Айзек Азимов - Cчастливчик Старр (Lucky Starr)
Конвей был уверен, что всем делегатам известно о том, что Лакки Старр будет давать показания. Они ожидали этого явного унижения Земли с волнением и радостью.
Наконец очень спокойно Девур начал свою речь. Сначала шло историческое вступление. Возвращаясь к тем дням, когда Сириус был колонией Земли, он перечислил обиды тех дней. Он слегка затронул гегелевскую доктрину, давшую независимость Сириусу и другим колониям, и назвал ее лицемерной, ибо затем он перечислил одно за другим мнимые усилия Земли восстановить свое владычество.
Перейдя к современности, он сказал:
— Сейчас нас обвиняют в стремлении колонизировать незанятый мир. Мы признаем себя виновными в этом. Нас обвиняют в том, что мы захватили пустой мир и превратили его в прекрасное обиталище для человеческих существ. Мы признаем себя виновными и в этом. Нас обвиняют в расширении пределов обитания человеческой расы в мире, возможность чего отвергалась другими. Мы признаем себя виновными и в этом.
Нас нельзя обвинить в применении насилия по отношению к кому бы то ни было в ходе развития. Нас нельзя обвинить и в провоцировании войны, в убийствах и нанесении оскорблений во время нашей оккупации. Нас нельзя обвинить также вообще в каком-либо преступлении. Напротив, можно только констатировать, что на расстоянии не менее миллиарда миль от мира, который мы столь мирно оккупировали, существует другой оккупированный мир по имени Земля.
Мы не осведомлены, хочет ли она что-либо предпринять в отношении нашего мира — Сатурна. Мы не применяем насилия по отношению к Земле, и она не может обвинить нас ни в чем. Мы просим только предоставить нам возможность заниматься самими собой, и, наоборот, мы будем рады предоставить Землю самой себе.
Они говорят, что Сатурн принадлежит им. Почему? Разве они когда-то оккупировали его сателлиты? Нет. Проявляли ли они интерес к нему? Нет. В течение многих тысяч лет они могли спокойно захватить его, но хотели ли они этого? Нет. Именно только после того как мы высадились на нем, они внезапно проявили свою заинтересованность в нем.
Они говорят, что Сатурн вращается вокруг того же самого Солнца, что и Земля. Мы признаем это, но мы одновременно подчеркиваем, что этот факт к делу не относится. Незанятый мир и есть незанятый мир, невзирая на особую орбиту, по которой он путешествует в космосе. Мы первыми колонизировали его, и он наш.
Сегодня я сказал, что Сириус оккупировал всю систему Сатурна без применения какого-либо насилия и не нанес миру какого-либо ущерба. Мы много не разглагольствуем о мире, как поступает Земля, но мы, по крайней мере, проводим миролюбивую политику на деле. Когда Земля выступила за созыв конференции, мы сразу же приняли это предложение во имя спасения мира, хотя нет ни малейшего сомнения в нашем праве собственности на систему Сатурна.
Но что Земля? Отказалась ли она от своих взглядов? Они весьма преуспели в разговорах о мире, но их действия на деле противоречат их словам. Они выступают за мир, а практикуют войну. Они требуют конференции и в то же самое время снаряжают военную экспедицию. Короче, в то время как Сириус рисковал своими интересами во имя мира, Земля, наоборот, делает все, чтобы спровоцировать войну против нас. Я могу доказать это устами самого члена Совета Науки Земли.
Он поднял руку, когда произносил последнюю фразу, и драматическим жестом указал на выход, где внезапно возникло пятно света. Там стоял Лакки Старр, высокий и вызывающе прямой.
Лишь приземлившись на Весте, Лакки наконец-то снова увидел Бигмена. Маленький марсианин подбежал к нему. Йонг же наблюдал за ними, строго улыбаясь.
— Лакки, — попросил Бигмен. — О, Лакки, не соглашайся на это. Они не смогут заставить тебя сказать хоть слово, если ты не захочешь, и неважно, что потом будет со мной.
Лакки медленно покачал головой:
— Подожди, Бигмен. Подожди только один день.
Йонг подошел и взял Бигмена за локоть.
— Простите, Старр, но нам он нужен, пока вы не выполнили свою миссию. Девур постоянно думает о заложнике, и с этой точки зрения, думаю, он прав. Вы собираетесь выступить перед лицом представителей своего собственного народа, и бесчестье будет тяжелым.
Лакки сам нервничал вплоть до того момента, кого он оказался в дверном проеме и почувствовал на себе взгляды, ощутил тишину и замершее дыхание зала. Стоя на свету, Лакки видел не отдельных делегатов конференции, а огромную темную массу. Лишь после того как роботы подвели его к свидетельскому месту, лица людей стали выплывать из тьмы и он смог увидеть Гектора Конвея в первом ряду.
На миг Конвей улыбнулся ему устало и взволнованно, но Лакки не осмелился ответить ему улыбкой. Наступал критический момент, и ничего нельзя было допустить такого, что могло бы вызвать беспокойство у сирианцев.
Девур жадно смотрел на землянина, смакуя триумф от его появления.
— Джентльмены, — возгласил он, — я хочу на время превратить конференцию в своего рода судилище. У меня здесь есть свидетель, и я желал бы, чтобы его послушали все делегаты. Мне выпал прекрасный случай, когда он согласился говорить, он — землянин и важный агент Совета Науки.
Затем с внезапной резкостью он обратился к Лакки:
— Ваше имя, гражданство и положение, пожалуйста.
Лакки ответил:
— Я, Дэвид Старр, уроженец Земли и член Совета Науки.
— Подвергались ли вы воздействию наркотиков, физической обработке или какому-либо насилию над разумом, что заставило бы вас дать показания?
— Нет, сэр.
— Вы говорите добровольно и будете говорить правду?
— Я говорю добровольно и скажу правду.
Девур повернулся к делегатам:
— Кому-то из вас может прийти на ум, что разум Советника Старра в действительности все же подвергся обработке, о чем он и сам не подозревал, или что, может быть, он отрицает наличие повреждения его умственных способностей, не осознавая того, что оно налицо. Если так, то любой член этой конференции, обладающий соответствующей квалификацией, может его обследовать. Я знаю, что такие есть среди вас. Требует ли кто-нибудь такого обследования?
Но никто не требовал такого обследования, и Девур продолжил, обратившись к Лакки:
— Когда вы впервые обнаружили сирианскую базу внутри системы Сатурна?
Сжато, без эмоций, глядя прямо в зал, Лакки рассказал о своем первом посещении системы Сатурна, о требовании покинуть ее.
Конвей слегка кивнул и заметил, что Лакки опустил полностью сведения о капсуле и о шпионских действиях агента Х. Агент Х мог быть только преступником с Земли. Очевидно, сирианцы не хотели упоминания о своем собственном шпионаже в это время, и, похоже, Лакки был готов продолжить с ними сотрудничество в этом вопросе.
