Ник Харрис - Конан и ритуал Луны
Конан крякнул. Посмотрел на солнце. Почесал за ушами коня, нетерпеливо переступавшего копытами.
— Конечно… сокровища, это хорошо. Но у меня в одном месте тоже припрятан горшок с алмазами — может, мне лучше откопать его, а не гоняться за призрачными сундуками?
— Ты не веришь? Ты не веришь последнему гному из клана великого Вармина?! — Хепат гордо выпрямился и чуть не выпал из седла.
— Хуже лошади может быть только корабль, — пробормотал он и продолжил:
— Конан, я видел эти сокровища. Мне они не нужны. Мне нужна книга и еще одна вещь — она лежит в самом сердце старинного царства гномов… Если ты будешь моим спутником и защитником… все сокровища…
— Ладно, я же поехал с тобой! О чем тут еще говорить?!
— Конечно, я очень рад… И если мы спустимся в подземелье и отыщем вход в древнее царство…
Конан промолчал. Хепат неуверенно продолжал:
— Вначале мы отыщем книгу… Она даст мне силу…
— Колдовскую силу, — мрачно уточнил Конан.
— Колдуны бывают разные… Я уверен, что никогда не стану злым…
* * *Через пару колоколов жара спала, повеяло прохладой. Лошади, чувствуя скорый отдых, бежали резво. Тем не менее, к башне приятели подъехали уже в сумерках. Спешившись и посмотрев, как Хепат ерзает в седле, примериваясь и в то же время, опасаясь спрыгнуть, Конан взял его за шиворот, снял с лошади и поставил на землю. Гном встряхнулся и как будто хотел что-то сказать, но, глянув на темный силуэт башни, передумал. Точнее, сказал, но совсем не то, что хотел:
— Конан, неприкаянная душа колдуна может все еще обитать в башне…
Посмотрев на редеющие волосы на макушке гнома, варвар пробурчал:
— Страшновато? Но ты же хочешь стать колдуном?! Привыкай!
— Я не собираюсь иметь дело с демонами и духами! — с негодованием ответил гном, запрокинув голову и силясь разглядеть в сумерках лицо товарища.
Далекий, заунывный вой донесся со стороны башни. Челюсти Хепата громко лязгнули.
— Те, в подземелье, тоже выли… но вроде по-другому… — Конан в раздумье поскреб гладко выбритый подбородок. — Скорее всего, это просто волки.
Однако гном заметил, что рука его товарища опустилась на рукоять меча.
— Я думаю, лошадей нужно завести в башню.
— Да, конечно, — согласился гном, — если только они пойдут…
— Пойдут, если не хотят, чтобы их сожрали волки.
— Да, да… если это волки…
Конан вздохнул, вручил Хепату два повода, обнажил огромный обоюдоострый меч и решительно двинулся к дверям. Гном торопился следом, отчаянно дергая уздечки. Вой повторился. На сей раз, гораздо ближе. Пегая кобыла испуганно заржала. Хепат зашипел на нее, как разъяренный кот, и с утроенной силой потащил коней к распахнутым дверям мрачной башни. Пахнуло сыростью. Гном, упираясь, изо всех сил тянул лошадей. Кобыла опять заржала, и, будто в ответ, многоголосый вой донесся из-за башни.
Совсем рядом! Где же Конан? Почему он не поможет?! Хепат чуть не плакал от отчаяния. Сейчас выскочит стая и набросится сначала на коней, потом на него, или нет — сначала на него, Хепата, а уж потом на коней!
Сильная рука вырвала у него уздечки, и через пару мгновений и кони, и гном очутились внутри башни. Затхлая темнота накрыла Хепата будто одеялом.
— Не могу найти факел, — пробормотал Конан, — должно быть, он с другой стороны…
«Ну, темнотой-то гнома не испугать», — с облегчением думал Хепат.
Он стоял у самых дверей, поглаживая массивный запор и прислушиваясь к далекому теперь вою. Очевидно, стая устремилась на поиски новой добычи. Хепат сосредоточился и, как умеют делать все гномы, расширил зрачки. Темнота отступила. В сером сумраке он увидел вслепую шарящего по стене Конана, нервно переступающих копытами коней и большой, квадратный стол в обрамлении четырех массивных скамеек. И… длинную фигуру поверившегося колдуна. В страхе Хепат зажмурился и тут же проклял себя за это проявление трусости.
Он никогда не отличался храбростью, как его старшие братья. Он был — да! — немного трусоват, но, зато, пока его браться становились доблестными воинами, он многое изучил и многое узнал. Братья, конечно, над ним смеялись — но где они теперь? Где его смелые братья? Сгинули. Погибли в неравном бою, потому что в их понятии отступить — значит струсить! А он, Хепат, отступил и остался жив. Жаль, что братья его не послушали. В той битве погибли последние гномы из клана Вармина.
Когда-то царство великого Вармина процветало, хоть никогда не было большим. Правитель предпочитал жить обособленно. Может быть, поэтому численность клана постепенно уменьшалась, дети часто умирали или рождались уродами; их бросали в бездонную расщелину, из которой тянуло гарью и серой. Этот провал в недра земли в плохие годы, когда слишком многие табу нарушались, сердился и изрыгал пламя, в котором однажды, не успев убежать, сгорели десять достойных гномов. А в битве с дикарями, забравшимися случайно в одну из пещер, погибли последние отпрыски клана Вармина.
Хотя, нет — последний, он, Хепат, все еще жив и собирается вернуться в старое царство. Хоть ненадолго, но вернуться. А для этого надо найти иной путь, ибо тот, которым он пользовался с братьями, теперь недоступен. Кровожадные дикари с лицами на груди и невероятно длинными руками, захватили несколько пещер. Хорошо, что Хепат успел нажать на потайной рычаг и навсегда завалить проход, ведущий в основные пещеры царства Вармина. Тогда трусость помогла ему спасти от разграбления древнее царство. Вот только, не рано ли нажал он на рычаг? Может, братья были еще живы? Может, они согласились бы отступить? Нет, не согласились бы… А дикари могли ворваться в любой момент… Он поступил правильно. И, тем не менее, постоянное чувство вины мешало ему жить, преследовало по ночам тягостными снами, в которых он, раз за разом, оставлял братьев на растерзание дикарям. Но все-таки тогда его трусость помогла перекрыть проход в царство Вармина.
А вот теперь трусость сослужила ему плохую службу. Испугавшись мертвеца, он зажмурился, да так крепко, что перед глазами поплыли красные и желтые круги. И зрачки, конечно, вернулись в первоначальное положение. Теперь его вновь окружала вязкая темнота. И вновь навалились запахи — сырости, плесени и тления. И он стоял жалкий и несчастный, вспоминая жуткий раскачивающийся силуэт на веревке. А почему он раскачивался? Сквозняка в башне вроде не было! А труп колдуна — это он видел ясно — медленно качался, будто… будто…
Хепат вспомнил, как он, еще совсем мальчишкой качался с братьями на качелях. Братья показали, как можно раскачиваться без посторонней помощи — раньше его, самого маленького, всегда подталкивал кто-то из старших. Раскачиваться оказалось очень просто. Надо было ритмично откидываться назад, а затем подаваться вперед.
