Юрий Никитин - Артания
Он прорвался через передние ряды, за ним вклинилась сотня героев, начали расширять прорыв, однако с боков ударили хорошо вооруженные всадники Огнеяра, в таких же панцирях и с такими же мечами, но на отдохнувших свежих конях. Часть героев полегла, осатаневший от неудачи Янкерд едва вырвался из клещей, пересел на свежего коня, снова повел в наступление.
За это время подошли войска наместника Верхней Куявии Семиряда, ударили с ходу по Огнеяру. Янкерд приободрился, повернул своих бегущих воинов и снова бросил в бой.
Тулей сражался в первых рядах. Потный, хрипящий, он валился на руки слуг, что следовали за ним гуськом, его отпаивали холодной водой, обливали, и он снова, в мокрых блестящих доспехах, бросался в бой. За этот первый день непрерывных схваток, валясь с ног от усталости, он ухитрился похудеть так, что уже почти с легкостью взбирался на коня. Мягкий жир быстро стаивал с его тела, обнаружились мышцы и толстые жилы воина. Многие из старых воинов вспомнили и начали рассказывать молодым, что тцар у них тот самый герой, который убил самого Ютиггу, пришедшего из неведомых земель и с помощью злых колдунов захватившего трон. Это было тридцать лет назад, за это время выросло и возмужало новое поколение, которое застало только спокойное тцарство-вание, но старые воины узнали и славили своего вожака.
К Янкерду прислал немалое войско бер Липун, знатный и гордый наследник земель Нижнегорья, всегда недовольный Тулеем, всегда ропщущий, а вот к Огнеяру помощь не приходила. Огнеяр потемнел, чуял вину, не поверил Тулею и не разослал гонцов сразу.
У Янкерда был пятикратный перевес, и войско Тулея, хоть и сражалось храбро, начало отступать к городу. Янкерд привел не просто впятеро больше войск, с ним явились Задарел, Цвиркун, Канев, Вiльк и даже Грег, в предательство которого Тулею поверить было труднее всего. К тому же все были закаленными в боях воинами, войско тоже умело драться не только в учебных боях, в то время как войско Тулея брало оружие только раз-другой в неделю для никому не нужных упражнений.
На беду, Янкерд привел с собой две орды горных карликов, дюжину горных великанов и даже сумел как-то привлечь на свою сторону троих наездников боевых драконов.
Еще хуже – тайные противники тцара в самом городе сумели разжечь бунт простонародья в благословенной Куябе. Не столько простонародья, а ворья, нищих, контрабандистов и любителей пограбить. От неожиданности Тулей замешкался, переоценил опасность, бросил на подавление войско, хотя хватило бы и усиленной городской стражи, из-за чего в городе пролились реки крови, кое-где начались пожары, а сами солдаты, озверев от легкой добычи, заодно врывались в подозрительные дома, грабили, насиловали, били дорогую посуду.
Когда солдат наконец удалось утихомирить и вывести за городские врата, из-за редкого леса показались отступающие войска Огнеяра. Всадники ехали понурые, на множестве телег везли раненых. Бегства нет, но все же отступление, отступление…
Они пятились до самых стен города. Раненых и особенно потрепанные в боях отряды Тулей велел ввести в Куябу и разместить по ту сторону стен, а остальные воины, изнемогая от усталости, рыли защитные валы, втыкали в землю острые колья, готовились к тяжелому сражению.
Из леса тянулись последние группки воинов. Некоторые при виде города теряли последние силы, падали на обочину и засыпали, не выпуская из рук оружие с зазубренными лезвиями.
В этой скоротечной войне почти не было обозов, а то все были бы потеряны. К счастью, армия Янкерда была измотана тоже, иначе догнать и рубить отступающих было бы легкой забавой.
Конное войско потеряло две трети коней: гномы ловко проскакивали под брюхо и резали коням сухожилия, вспарывали брюха. Захваченных гномов люди Тулея не просто убивали, это за убийство человека бы просто убили, как врага, но за убийство своих любимцев озверелые кавалеристы расчленяли гномов как безумные, а потом в бешенстве бросали останки в сторону их отрядов.
Ночью северную часть неба охватило красное зарево. В молчании люди Куябы смотрели, как багровый свет превращается в красное пламя. Горели села, которые снабжали город зерном и мясом.
Тулей прохаживался по городской стене. Ее ширина позволяла идти троим в ряд, но никто на такое не решался, стража держалась сзади. Впереди по каменной лестнице со стороны двора поднялся Барвник, поклонился.
– Плохие вести, Ваше Величество. Тулей отмахнулся.
– Говори. Я и не жду радостных.
– Я смотрел в волшебные зеркала. Колдуны Янкерда пытались закрыть туманом, но силы у них пока что слабоваты. Я видел еще одно войско, что подошло с севера. Я рассмотрел знак…
– Ну-ну! – сказал Тулей нетерпеливо.
– Ваше Величество, это были люди наместника земель Прилесья.
Тулей дернулся.
– Уверен?
– Я сам не поверил, – сказал Барвник печально. – Но потом я рассмотрел и его самого. С ним двое сыновей, а также братья.
Тулей погрузился в угрюмое раздумье. Одного из своих ближайших соратников, бедного, но отважного и благородного воина, он возвысил до наместника богатых и обширных земель Прилесья, угадав в молодом парне острый ум, волю и способность управлять большими землями. Тот был счастлив, в глазах блестели слезы благодарности…
– Нам ничего не остается, – сказал он тяжелым голосом, – как сражаться. Как ни внезапно ударил Янкерд, но не могли же все перейти на его сторону? К нам обязательно должна подойти помощь. Обязательно.
Барвник кивнул.
– Да, Ваше Величество. Я только боюсь, что помощь может запоздать. Мы все-таки проморгали… Ведь знали же, что Янкерд мечтает о троне! Я предупреждал, что он уже ведет осторожные переговоры с недовольными вашей властью. Но до выступления было так далеко… Тулей кивнул.
– Ты прав, далеко.
– Но что заставило его так внезапно нарушить свои же планы? Очень правильные, холодные, расчетливые?
Тулей хмыкнул, посмотрел на расстроенное лицо однорукого мага.
– А ты не догадываешься?
– Догадываюсь, – ответил Барвник тоскливо. – Но так не люблю этих внезапностей! Он рассчитывал холодно и четко, мы тоже рассчитывали холодно и четко… Если бы он все делал безукоризненно, он был бы у нас в мешке. А так…
Тулей зябко передернул плечами.
– Что-то дует здесь. Ночи уже холодные, вот уже листья сыпятся. Думаю, что завтра же Янкерд бросит всех на приступ. Ему надо спешить, не считаясь с потерями. Как ни крути, но помощь к нам подойдет! И верных мне людей в Куявии намного больше. Тогда ему небо покажется с овчинку.
Рано утром запела труба. На воротах и на стенах уже толпились лучники, с высоты из-за укрытий легко пришпиливали к земле всех, кто приближался на расстояние выстрела. Даже из отряда тяжеловооруженных латников, посланных к воротам, ни один не вернулся: пространство было усеяно распластанными телами.
