Лилиан Трэвис - Мантия мага
Прошло несколько мгновений, а может несколько колоколов, когда из панциря послышался приятный мужской голос, не имеющий ничего общего с тем, который недавно выкрикивал оскорбления в адрес своих спасителей.
— Не будет ли так добр мой собрат, объяснить, что произошло?
— Позже обо всем поведает тебе маг Матриус, уважаемый Аллимар. Пока что довольно будет и того, что твоя сущность отделилась от тела. Хотя я не могу представить себе, что должно произойти, чтобы случилась такое… Может быть ты вспомнишь: каков был обряд, имевший столь ужасные последствия?
— Матриус… подождите, я припоминаю… Матриус — предатель! Как я мог быть настолько легковерным! Ведь я же знал, что прошло не менее ста зим, она не могла оставаться живой и тем более такой же молодой и прекрасной как в нашу последнюю встречу. Чтоб Нергал слизал его своим языком!
Стоящий на земле панцирь запрыгал, словно внутри него дрались.
— Клянусь вам, этот мерзавец никогда не был в числе моих друзей! Ясно одно: Орден Алого Пламени все-таки добрался до меня!
— Орден Алого Пламени?! — помрачнел гиперборейский маг. — Но они же дали клятву не нарушать более равновесия и не предпринимать враждебных действий…
— Клятву… — послышался горький смешок. — Думаю, даже само слово «честь» им незнакомо. Но я лишен возможности не только достойно ответить им, но и доказать правоту своих слов. Если бы мне хоть на время вселиться в чье-нибудь тело! Может быть, кто-то из ваших спутников сможет оказать мне такую услугу?
Но это предложение не нашло одобрения среди воинов. Еще бы: одно дело — рисковать шкурой ради благой цели и совсем другое, предоставить свое тело какому-то магу… Это еще хуже, чем поселить в своем доме первого встречного.
Магистр Гристиан неторопливо извлек из дорожной сумки лист пергамента и склянку с магическим эликсиром. Плеснув на пергамент черной жидкостью, он некоторое время внимательно всматривался в лужицу, а затем объявил:
— В нескольких днях пути отсюда на границе с Немедией скоро появится то, что тебе требуется. Уличная торговка окажется невинной жертвой драки в соседней таверне. Думаю, мы успеем добраться туда вовремя. Разумеется, если ты не против провести какое-то время в женском обличье.
— Разумеется, — раздался голос из бывшей шкатулки принцессы Элдии. — Я бесконечно признателен тебе, собрат и твоим отважным спутникам за вашу доброту. Клянусь, я не забуду этого никогда…
* * *
Старая Арния не спешила уходить домой. Ночь — самое подходящее время, а народу на улице бывает не меньше чем днем, надо только знать где предлагать свою стряпню. Уличные девицы, воришки и прочие охотно берут ее лепешки, а иногда и подкидывают от щедрот монетку-другую. Молодость и красота, которыми она неплохо зарабатывала, безвозвратно канули в прошлое, оставив лишь воспоминания, которые не очень-то хочется ворошить. Кажется, сегодняшняя ночь обещает быть прибыльной, вон, наемники в город пожаловали, быть не может, чтобы, проходя мимо, они не пожелали отведать ее стряпни. Эх, и почему у нее нет дочки или внучки, на которую приятно посмотреть, жила бы сейчас и горя не знала… Да что там творится, пойти, что ли посмотреть?.. Великие боги, да они настоящую войну устроили. Надо уносить ноги пока цела. Уйди, нет у меня никаких денег, отстань, говорю! Помогите, помогите!!!
* * *
— Как необычно я себя чувствую… Нет, так не годится, это тело того и гляди рассыплется на следующем же шаге… если у него достанет сил сделать этот самый шаг!
— Позволь помочь тебе, почтенная, то есть, извини, мудрейший. Осторожно, здесь камень под ногами…
Конан, с молоком матери впитавший уважение к тем, кто прожил много зим, хотел было отодвинуть в сторону беспорядочно суетившегося Стефаноса и взять старую женщину на руки, но был остановлен властным взглядом, выглядевшим диковинно на морщинистом лице.
— Благодарю тебя, король, — раздался полный достоинства голос. — Как только мы окажемся на постоялом дворе, я с помощью мага Гристиана сделаю это тело более пригодным для обитания. Впрочем, надеюсь — оно недолго будет служить мне… Ох, моя спина! Пожалуй я подзабыл, что простые смертные страдают от старости и болезней и их тела со временем разрушаются. Митра Всемогущий, почему же вокруг все стало таким мутным? И почему мои ноги не слушаются моего разума? Нет, в панцире ямурлакского щитоносца было куда уютнее, клянусь подземельями Зандры!
* * *
Гиперборейский маг и частично возвращенный к жизни Аллимар почти сутки провели взаперти в самой лучшей комнате постоялого двора. Когда же они наконец нарушили свое вынужденное уединение, нынешняя телесная оболочка Аллимара стала выглядеть значительно моложе. Правда, широкий размашистый шаг и движения, более приличествующие воину, нежели женщине, пребывающей в почтенном возрасте, производили весьма странное впечатление.
— Нам известно, куда отвезли тело Аллимара — сообщил Конану магистр Гристиан, когда устроились за столом в укромной нише. — Они еще поддерживают в нем подобие жизни, но теперь, когда стало известно, что Матриус упустил добычу… Нам нужно торопиться; логово последних адептов ордена Алого Огня находится на полночный восход от Султанапура, дорога туда займет много дней, но если воспользоваться Скрытым Прямым Путем, то мы окажемся там через пару колоколов. Я отправлюсь с ним; то, что было совершено с моим собратом, я считаю прямым вызовом себе, а также ордену Белой Руки и всем, кому дороги гармония и равновесие между добром и злом…
— Что ты имеешь в виду? — недовольно прорычал Конан, для пущей убедительности стукнув по столу кружкой, выточенной из ствола коринфского пятилистника, древесина которого отличалась особой прочностью. Мощная деревянная посудина разлетелась на множество осколков, а на крышке стола образовалась вмятина величиной с кулак взрослого мужчины.
— В дружественном государстве, между прочим, находящимся под вечной защитой и покровительством Аквилонии среди бела дня похищают сущность известного мастера боевой магии, этот, как его там, орден Алого Пламени позволяет себе творить все, что ему заблагорассудится, а вы желаете, чтобы я спокойно смотрел на все это?!
— Но это весьма опасно… — произнес Гристиан и тут же пожалел о своих словах.
— Вот именно! — вскричал Конан и глиняные миски на стойке трактирщика подпрыгнули, жалобно звякнув друг о друга. — Никогда не будет такого, чтобы воин нашего рода бросил на произвол судьбы тех, с кем прошел длинный путь, зная, что от этого зависит жизнь и судьба достойного человека. Когда мы отправляемся в путь?
