Лин Картер - Конан Бессмертный
Митра, Податель Жизни, не оставил меня — охотничий рев моих преследователей, только что такой кровожадный и торжествующий, начал понемногу отдаляться. Пикты отставали; ни один из них не мог соперничать с белым в беге на большое расстояние. Неужели я спасен?! — промелькнуло в голове. Конечно, оставался риск, что я наткнусь на еще одного разведчика или дозорного дикарей, но ни один размалеванный воин так и не прыгнул на меня из темноты.
И вот наконец, продираясь сквозь густые колючие кусты опушки, я увидел впереди яркие огни — то была хорошо укрепленная цитадель Кваниара, южный рубеж обороны Шохиры.
2
Прежде чем продолжить рассказ о последующих кровавых событиях, я поведаю о себе и о том, почему той ночью я находился один в лесу пиктов, по ту сторону границы.
Мое имя Голт, сын Хагара, и я родился в аквилонской провинции Конаджохара. Два года назад пикты пересекли Черную реку и, напав на крепостцу Тускелан, охранявшую южный рубеж, вырезали там всех до единого, после чего начали охоту за поселенцами в долине Громовой реки. После этого Конаджохара снова превратилась в глушь, где обитали дикие люди, дикие звери и царили столь же дикие обычаи. Люди, ранее ее населявшие, вынуждены были бежать к западной границе — в Шохиру, Конавагу и Орисконию, или же еще дальше, на юг — к крепости Тандар, форпосту на реке Боевого Скакуна. Позже к ним присоединились те, кого перестала устраивать перенаселенность и условия жизни в их землях, и со временем здесь образовалась новая провинция — Тандар. Здесь ничто не напоминало размеренного и неторопливого существования во владениях короля и его баронов, что раскинулись на благодатных и плодородных Восточных Землях Аквилонии, Эти новые дикие места осваивали простые люди, они обходились без помощи нобилей и не терпели их вмешательства. И податей мы тоже не платили никому. Жители провинции сами выбирали Земельный совет, строили все новые укрепленные поселки и сами решали, когда объявить войну, а когда заключить мир. Угроза же вражеского нашествия была почти постоянной, поскольку прочного мира между нами и соседними пиктскими племенами Пантеры, Речного Крокодила и Змеи никогда не было.
Несмотря на тяжелые условия, наша маленькая провинция развивалась и процветала, и нас не очень-то интересовало, какие события происходят в плодородных Восточных Землях. Только случайно мы узнали, что в Аквилонии вспыхнула междоусобная война, что один из наемников поднял мятеж, желая свергнуть короля и захватить трон древней династии; искры этого пожара зажгли огонь и на границе, и теперь у нас сосед тоже выступал против соседа, брат — против брата, и сын — против отца. Аквилонские рыцари в блестящих доспехах сражались и погибали на равнинах королевства, а мне пришлось в одиночку пробираться через лесную глушь в Шохиру с известием, способным определить судьбу всего западного рубежа. И вот я наконец-то достиг своей цели!
Кваниара была небольшой крепостью — всего-навсего окруженной невысокой стеной деревянной казармой на берегу Кинжальной реки. В утреннем небе плескалось пурпурное знамя провинции Шохира, и я с удивлением заметил, что рядом с ним нет королевского стяга с изображением золотой змеи. Что бы это могло означать? Вообще-то очень многое или вовсе ничего: нам на границе всегда было не до соблюдения этикета, столь дорогого праздному люду с Восточных Земель.
Пересечь вброд Кинжальную было совсем нетрудно — в самом глубоком месте вода едва достигала пояса. Когда я вошел в поток, с противоположного берега меня окликнул дозорный в кожаной одежде лесного стража. Я ответил, что иду из Тандара.
Воин несказанно удивился.
— Клянусь Нергалом, ты, видно, сошел с ума! Какие демоны понесли тебя через лес? Или дело, приведшее тебя в Шохиру, столь неотложно?
Тандар находится в стороне от других провинций, и между нами и этой боссонийской землей лежат обширные густые леса. Помимо пути через лес существует и другая, значительно более безопасная дорога, но она идет в обход через несколько провинций и куда более длинна и утомительна.
Потом дозорный поинтересовался, что нового у нас в Тандаре. Я ответил, что и сам не знаю, потому что мне долгое время пришлось провести в разведке в лесах, где обитает племя Змеи. Это не было истиной, но я не имел точных сведений, на чьей стороне выступает в этой войне Шохира, и до поры до времени решил держать язык за зубами. В свою очередь я спросил стража, смогу ли увидеть в крепости Кваниара Хакона, сына Строма, и узнал, что тот, кого я ищу, отсутствует — отправился в город Тенитея, расположенный далеко на восток отсюда.
И тут дозорный разрешил мои сомнения.
— Надеюсь, Тандар так же, как и мы, держит сторону Конана-киммерийца? — спросил он. — Видишь, в крепости почти не осталось бойцов, и теперь приходится охранять границу лишь с горсткой лесных стражей. Что бы я ни отдал, только бы очутиться сейчас в нашем воинстве! Оно стоит под Тенитеей, у ручья Огаха, и вскоре ожидается крупное сражение с войском Брокаса из Торха и его презренными приспешниками.
Я удивленно вытаращил глаза. Ведь барон из Торха был повелителем Конаваги, а никак не Шохиры, которой управлял граф Тасперас из Кормона.
— А где же Тасперас? — непроизвольно вырвалось у меня.
— Наш владыка сражается за Конана! — Ответ лесного стража на этот раз был резким, и он посмотрел на меня подозрительным взглядом, как будто ему только что пришло в голову, что я могу оказаться шпионом.
Но мне хотелось выяснить еще один мучивший меня вопрос.
— Скажи, приятель, может ли в Шохире найтись хоть один человек, настолько связанный с пиктами, что принимает участие в их тайных церемониях? Да еще размалеванный, как они сами, и…
Я не успел договорить, увидев, что лицо лесного стража исказилось от ярости.
— Будь ты проклят! — едва владея собой, выкрикнул он. — Ты проделал этот путь лишь затем, чтобы нанести нам такое оскорбление?
Вообще-то он был прав: на западной границе нельзя было сильнее оскорбить человека, чем назвав его предателем. С моей стороны было не очень разумно задавать подобный вопрос, но, так или иначе, мне стало ясно, что страж ничего не знает о том светлокожем хайборийце, которого я видел у дикарского костра. Поэтому я поспешил заверить дозорного, что он неверно меня понял.
Успокоить его оказалось, однако, не так-то легко.
— Чего уж тут не понять, — буркнул он все еще дрожащим от гнева голосом. — Если бы не твоя темная кожа и южный акцент, я принял бы тебя за шпиона из Конаваги, и тебе пришлось бы держать ответ, приятель! Но даже если ты и не шпион, никто не давал тебе права так оскорблять людей Шохиры. Если бы я не стоял сейчас на посту, я сумел бы доказать тебе в достойном поединке, что в Шохире нет ни предателей, ни трусов.
