Тим Доннел - Пути судьбы
— Так что же ты узнал от кузнеца? — поторопила мальчика Соня. Небо на востоке начало слегка светлеть, а Луми, похоже, еще долго не доберется до конца своей истории. Девушке было жаль его, но ей хотелось побыстрее все разузнать и тронуться в путь. — Оказалось, что ты и в самом деле герцогский сын?! Вот это да!
— Не знаю, может, герцогский, может, баронский, а, может, и королевский. — Луми грустно усмехнулся. — Давно, двенадцать лет назад, так сказал мне Расс, на вечерней заре прискакал в Хариффу запыленный всадник. Его взмыленная лошадь рухнула, едва он остановил ее у источника, а сам он вскочил, бережно держа что-то в дрожащих руках. Вся деревня собралась вокруг него, но никто не решался подойти близко. Приезжий был одет, как воин: черный плащ с алой подкладкой, кольчуга, легкий шлем, щит с гербом, большой меч в ножнах и кривой кинжал на поясе. Все столпились и молча смотрели на него — ты же знаешь, как в Хариффе любят одиноких путников. Незнакомец пытался что-то сказать, но с пересохших губ срывался только хрип. И вдруг сверток в его руках шевельнулся, и раздался слабый младенческий плач. В толпе испуганно зашептались. Рассу было тогда столько же, сколько мне сейчас, он стоял рядом и хорошо все запомнил. Он рассказал, что в этот момент раздался звон бубенчиков, и к воину подошел Гартах. Он внимательно осмотрел всадника и что-то спросил на незнакомом языке. Тот едва вымолвил несколько тихих слов. Гартах кивнул, повернулся и пошел к своему дому. Чужестранец, шатаясь, побрел за ним, а в его руках надрывался от крика ребенок, это был я…
— А почему кузнец решил, что ты герцогский сын? — Сонино любопытство разгорелось, как сухая трава, ей не терпелось поскорее узнать все подробности.
— Я тебе уже говорил, что он стоял рядом и хорошо все разглядел. Расс никогда до того не видел, чтобы младенцев пеленали в парчовые, расшитые золотом покрывала, а на пальце незнакомого воина блестело кольцо с огромным сапфиром. Сбруя его коня была богато украшена чеканным серебром и самоцветами. Незнакомец пошел вслед за колдуном, и с тех пор его никто никогда больше не видел. А ребенок, то есть я, остался у Гартаха.
— Значит, ты ему вроде как приемный сын? — задумчиво проговорила девушка.
— Сын?! Не говори так! — гневно воскликнул Луми и даже вскочил на ноги. — Меня вскормила вдова-соседка, а его жена, мать Зарди, никогда не сказала мне доброго слова, только лупила, если я подходил слишком близко к ней или к ее обожаемому отпрыску. Сколько я себя помню, мне хотелось поскорее умереть, и только тогда, когда я узнал от Расса эту историю, мне захотелось жить. Жить, чтобы узнать!
Словно отзываясь на его возглас, костер ярко вспыхнул и, треща, рассыпался искрами. Лошадь испуганно всхрапнула и зазвенела уздечкой. Луми, ничего не замечая, подошел к валуну и уткнулся лбом в шершавую поверхность камня.
— Ну, ты узнаешь, и что дальше? Пойдешь искать своих родных?
— Да! Я так хочу их найти, что отправлюсь на встречу с ними хоть на край света! Подумать только, где-то у меня есть мать, отец, может быть, братья и сестры… Нет, Рыжая, мне теперь совсем не хочется умирать! — Луми повернулся к Соне и присел рядом с ней на корточки. — А если мне не суждено обрести семью, я знаешь что сделаю? Пойду искать страну Серебряных Вод! Я слышал о ней, когда Гартах разговаривал со своим сыном Зарди.
— Что это еще за страна Серебряных Вод? — недоверчиво спросила Соня, глядя на алую полоску восхода.
— Я подслушал совсем немного, но понял, что там нет старости и смерти, и еще в той земле нет горя. Оказывается не всем уготован путь на Серые Равнины, и я тоже хочу попасть в край Бессмертных! — его губы снова задрожали, но он сдержался, перехватив Сонин взгляд и сказал:
— Ты думаешь, что как только станет светло, мы и тронемся в путь? Нет. Нам нужно дождаться полудня. Вот солнце замрет над головой — тогда и пойдем. Время еще есть, поспи немного, а я посижу. Мне сегодня не до сна.
— Нет-нет, я тоже не хочу спать, расскажи лучше, далеко ли придется идти?
Но дремота сомкнула ее веки, и, прислонившись затылком к камню, Соня мгновенно уснула.
Она хотела было устроиться по удобнее, но почувствовала, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Открыв глаза, девушка увидела, что стоит на краю небольшой поляны. И не просто стоит, а крепко привязана к толстому дереву. Веревки больно впивались в кожу, глаза слезились от дыма. Где-то совсем рядом горели и рушились невысокие постройки. Вдруг послышалось громкое хлопанье множества крыльев, и над поляной закружилась стая отвратительных чудовищ. Их было много, не меньше десятка. Каждая тварь несла в когтях трепещущую жертву.
Девушке никогда не доводилось видеть ничего подобного этим существам: оскаленные львиные морды на жестких чешуйчатых телах, черные перепончатые крылья, длинные хвосты с острыми шипами и огромные когтистые лапы. Вопль ужаса застыл у Сони в горле, и она, не в силах отвести глаза от страшного зрелища, покрепче прижалась спиной к бугристой коре. А демоны, иначе нельзя было назвать этих тварей, тем временем принялись терзать свою добычу. Подгоняемое порывами ветра пламя подобралось ближе, с треском вспыхнули ветки над головой девушки. Задыхаясь от дыма, Соня все еще пыталась разглядеть: кого пожирают чудовища на поляне.
— Проснись! Проснись, скоро полдень! — послышался над самым ухом девушки знакомый голос.
Ужасная картина вдруг покрылась сеткой трещин, словно разбитое зеркало, осколки закрутило смерчем и понесло вверх, вместе с отчаянно сопротивляющейся Соней. Она пыталась ухватиться за траву, за ветки, но вихрь подхватил ее, закружил, а острые кусочки стекла впились в кожу, терзая тело тысячами ран.
— Да проснись же! — проревел ветер, и девушка камнем полетела вниз. Чья-то когтистая лапа вцепилась ей в плечо и нещадно трясла его, причиняя мучительную боль.
— Ну, что же это с тобой?! Соня, очнись! Рыжая, не покидай меня! — отчаянно звенел над ухом мальчишеский голос.
Соня открыла глаза, боясь снова увидеть перед собой хоровод сверкающих осколков, но вместо этого зажмурилась от яркого солнечного света. Ее плечо крепко сжимали сильные пальцы, а голос Луми — она стразу вспомнила, чей это голос! — продолжал настойчиво будить ее:
— Хвала богам, ты жива! Я уж испугался, что ты заснула навсегда! Ну, давай приходи в себя, вот тебе фляга, ополосни лицо водой — и пошли! Времени у нас мало. Если пропустим этот час — придется ждать до завтра!
— Чего придется ждать? — вяло переспросила Соня, отхлебывая прохладную влагу.
— Да ты что — запамятовала, куда идешь?! Белая Тропа Времени показывается только в полдень, совсем ненадолго, и вскоре исчезает до следующего дня!
