Алексей Трефилов - Шустрый. Рождение воина
– На улице толпа собирается! Грабить пришли!
– Тебя как зовут?
– Пинт, господин лейтенант!
– Передай десятникам, чтобы вооружили людей, дверь в казарму и ставни пусть пока запрут. Я осмотрюсь, чуть позже поясню, как станем действовать.
Куда офицеры смотрят? Или они по вечерам носа из-за стены не кажут? Солдаты творят что хотят? Скорее всего, так и есть, видел я на станциях кубрики, куда командиры после отбоя зайти боялись. Днем там тишина и покой, служба идет, а стоило только им по домам разойтись – такое начиналось!
Взял лук, вышел в коридор, открыл бойницу в двери и посмотрел наружу. Пьяненькие солдаты сбивались в кучки у входа. Похоже на то, что они ждут подкрепления: народ продолжал подходить. Копий и щитов не видать, брони тоже нет. Обычное дело, если новички сразу отпор не дадут – загоняют. В другом случае будет драка и поножовщина, что тоже неплохо: с развлечениями в крепости дефицит. Закрыл бойницу и скомандовал десятникам:
– Постройте людей в два ряда. Я выбегаю первым, стреляю из лука по самым наглым заводилам. Наши парни выдвигаются следом, левый ряд налево, правый соответственно направо. Построились в цепь, по моей команде идем вперед. Лупите всех, кто под руку попадется! Старайтесь не убивать, бейте тупыми концами копий. Запомните! – обратился я к пограничникам. – Сегодня решается ваша судьба! Или вы шишку здесь держать будете, или о вас ноги вытирать станут! Трусости не потерплю! Сам перестреляю! Держите строй, плечом к плечу! Десятники чуть позади, оказывайте поддержку тем, кому приходится туго. Командовать не забывайте и меня слушайте! Внимание! По моей команде – вперед!
Вылетел за дверь. Лук защелкал тетивой, посылая стрелы. Старался подстрелить в каждой группе по человеку, стрелял по конечностям, но пару раз промахнулся и кого-то завалил наглухо. Позади меня застучали сапоги бойцов. Я не оборачивался. Прицел – выстрел! Нужно было действовать, пока толпа не очухалась. Темнота все скроет – это они так думают. Дождался того, что мои орлы выстроятся в два крыла, бросил лук на землю и заорал:
– Сомкнуть ряды! Копья наконечниками назад! Медленным шагом вперед! Бей!
Достал топор и тоже двинулся в сторону толпы, в середине мне было сподручнее. Кусаке простор нужен для размаха, в тесном строю им так не помашешь. Сшиб двоих обухом, на этом хорошие моменты закончились. Мои орлы оказались вовсе не орлами, а так – воробушками. Сломали строй и кинулись в драку. Хорошо хоть не разбежались. Только вот нас было меньше раза в три-четыре. В свалке количество выходит на первое место. Я разозлился не на шутку. Сбил с ног еще кого-то и вырвался из схватки.
Начал выбивать противника по одному, прошелся по краю драки и лупил их по головам, ловил момент и вытягивал своих к себе за спину. Пару раз принял за своих пограничников из других рот, и мне весь нагрудник ножами исцарапали. Ну, теперь держись! Кое-как собрал бойцов, еще раз предупредил, что порву каждого, кто покинет строй. Мы ворвались в центр побоища. Как-то само собой получилось, что я оказался на острие клина. Больше миндальничать не стал и развернулся во всю ширь. Бил наглухо: врагов было слишком много. Стоит упасть – и пиши пропало: затопчут. Вышел на другом краю драки, со мной осталось только трое, остальные исчезли. Свалка прекратилась неожиданно – кто лежал и стонал, кто-то бежал. По времени вряд ли она заняла больше десяти минут. О таком обычно долго рассказывать, но происходит все быстро.
Начал собирать пограничников. Тех, кто еще стоял на ногах, отправлял подбирать раненых. Считал потери: пять трупов с нашей стороны, трое тяжелораненых, все остальные порезаны. Лично у меня было две резаных раны на левой руке и одна колотая на ноге. И когда успели? Сам я моментов их получения не помнил. Зато и гостей мы потрепали неплохо: навскидку человек тридцать завалили, раненых я не считал. Как бы утром мне ответить по полной программе не пришлось.
Ну уж нет! Отобьюсь – они сами пришли, а мы белые и пушистые. Как ни крути, после отбоя передвижения по территории запрещены. Куда офицеры смотрели? Если волноваться, то о том, что со мной, разбираться никто не станет. Повесят вину и сделают крайним. Ладно, будет день – будет пища!
Помог перетащить раненых в барак. Из десятников на ногах остался только один, по имени Гронфорт, двоих убили, еще двое были ранены, они ходить не могли. Перевязки делать было нечем, рвали нательное белье. Тут мой взгляд упал на отказников, и я взбеленился – лежат себе отдыхают. Выхватил Кусаку и начал орать:
– Что, в сторонке решили отсидеться?! Не выйдет! Либо вы сейчас в строй встанете, либо я вас тут же порешу! На чужом горбу к Небесному отцу в кущи въехать желаете? Тот из вас, кто не согласен со мной, может подать голос!
Ответа я не услышал. Решил считать это знаком согласия. Достал нож и перерезал путы. Пинками погнал их к раненым, двоих направил к дверям в караул.
– Только попробуйте товарищей подвести! О смерти меня молить станете! Второго шанса я вам не дам!
Зашел к себе в комнату и сел на пол. Шипя, отодрал от ран одежду, порвал рубашку и кое-как перевязался. Проклятая жизнь! Нет у меня навыков командования. Меня этому не учили, мой максимум – отделение из семи человек. Вот зачем я на улицу выскочил и всех за собой потащил? Стрелял бы себе из бойницы! С другой стороны, чего бы я этим добился? Просто отложил бы разборки на потом. Зато теперь к нам ни одна сволочь пристать не посмеет! Ребят-то как жалко, среди своих же войск жизни за бесценок лишились. Что тут за система управления такая? Ничего понять не могу. Во всем должен быть какой-то смысл, значит, надо его искать, и чем раньше этим вопросом займусь, тем лучше. Как был, завалился на постель и провалился в сон.
Противный писк начал вкручиваться мне в голову. Тонкий, пронзительный и очень неприятный. Он пищал и пищал, до тех пор пока я не проснулся. Зашарил глазами по сторонам – никого. Писк не прекращался, стал еще сильнее. Взял копье, открыл засов и осторожно выглянул за дверь. Караульные застыли у дверей истуканами.
– Эй, парни! – позвал я.
Они мне не ответили. Потихоньку подошел к ним. Они стояли и улыбались, глаза были широко открыты. Поднял руку и помахал ладонью перед их лицами, – ноль реакции. Потряс одного за плечо – ничего. Стоят и улыбаются, как будто так и надо. Похлопал их по щекам. Что за дурость! Выставив копье вперед, прокрался в спальное помещение. Та же картина: даже тяжелораненые стояли и улыбались, не обращая внимания на кровь, проступающую на повязках. От движений раны открылись. Мысли вихрем закрутились у меня в голове. Что происходит?!
Подошел к входным дверям и приоткрыл бойницу. Писк перешел в тонкий, на грани слышимости, визг. На площадке появились тени. Напрягая зрение до предела, я пытался разглядеть существ, которые что-то делали рядом с мертвецами. Половина силуэтов вроде как люди, остальные ни на что раньше виденное мной похожи не были. Разве только на огромных насекомых. Самая большая тень была величиной с бемса.
