Дуглас Брайан - Замок крови
— Ты, наверное, хочешь знать, почему я до сих пор жив? — осведомился Килдор, надвигаясь на своего бывшего повелителя и оскаливаясь в ухмылке. — Да? Ну, отвечай!
Сбитый с толку, напуганный, граф даже не обратил внимания на это неожиданное «ты». Он просто кивнул.
— Ладно, слушай. Когда ты нахимичил у себя в лаборатории, начался пожар, и по башне расползся яд. Помнишь? Ты велел заложить окна нижнего этажа и запереть двери, чтобы никто из нас, оставшихся в башне, не выбрался наружу и не рассказал людям, чем ты здесь занимаешься.
— Это не так! — запротестовал граф. — Я велел вывести всех, кого можно было спасти. А прочие… я счел вас погибшими.
— Ты убил мою бедную добрую Кормилицу, и своего управляющего, и этих парней, которые оказались наверху… Ты всех их убил! Ты и меня бы убил, дорогой мой господин, мой приемный отец, мой благодетель, если бы я не закрылся в одной из комнат. Не знаю, почему, яд на меня не подействовал. Думаю, это из-за тех снадобий, которыми ты пичкал мою мать, прежде чем разрезать ей живот.
— Я хотел спасти ее! — опять запротестовал граф. — Я столько сил и средство потратил на то, чтобы найти снадобье, которое ей поможет…
— Поможет ей сойти в могилу, — оскалился юноша. — Лучше не перебивай, не то я оторву тебе голову прежде, чем закончу свою историю, и ты умрешь, не узнав, как же я спасся. И почему я больше не урод. Молчи! — Он лязгнул зубами совсем близко от горла своего воспитателя. — Молчи! Молчи, пока я не позволю тебе говорить!
Ты пичкал мою мать какой-то отравой, отчего она умерла. А я, вскормленный ядами еще в материнской утробе, родился уродом. Но при этом — чрезвычайно живучим уродом, потому что ядовитые пары, убившие твоих слуг, оказались бессильными, когда дошла очередь до меня.
Я не умер. Я спустился вниз и увидел, что прочие мертвы. Это огорчило меня. Ты даже представить себе не можешь, как! Я ведь решил, что и ты погиб. О, как я рыдал, сидя над трупом моей доброй кормилицы и боясь спуститься вниз, чтобы не увидеть трупа моего благодетеля, графа Леофрика!
И все же мне пришлось спуститься. Я обошел весь замок. Я надеялся, что ты также невосприимчив к ядам. Ведь ты алхимик! Но… Как ты понимаешь, любезный мой господин, тебя я так и не нашел. Зато обнаружил, что все двери замка заперты, окна первого этажа, как мы с тобой уже вспоминали, заложены камнями… словом, я в ловушке.
Ты запер меня здесь, ты пытался извести меня ядом, а потом обрек на голодную смерть! А сам сбежал в безопасные края, не так ли? Отвечай!
— Не совсем так, — отозвался граф Леофрик. Ему больше не было страшно. Только больно и горько. — Я хотел, чтобы то зло, которое я выпустил наружу по неведению и неловкости, осталось замурованным внутри замка. Я расстался с родовыми землями и переселился в другие места. Там все было по-другому. Я тосковал по тебе, Килдор. Я никогда не предавал ни тебя, ни твоей матери.
— Закончил? — прищурился Килдор. — В таком случае, я продолжаю.
Я съел всех крыс, каких нашел. Правда, это были отравленные и дохлые крысы, но я их съел. Я обглодал трупы. Да, да, это я сделал тоже! Невкусно, но есть можно. Я не хотел умирать. Я пытался выбраться наружу. Кроме того, я предполагал, что рано или поздно сюда придут люди. Ну давай, спроси, приходили ли сюда люди?
— Приходили… люди? — спросил граф Леофрик послушно.
— Ага! — торжествующим голосом выкрикнул юноша. — Приходили, можешь не сомневаться! Еще как! Но сначала мне пришлось довольно туго. Когда закончилось все, что можно было худо-бедно употребить в пищу, я принялся за несъедобное. Я пил снадобья в твоей лаборатории, надеясь, что они прекратят мое земное бытие. Или, возможно, я надеялся, что сумею обмануть голод и все-таки останусь в живых.
Не знаю, сколько времени прошло. Я больше не хотел есть. Я не испытывал страха, тоски от одиночества, я даже не скучал по моей доброй кормилице и по тебе. Я просто существовал, окруженный странными сумерками. Умер ли я? Остался ли жив? Даже этого я не мог сказать с определенностью.
Все предметы утратили материальность. Все, что я видел вокруг себя, сделалось плоским, серым, расплывчатым, как будто его нельзя даже потрогать рукой.
Мои пальцы то проходили сквозь стену, то натыкались на твердый камень. Я как будто замер на границе двух миров и не знал, в какую сторону мне податься.
И вот однажды сюда пришли люди! Какие-то несчастные мародеры. Они разобрали камни в одном из окон первого этажа и забрались в башню. Видимо, хотели поживиться твоим барахлом. Не знаю уж, на что они рассчитывали. Наглецы. Едва увидев первого из них, я уже знал, что мне следует делать. Я набросился на него сзади и перекусил ему артерию на горле. Вот здесь, под ухом.
Тонкий палец коснулся шеи графа Леофрика. От этого прикосновения, влажного и холодного, Леофрик содрогнулся всем телом, как будто ощутил на себе руку трупа.
— Кровь брызнула во все стороны, — продолжал юноша с лихорадочной быстротой, то и дело оглядываясь по сторонам и слизывая быстрым длинным языком капли со стены. — Я припал к разорванному горлу и пил, как сумасшедший. Я не мог остановиться. Меня мучила жажда, и чем больше я пил, тем сильнее она меня мучила. Мир вокруг меня начал меняться. У предметов появились объем и цвет. Я больше не был погружен в бесплотный серый мир. Нет, я жил — более чем жил! — никогда еще я не чувствовал себя таким живым! Меня переполнял экстаз.
Я вскочил и бросился искать второго бедолагу. Тот как раз выковыривал из стены какой-то серебряный светильник. О боги Лемурии, какой глупый у него был вид! Чем только занимаются люди! Увидев меня, он попытался бежать, но я настиг его и сожрал живьем. Я начал с артерии на ноге. Как он орал и отбивался! Эти крики наполняли меня радостью, слышишь ты, бледный червяк? Я радовался! Впервые в жизни я радовался по-настоящему! А потом… Знаешь, что произошло потом? Ну, отвечай!
Леофрик отрицательно покачал головой.
— Потом я увидел свое отражение в зеркале! — торжествующе объявил юноша. — Я больше не был уродом! Меня преобразила кровь… Продолжать рассказ?
— Да, — глухо проговорил Леофрик.
— Время от времени я выбирался на охоту, — теперь Килдор задумчиво тянул слова, словно припоминая какие-то малозначительные, но приятные эпизоды. — То тут, то там. Ловил каких-то путников, которых все равно никто не стал бы искать. Мне не требовалось часто пить кровь. Я просто хотел дожить до того дня, когда ты вернешься в свой замок. А я знал, что ты сюда вернешься. Тут осталось слишком много воспоминаний. Ты непременно захотел бы покончить с ними. Ты всегда подчищал за собой любую грязь. Наверное, хочешь жениться, завести детей и завещать им свою безупречную репутацию?
