Александр Мазин - Потрясатель Тверди
И все же, когда, чистый и сытый, он вернулся в приемную, чиновника еще не было. Бегун задремал.
Тычок в плечо разбудил его. Потный озабоченный конгай, не тот, что взял послание, а повыше рангом, вручил ему ответ. Он даже потрудился лично проводить бегуна до ворот и дать ему пинка, чтоб посланец побежал, а не потащился вразвалочку, как всегда.
Начальник Гавани пил сетфи в своем кабинете в здании таможни. Бегун с поклоном вручил ему опечатанный свиток. Начальник, не читая, бросил его на стол.
— Вели сигнальщику: «Разрешаю!» — приказал он ситтуру.
Минту спустя шестивесельный карк отвалил от турона и, ловко сманеврировав между судами, причалил к пирсу.
Матросы быстро и аккуратно выгрузили багаж. Последний тюк лег на доски причала прежде, чем сошел последний из пассажиров. Не теряя ни мгновения, карк отошел и, так же ловко петляя между торговыми кораблями, вернулся обратно. Турон поднял его на палубу, приспустил флаг и присоединился к эскадре. Все двадцать шесть боевых кораблей одновременно произвели разворот и вскоре исчезли в просторах пенного моря Урт.
Четверо пассажиров карка, сопровождаемые носильщиками, двинулись сквозь толпу к зданию таможни.
Первым шел огромный бледнокожий детина в сером трико и короткой зеленой куртке. Боевой браслет на его руке был в два раза шире, а меч — на четыре ладони длиннее обычного оружия Короната. Они были неплохим добавлением к его росту в пять минов и могучей, как у тура, груди. Плоское бесстрастное лицо с расплющенным носом казалось маской каменного демона.
Шедший за великаном, напротив, был изысканно красив. Герб на белоснежном камзоле свидетельствовал о принадлежности к высшей родовой аристократии Империи. Широкополая шляпа с берилловой пряжкой-брошью, пышные брыжи, узкие, тисненой кожи туфли контрастировали с голыми телами конгаев. Аристократ шествовал, не обращая внимания на толпу, раздвигаемую плечами гиганта.
Третьей была женщина. Шелковое платье, серо-голубое, с закрывающими кисти рукавами, доходило ей до щиколоток. Она шла так же быстро, как и ее спутники, а движения женщины были столь грациозны, что на нее смотрели не меньше, чем на мужчин. К огорчению зевак, лицо прибывшей было скрыто вуалью.
Четвертый, маленький человечек, нес на спине мешок, из которого выглядывала любопытная мордочка хиссуна-следопыта. Коротышка был в узких штанах, коротком плаще и серой вязаной шапочке. Вооружение его составляли меч и арбалет.
Последними рысили шестеро носильщиков.
Маленькая процессия вошла в здание таможни, не замедлив шага, пересекла обширное помещение, полное ожидающих, и направилась к кабинету начальника сборов.
Тощий чиновник, сидевший подле двери за черным столом, привстал:
— Э-э-э…
Гигант походя опустил руку на неправильной формы голову чиновника и вдавил его в стул.
Гости из Короната вошли в «святая святых». Носильщики, оставив багаж, тихо выскользнули из комнаты.
За обширным шестиугольным, как и вся конгская мебель, столом расположился жизнерадостный толстяк с серебряной змеей на сбившемся в сторону медальоне.
Толстяк взирал на противоположный угол, где высилась шаткая гора из разноцветных тюков и рулонов ткани. Багровый коротконогий купец из Утурана с ужасом глядел на двух прислужников, копошившихся в его имуществе. Время от времени один из конгаев выдергивал из развороченного тюка отрез подороже и демонстрировал толстяку за столом. Благосклонный кивок — и отрез откладывался в сторону. Нет — возвращался обратно в кучу.
Старшего аргенета Империи чиновник опознал мгновенно.
С изумительной для его комплекции резвостью, конгай выскочил из-за стола и подставил аристократу собственное кресло. Гость с важностью опустился в него. Начальник таможни остался стоять — другой мебели в кабинете не было. Плосколицый великан расположился за спиной аргенета. Коротышка и женщина — у стены.
— Эак, аргенет о Ар-Нетон, Диноит, ген-та Асенар, сениорис о Марита, Нетонион![8] — провозгласил великан.
— О! — почтительно произнес чиновник.
Прислужники у кучи прекратили разбой и уставились на аристократа.
— Нил! — процедил аргенет.
Великан извлек из кармана куртки серебряный арренс с изображением дракона. Таможенник подхватил монету. Чувствовалось, этим движением он владеет в совершенстве.
— Сениор хочет получить открытую подорожную Конга! — сказал Нил. — Мы путешествуем.
Чиновник замялся. На щекастом лице его выразилась целая гамма чувств.
— Да не сочтет светлорожденный Нетона… — пробормотал он.
Золотой аорас лег на гладкую поверхность стола.
Глаза толстяка алчно сверкнули.
— Вон! — бросил он прислужникам, и те покинули кабинет, прихватив с собой и купца.
Чиновник извлек из ящика цветной бланк, быстро заполнил его, поставил печать и вопросительно взглянул на а́рмэна[9].
Еще одна золотая монета легла на стол, а документ перекочевал в куртку Нила.
Тут одна из резных панелей стены за спиной чиновника бесшумно отошла в сторону. В комнату, в сопровождении шести солдат, вступил лично Начальник Гавани.
Толстый таможенник оглянулся, и лицо его перекосилось. Начальник Гавани в упор смотрел на аргенета. Эак Нетонский взглядом его не удостоил.
— Что ты дал ему, хриссов сын? — спросил конгай чиновника.
Толстяк затрясся.
— Пропуск! Только пропуск! — пробормотал он.
— Возьми назад!
Аргенет улыбнулся. На Начальника Гавани он по-прежнему не смотрел.
Конгай положил руку на эфес меча.
— Имею приказ, — прорычал он на астроне, — доставить вас во Дворец Наместника!
— Нил, — вяло произнес аргенет.
Рев, вырвавшийся из груди гиганта, оглушил конгаев. Одним рывком великан вырвал из стола толстенную доску, расколол ее ударом о собственную башку и швырнул обломки в попятившихся солдат. Лицо коротышки не выразило ничего, но арбалет оказался в его руках и тяжелый наконечник стрелы был направлен в сторону стражников. Эак остался сидеть, но острие его серебристого клинка оказалось под нижней челюстью Начальника Гавани.
— Правильно ли я понял тебя? — осведомился он и на долю минима[10] поднял меч. Бритвенно-острое жало из драгоценного бивня саркула проткнуло кожу, и вниз по клинку сбежала капелька крови.
Начальник Гавани не шевельнулся. Не двинулись и солдаты: с трех шагов арбалетная стрела прошибает насквозь. Один лишь толстяк таможенник возился под развалинами стола.
Начальник Гавани чуть опустил голову, отчего острие еще на долю минима погрузилось в мягкую ткань под подбородком, и встретился глазами с Эаком. Какое-то время они глядели друг другу в зрачки, а потом светлорожденный убрал меч. Вынув тонкий платок, аргенет разорвал его пополам: одну половину протянул конгаю, а второй тщательно вытер клинок, прежде чем вложить в ножны. Коротышка опустил арбалет, и стражники с облегчением зашевелились.
