Владимир Лещенко - Тьма внешняя
Матвей прикидывал, что сторожевая служба в войске Дьяволицы поставлена все-таки скверно, и что у венгерского короля, да и любого из русских бояр человек, пропустивший в лагерь повозку без досмотра, самое меньшее отведал бы плетей.
Владислав же прикидывал, сколько во время оно он смог бы выручить за штаны красного сукна с золотыми бляшками, что были на растянувшемся на земле у ворот полуголом толстяке.
Картина, представшая перед ними, в общем не представляла собой ничего особенного.
Шатры из когда-то дорогих тканей, крытые повозки, напомнившие Владиславу степные кибитки, виденные им в киммерийской земле, неуклюжие дома на больших колесах, наспех вырытые землянки – именно так выглядел стан Девы.
Владислав вздохнул, перекрестился. – Цель их пути была достигнута.
Безумный план, задуманный внуком и сыном его злейших врагов, план, в успех которого сам он до конца не верил в глубине души, увенчался успехом.
Они попали прямиком в обиталище той, что стала с его помощью орудием Князя Тьмы и Врага Рода Людского.
И что же теперь? Что делать им? Призывать людей к покаянию, кричать о дьявольском наваждении, указывая на тело настоящей Катарины Безродной? Или…
Владислава даже бросило в жар от внезапно вспыхнувшей, как молния, мысли, сулящей надежду… что они привезли тело настоящей Светлой Девы, погубленной врагами, а их ведет посланница злых сил…
Владислав лихорадочно обдумывал все это, моля Бога, чтобы Матвей не выкинул чего-нибудь раньше времени.
…Матвей затравленно озирался, оглядывая уже начавшую собираться вокруг них гудящую толпу… Вот цель их достигнута, они здесь, в самом сердце дьявольского кошмара, в логовище Антихриста. И что же теперь?
Что он скажет эти людям? И есть ли еще в мире слова, способные убедить этих людей… верящих в нее, как в Бога, если уже не видящих Его в ней?
Он оглянулся еще раз на ларь, с которого они заранее сняли крышку, накрыв его грубой тканью. На обтянутой кожей поверхности сундука виднелись знаки, скопированные им с пергамента, которых дал ему когда – то давно (меньше года назад) Карел. Он уже совсем было приготовился произнести последнее слово, но губы его онемели, а язык словно каким-то недобрым чудом оказался парализован.
Толпа росла с каждой секундой, и гул ее становился все громче.
Владислав уже выстраивал в уме первые фразы своей речи, стараясь подобрать всем понятные слова… Матвей с нарастающим отчаянием оглядывал хмурые лица стоявших вокруг.
Внезапно во всем происходящем что-то изменилось. Та сила, то неведомое, к чему уже успел привыкнуть Матвей, разрослись до невероятных размеров и угасли.
Словно какая-то волна пробежала по толпе, и та, словно сама собой, раздвинулась, образовав широкий коридор с живыми стенами.
Владислав ощутил уносящее его куда-то головокружение, и вдруг почувствовал, что душа его отделяется от тела. Он словно увидел все окружающее откуда-то сверху – гигантскую толпу, обступившую телегу, запряженную каурой лошадкой, двух неряшливо одетых людей рядом с ней и идущую к ним медленно переступавшую босыми ногами по затоптанной траве молодую женщину в белом.
Рука Владислава потянулась к висевшему под плащом арбалету, и он увидел, как один из тех двоих старается что-то нащупать под одеждой. Ладонь его обхватила ложе, и пальцы неуверенно коснулись спусковой планки.
Но разве можно убить ту, которая мертва уже не первый год??!
«Надо было бы освятить стрелы» – где-то на краю сознания промелькнула запоздалая мысль.
…С сундука, шелестя, упала дерюга.
* * *Ячувствую властный, непреодолимый приказ, повелевающий мне выйти прочь из шатра. Я не хочу идти, но неведомая сила поднимает меня, и ведет… Я слышу, как пытается докричаться до меня голос… но не понимаю, чего он хочет, да это и неважно уже. Вот я встаю с ложа, столкнув с него задремавшего в истоме парня… Вот натягиваю платье… Вот начинаю отодвигать рукой занавесь…
* * *А потом…
Матвей увидел ЕЁ .
Перед ними на ярко-зеленой траве, под лучами утреннего солнца, стояла самая прекрасная в мире женщина в длинном белом платье, чьи изящные узкие босые ступни, казалось, едва касались земли. Длинные волосы цвета темного червонного золота были распущены и свободно ниспадали на открытые плечи.
Ослепительная, невозможная красота… К ним было обращено невыразимо прекрасное лицо, прекрасней любого образа, который может явиться человеку каким угодно в самом чудесном сне.
Ее нельзя было не любить, и ей нельзя было не повиноваться, ибо она была олицетворением и сутью всего, что есть в низкой земной жизни прекрасного и святого. Она знала ответы на все возможные вопросы, она ведала все истины. Служение ей само было блаженством, не требующим награды.
Но что это с ним, что мучает его так? Ах, да, надо что-то сделать. Снять тряпье вон с того большого ящика. Вроде бы тот человек в сером плаще, со шрамом, говорил что это как-то с ней связано. С нею…
* * *Давящая, тяжелая тишина зависла над огромной толпой. Её мертвое тело лежало на ложе из мха и рогожи.
ОНА живая, из плоти и крови, стояла в нескольких шагах от повозки.
Её мутные, остекленевшие глаза неотрывно смотрели в небо.
ЕЁ прекраснейшие в мире синие глаза неотрывно смотрели на мертвое тело той , что они вытащили из лесной могилы. И от одного этого можно было подвинуться рассудком.
* * *Не хочу, не могу идти, мне нельзя!!! Но иду… Вот я уже вышла из своего шатра, вот стража в ужасе падает ниц передо мной. Но все это не важно… Неведомая, властная сила, пробуждает меня из того полубреда, в который я была погружена уже Бог знает сколько дней… Я чувствую, понимаю что сейчас получу ответы на все вопросы – судьба моя свершилась…
Я иду туда, где стоит эта старая повозка…
Я чувствую, как распадается на части мое, еще живое тело, как умирают разум и душа, как я перестаю быть… и все равно иду… иду… иду туда, где…
Я поняла все!! Я теперь все помню и понимаю… Но я не хочу… не хочу!!! НЕ ХОЧУ!!!
НЕТ!!! НЕТ!!! НЕ-ЕЕЕЕЕ-Т!!!
… …………………………………………………………………………………………………………
… ………………………………………………………………………………………………… …
* * *А потом… у Матвея больше не было сил радоваться, торжествовать, страшиться, удивляться, молиться… Он просто стоял, как будто окаменев, даже когда толпа, издав одновременно жуткий вопль, пришла в движение. В следующее мгновение он увидел, что прямо в лицо ему смотрел ствол ручницы. Бабахнул выстрел – Матвей даже не успел испугаться. Что-то обожгло висок, он пошатнулся и мгновенно был сбит на землю. Оглушенный скользнувшей по черепу пулей, он еще пытался подняться, но тщетно. Десятки ног топтали его, он еще какое-то время сопротивлялся неизбежному, прикрыв голову правой рукой. Он еще слышал гневные вопли и растерянные крики, но вскоре все стихло и пучина мрака поглотила его…
