда-то спешил. Я поскреб в затылке и пробормотал:
— Уж и не знаю толком…
— Вы не можете не знать!
— Да откуда? Не знаю, что это такое.
— Недержание мочи! Вы мочитесь по ночам в постель?
— Только если пьян.
— Здесь, диГриз, такая возможность вряд ли представится. Я смотрел вашу медицинскую карточку. Вы просто развалина — в легких затемнения, в бедрах гвозди, череп на скобах…
— У меня было тяжкое житье, док.
— Это ясно с первого взгляда, не говоря уж о взбесившемся обмене веществ. Сейчас я сделаю вам пару уколов, чтобы приостановить процесс деградации, а потом будете принимать вот эти пилюли три раза в день.
Я взял банку и вытаращил глаза на пилюли величиной с ружейную пулю.
— Чего-то великоваты.
— А вы чего-то не слишком здоровы. Это специальная формула, которая решит ваши многочисленные проблемы. Все время носите их при себе — зуммер в крышке сообщит, когда настало время принять очередную пилюлю. А теперь закатайте рукав.
Он начал орудовать зазубренной иглой. Готов присягнуть, пару раз кончик задел кость. Потирая саднящие плечи, я вывалился в коридор, в поисках своей камеры заблудился, был наставлен на верный путь встречным тюремщиком и наконец вернулся к себе. Как только дверь за мной захлопнулась, замок щелкнул, а через несколько минут начал тускнеть свет. Я выпутался из робы, натянул тошнотворно-оранжевую пижаму, рухнул на кровать и едва успел натянуть одеяло, как свет потух окончательно.
Вот оно — конец строки. Чистило, преддверие ада, чистилище у небесных врат. Тут тебя кормят и лечат, чтобы продержать как можно дольше. Приговор с одним-единственным исходом.
Угу-ага! — мысленно воскликнул я и позволил себе широко ухмыльнуться под одеялом. Кожа под полосками прозрачного пластика на спине зудела, и я с наслаждением почесался. Пластик совершенно незаметен для глаза, зато покрыт непрозрачным для рентгеновских лучей свинцово-сурьмяным сплавом. Я сделал ставку на то, что здесь нет ни дорогостоящих томографов, ни чего-то в этом роде — и выиграл! На двухмерном экране рентгеновского аппарата полоски на моих ногах выглядели, как скрепляющие кость металлические гвозди, а полоски на черепе — как скрепы. Пластик сделал свое дело, во время очередного мытья он растворится и исчезнет.
Мне это удалось! Первая часть операции завершена. Труднее всего было раздобыть информацию об этой тюрьме-богадельне. Пришлось с немалым риском для себя долго рыться в планетарных правительственных картотеках, прежде чем я нащупал след. Предприятие рискованное, зато увлекательное. Поначалу мы с Анжелиной активно руководили полулегальной карьерой наших близнецов, но теперь они устроились вполне благополучно (следует добавить, комфортно и богато), так что можно насладиться — как бы это выразиться? — полуотставкой. Анжелину это вполне устроило, она без памяти кинулась в вихрь увеселительных круизов и развлекательных планет. А мне, как вы прекрасно понимаете, это было не по нутру. Если мне не дать очистить подвернувшийся банк или угнать дорогостоящую космическую яхту, то в конце концов недолго и свихнуться. Но это так, шуточки. И вдруг подвернулась грандиозная идея! Крохотное сообщение в вечерних новостях. Я отпечатал его и показал Анжелине. Она быстро прочитала и отложила листок в сторону.
— Надо что-то делать, — сказал я.
— Нет, — моментально отреагировала моя дорогая.
— По-моему, мы кое-чем ему обязаны — ты, во всяком случае.
— Чепуха. Взрослый человек должен сам отвечать за себя.
— Ну да, конечно. Но мне все-таки хочется знать, куда его засунули.
Когда я проследил его путь и раскрыл местонахождение Каторжной тюрьмы последнего отбывания, то изложил свой план Анжелине. Слушая меня, она прищурилась и помрачнела, но стоило мне договорить, как моя женушка задумчиво кивнула.
— Давай, Джим. Это опасно и очень смахивает на самоубийство — но ты единственный человек в Галактике, кому это по зубам. Разумеется, не без моей помощи.
— Разумеется. И первоочередная твоя задача — найти лишенного практики, но компетентного доктора.
— Нет проблем! Ты хоть раз слыхал, чтобы доктор (или адвокат) — лишен он практики или нет — выстоял под непрерывным дождем банкнот, сыплющихся на стол перед его носом?
— Ну да, после твоих слов я сообразил, что ни разу. Как там наш счет?
— Немного поистончился, осталось всего несколько миллиончиков. Почему бы тебе не колупнуть какой-нибудь солидный банк, пока я буду заниматься медиком?
— Твои слова — как бальзам на душу. Но на приготовления ушел еще целый год. Не тот случай, когда можно решать в спешке, нахрапом, строить план на догадках или рассчитывать на везение; если каждый шаг не будет выверен до последней цифры после запятой, мне придется ужасно долго отдыхать за решеткой.
Приехавшая за мной в клинику Анжелина в ужасе отшатнулась.
— Джим, ты жутко выглядишь!
— Спасибо, ради того и старались. Потерять вес было достаточно легко, так же как состарить кожу, перекрасить волосы — ну, и прочий традиционный набор. Больше всего мне недостает мышц.
— Мне тоже. А твоя великолепная фигура…
— При помощи ферментов сведена на нет — альтернативы просто не было. Если я хочу сойти за дохлую клячу, то должен выглядеть как дохлая кляча. Не волнуйся, когда все будет позади, несколько месяцев бодибилдинга меня восстановят, и я буду как новенький.
На глаза Анжелины навернулись слезы, и она нежно обняла меня.
