Стефан Корджи - Ночные клинки
Несколько секунд замершая Аттея в изумлении смотрела на себя, а затем лицо ее исказилось болью, и с полузадушенным воплем, скорее походившим на крик обиженного ребенка, она внезапно распростерлась на полу.
Конан приподнял тяжелую, кружащуюся голову. Он потерял слишком много крови, и последняя вспышка отняла все силы. Извиваясь, он пополз к Камню-Хранителю.
Ведьма осталась лежать неподвижно. Сердце ее не билось.
Что ж, все произошло так, как он и рассчитывал. Аттея проговорилась, обмолвившись, что ей помогает магия Камня. Холодное железо, бессильное против самой волшебной сути колдуньи, разрушило поддерживавшие ее молодость чары, и этого удара она не перенесла. Старое сердце не выдержало, когда ведьма, впервые за много-много десятилетий, увидела себя в своем истинном облике.
Конан осторожно пошевелил ногой поставку Камня-Хранителя. Ничего. Тогда, уже смелее, он протянул к драгоценности руку. Пальцы киммерийца коснулись теплой поверхности дивного адаманта — и в следующий миг нанесенная волшебным клинком рана закрылась. Чары Белого Круга не враждовали между собой.
На руке киммерийца не осталось даже шрама. Осторожно завернув алмаз в полу плаща, Конан двинулся вниз по лестнице, на прощание прихватив с собой отлично уравновешенный меч с ножнами из трофеев мертвой ведьмы и зачарованный клинок Белого Круга.
И, едва Конан захлопнул за собой бронзовые ворота, как всю округу потряс глухой подземный удар. В зачарованной башне рухнули перекрытия и балки, погребая сказочные богатства ведьмы под грудами обломков. Конан выругался.
Хашдад бросился ему навстречу.
— Конан, ты цел? Эта кровь на тебе — твоя или ведьмы?
— Моя, — криво усмехнулся киммериец. — Она оказалась крепким орешком, — добавил он уже тише. Невольно перед глазами северянина вновь появилась Аттея — молодая, прекрасная, полная томной чувственности и скрытого призыва… Конан с досадой ударил себя кулаком по колену и вновь выругался. — Все, теперь нам осталось только добраться до Пелия. Надеюсь, что Проклятье Идмира с гибелью ведьмы перестанет действовать…
— Ты прав, друг Конан, ты прав, — услыхали они голос чародея. По своему обыкновению, он появился у них за спинами и совершенно бесшумно. — Аттея мертва? Расскажи мне, — потребовал колдун. — Я понял, что она погибла… пользуясь своими методами. Но теперь я хочу знать — как? Чем ты сразил ее?
— Как да чем… — проворчал киммериец, с наслаждением вытягиваясь на земле и жадно приникая к бурдюку с водой. — Сама она умерла, понимаешь, маг? Сама. От горя. Когда увидала — не без моей помощи — как она выглядит на самом деле…
Маг изумленно поднял брови. — Вот оно как?.. Надо же, не ожидал от железокаменной Аттеи, что спокойно смотрела на гибель собственной родины, подобной чувствительности! Впрочем — для женщин всегда главное — их внешность, а остальное может гореть огнем… Ну что ж, самое трудное тебе удалось, Конан. Теперь отдай мне Камень-Хранитель, и я смогу точно узнать, где тебе разыскивать священную клепсидру. Мы пройдем по следам Ночных Клинков… и все узнаем. Дай же мне Камень!
Протянутая ладонь волшебника чуть заметно дрожала. Конан нахмурился. Зоркий киммериец заметил эту предательскую дрожь и, надо сказать, она ему чрезвычайно не понравилась.
— Камень-Хранитель хорош для моих ран, — осторожно ответил он. — Мне доводилось слышать, магические талисманы во время подобного колдовства могут гибнуть… Я хотел бы пока держать его при себе.
Черные глаза волшебника остро сверкнули.
— Ты что же, не веришь мне, Конан из Киммерии?! МНЕ, МАГУ ПЕЛИЮ?!
— Я не верю никому, маг Пелий, — равнодушно ответил северянин. — Даже самому себе. Мне помнится, ты что-то говорил о короне, которую старый раджа завещал любому, кто выручит Камень-Хранитель? Я вообще-то бы не отказался. Так что мне не хотелось бы, чтобы с Камнем что-нибудь случилось.
Губы волшебника сжались, на щеках проступил румянец.
— Конан! Во время моего волшебства с Камнем ничего не случится, уверяю тебя! — Он с волнением облизнул губы.
— Ну и хорошо, — кивнул киммериец. — Вот и пусть полежит у меня. Да и потом, пожалуй, мы сохраним этот Камень. Я всегда мечтал стать королем чего-нибудь. А Хашдада сделал бы первым министром — или как там называется тот, кто помогает королям? А, приятель, как ты? — обратился он к кузнецу.
Хашдад промолчал, — Пелий внушал ему не меньший страх, чем ведьма Аттея.
— Или ты отдашь мне сейчас Камень, — железным голосом начал Пелий, — или ты не дождешься от меня никакой помощи! Ищи следы Ночных Клинков сам!
— Са-ам? — тяжело усмехнулся Конан. Он сделал одно внезапное, стремительное движение, настолько быстрое, что Хашдад не смог различить ни начала его, ни конца, и сгреб мага за грудки. Кинжал Белого Круга оказался возле самого горла чародея.
Полузадушенный Пелий захрипел; глаза его расширились от ужаса, едва он понял, что за клинок держит в руке киммериец.
— Я вижу, ты узнал его, — почти ласково проговорил Конан, не обращая внимания на знаки испуганного Хашдада. — Ну, колдун, если ты не хочешь, чтобы эта штука случайно оцарапала тебя — ты будешь говорить. Зачем тебе Камень?
По лбу волшебника прокатилась первая капля пота.
— Зачем? — прежним ласковым голосом повторил Конан, прижимая грубо откованное лезвие к самой коже чародея. — Говори. Ведь если я сделаю еще одно движение — тебя не спасет даже твое искусство.
Чародей судорожно сглотнул, но промолчал. Кулаки его рук беспрерывно сжимались и разжимались.
Конан нахмурился.
— Ну, похоже, ты сам все выбрал…
В тот же миг Пелий рванулся из рук Конана, словно змея из снастей змеелова. Конечно, не обошлось без чародейства; безупречная реакция на сей раз подвела варвара, и причиной этому, разумеется, было наложенное волшебником заклинание. Пелий оказался на свободе, и — о, ужас! — в пальцах его ярко сверкал Камень-Хранитель!
Маг напыщенно расхохотался.
— Ну, вот и все, глупец! — прогремел он. — Этот дуралей Тар направил тебя ко мне, не зная, что мой Орден, орден колдунов Нерг, вступил в союз с Ночными Клинками! А теперь, когда в наших руках — Камень-Хранитель, мы и вовсе станем непобедимы!.. Прощай!
Очевидно, он вознамерился эффектно исчезнуть, растворившись в воздухе — однако на сей раз, Конан успел вовремя. Кинжал Белого Круга вспорол воздух сверкающим отблеском, по странной прихоти Судьбы ударил в Камень-Хранитель и глубоко вонзился в грудь чародея. Из ладоней Пелия на береговой песок полетели мелкие блестящие осколки.
Конан метнул нож в самый последний момент, когда тело мага уже начало окутываться легким туманом, что предвещало скорое исчезновение колдуна. Остановить действие заклятия кинжал уже не успел; Пелий исчез — с выпученными от боли глазами и прижатыми к груди ладонями, из-под которых обильно текла кровь.
