Небо в кармане! (СИ) - Малыгин Владимир

— Ты посиди пока, отдохни.

А сам пальчиком поманил одного из глазевших мужичков, да и приказал забрать у поварихи кружку и поднести питиё его сиятельству.

Пока мужичок с явным энтузиазмом и гордым видом выполнял приказание (как же, отметили именно его, почти приобщили к механике, можно будет потом нос позадирать), дядька меня тихонечко наставлял. Шептал на ухо:

— Сам не ходи! Невместно при мужиках! Прикажи, и всё сделают. И им хорошо, княжич их старание заметил, и тебе уважение. Запомни, как себя с первых минут поставишь, так к тебе и дальше станут относиться! Понял?

— Понял, — кивнул в ответ.

Принял протянутую мне мужичком кружку, поднёс ко рту и присосался, как клещ. Мало того, что вкусно, так и пахнет напиток одуряюще! Ещё и в нос пузырьками шибает! Клаша молодец, кваску холодного налила, сообразила, что мне лучше будет и вкуснее. Краем глаза вижу, что дядька исподволь, чтобы никто не заметил, поварихе кулак показывает! А та и довольная! Как увидела реакцию дядьки, так ещё пуще наклонилась! Ну куда пуще-то! Сейчас всё это богатство как перевесит, да как вытянет повариху из окна! Вот шуму-то будет… Пусть и невысоко тут, но не побилась бы, дурёха!

Похоже, что не только мне подобные мысли в голову пришли. Дядька кулак убрал, но скривился и рявкнул:

— Клавдия, ну-ка скройся с глаз моих! Не доводи до греха!

Повариха сначала отшутиться думала, это сразу понятно было, да на меня глянула, потом на своё вывалившееся за окно хозяйство, на весело скалящихся бесплатному зрелищу мужиков. Усмехнулась, да и втянулась в кухню. Глянула оттуда на дядьку свысока, победно повела плечами, вскинула гордо голову, да и окно закрыла!

Гад ты, дядька, такую картину испортил, такого зрелища лишил! И нечего теперь так шумно и горестно вздыхать, коли сам виноват! Глянул на него искоса, а он с кухонного окошка глаз не сводит! Оп-па! Да у них тут вроде бы как амур пролетел? Отношения? Ах ты, старый плут! Ходок!

Что он там всё мне шепчет? А-а, про уважение! Так это всем понятно!

Да и чего тут не понять? Ничего в этом мире не меняется. Уважение… Да какое это уважение! Таким образом настоящий авторитет не зарабатывается! А то, о чём он мне толкует, не что иное, как самая что ни на есть дедовщина!

Всегда считал и считаю, что корни дедовщины тянутся из садиков и школ, из заводов и предприятий, из различных учебных и служебных заведений. В них и нужно в самую первую очередь искоренять эту самую дедовщину. Вас в садике старшие не шпыняли? А во дворе? Или в школе? Деньги не отбирали и тумаков вдогонку не навешивали? Нет? Школа, наверное, сказочная была. Что? Время сейчас другое? Да, нет, время всегда одинаковое. И люди. А вот условия да, они меняются…

А в институте что, старшие курсы младших не обижали, не относились свысока? Да сколько угодно! Было же? Если не хитрить? Было! То-то. А на работе или службе? Наверняка! Только там это по другому называют — чинопочитание, уважение или ещё как.

А то, ишь, привыкли всё на армию валить! Просто в армии, в силу её специфики, всё гораздо заметнее, чем на гражданке. Потому что коллектив закрытый, люди постоянно находятся друг подле друга. Так что не наговаривайте на армию, она лишь проявляет то, что в нас закладывают с детства

Пока квасок пил, ещё больше народа набежало… Откуда столько-то? Из близлежащей деревеньки, что ли? Близко не подходят, опасаются, со стороны поглядывают во все глаза, да во весь голос нас с дядькой обсуждают, как это мы так лихо с этой вонючей тележкой управляемся.

Интересно, что впереди толпы одни мужики стоят, картузы с голов поснимали, в руках их мнут. Под ногами малые вьются. Головёнки свои наружу высунут, стрельнут восторженными глазёнками и тут же назад прячутся, за спины взрослых. Ребятни постарше не вижу, словно вообще их нет! Наверное старшие все к делу приставлены, и отлучаться им не положено.

Во втором ряду уже женщины стоят. Больше молчат, а переговариваются в основном мужики.

А вот и управляющий показался! Пешком пришёл, потому и отстал от деревенских. Сразу заметил, что мы на него смотрим, поклонился коротко, поприветствовал. Ну и дядька ему так же кивнул. Я, чтобы не накосячить, сделал вид, что на агрегат отвлёкся.

Это, получается, в который раз я его вижу? В третий? Или второй всё-таки? И не упомню, как-то не попадается он мне на глаза. Или делом настолько занят, или просто стороной обходит, как всё непонятное.

А я для всех окружающих очень непонятное создание. Подслушал тут один интересный разговор, горничные между собой на кухне судачили. Говорили, мол, после выздоровления своего чудесного княжича не узнать стало. Словно подменили его!

— А ну, цыть! — шикнула на разболтавшихся девушек Клаша. — Разговорились, глупые! А ну как услышит кто, беды вам не миновать!

— Да кто услышит-то? — девичий голос сбавил громкость, притих, но сдаваться не собирается, продолжает стоять на своём. — Сама посуди, то с нас глаз не сводил, всё ненароком прижаться норовил, а тут как обрезало!

— И чего в этом плохого? — втянулась в разговор Клаша.

— Для нас ничего, — это уже другая девушка влезла. Я их пока по голосу слабо различаю. Да и через закрытую дверь попробуй различи, кому какой голос принадлежит? — А для княжича удивительное дело! Молодой же ещё! Как бы плохого ничего не было!

— Молчи, дура-девка! За такие разговоры сама знаешь, что может быть! А Николай Дмитриевич нормальный! Сама сколько раз замечала, как он на меня заглядывался. Ну, когда думал, что никто не видит.

— Да на тебя все заглядываются! Даже кони! — громкий девичий хохот заглушил ответ поварихи.

— И вообще, странный он какой-то стал, — отсмеявшись, первая продолжила разговор. — Ране за книжкой было не увидеть, а тут из библиотеки не вылезает! Языки разные учит, послушаешь ненароком, так ни одного ж словечка не поймёшь! Железом с наставником своим, как оглашенные, машут, звон по всей усадьбе стоит!

Тишина в ответ, никто ничего не стал говорить. Тогда тот же голос победно закончил:

— Он даже вставать с петухами начал!

Дальше подслушивать стало противно. Вроде бы и пустое, кто мне здесь что может сказать, в чём упрекнуть посмеет? Я сам себе строгий контролёр! Поэтому тихонько отошёл назад, а потом вообще ушёл. Но разговор этот ещё не один раз в голове прокрутил. Очень уж меня первая его часть насторожила. И непонятно, что с этим делать? Девок-горняшек при встрече щупать? Или щипать? Или ещё что? Другой мир, другое время. А люди? Те же… Может, зря я загоняюсь? Возможно, следует себя и впрямь как-то попроще вести? Повстречал кого из девок в коридорчике или на лестнице ненароком, так там же к стеночке и прижал! А? Или княжичу такое непозволительно? Кто бы подсказал нужную схему поведения, у кого бы совета спросить? У дядьки?

Мысленно за голову схватился — сколько всего нового ещё узнать нужно! Как на всё время найти? А ведь это ещё не край. Край будет, когда на учёбу поеду, когда среди незнакомых людей окажусь, в новом для себя обществе, в совершенно других, непривычных доселе условиях. И не ехать бы, а придётся. Дядька подробно все расклады объяснил, не открутиться мне от этого. Мрак!

Вздохнул, усмехнулся, да и махнул рукой на всё! Само собой, тоже мысленно. Никуда я не денусь, справлюсь!

И ещё об одном подумал — как было бы хорошо, если бы смог уехать в училище до приезда родителей! Или сначала в столицу, а потом и в училище. Хорошо бы, да жаль, не получится, приём так рано не начнётся. А больше мне и некуда ехать, и не к кому. Ну да ничего, сошлюсь на частичную амнезию, я уже как бы и привык в сложных ситуациях на потерю памяти ссылаться. Помогает!

Дядьке, конечно, достанется в случае такого моего признания, как и всем причастным. И непричастным тоже, что не досмотрели, проворонили, не уберегли наследника! Но что делать, потерпят, если жизнь такая! Суровая!

А насчёт того, как мне с горняшками себя вести, дядьку и спрошу в самом деле. Пусть отдувается!