Юрий Мишин - Секретный Дозор
— Вы, если я не ошибаюсь, Сергей Михайлович Муромцев Сотрудник Нижегородского УФСБ, — так же мягко продолжил голос. — Позвольте и мне представиться. Вы можете называть меня Владимиром. Фамилия, если интересно — Юсупов. Не слышали? Был такой знатный дворянский род — князей Юсуповых. Я из этого рода. Так сказать потомок. В некотором смысле конечно.
— Какой странный сон, — вслух произнес я.
Голос мой прозвучал глухо, и как-то со стороны, что окончательно убедило меня в нереальности происходящего. К своим странным снам я давно привык.
— Это не сон, — фигура шевельнулась и подплыла немного ближе ко мне. Теперь стало видно, что это мужчина, но фигура продолжала оставаться все такой же расплывчатой. Удивительно, но, несмотря на закрытые глаза, я почему — то продолжал видеть все, что происходило вокруг меня. Чего только во сне не бывает!
— Ну конечно, — с готовностью согласился я. — Вы князь Юсупов, а я Петр первый. Почему бы нам не поговорить?
— Хорошо, — согласилась фигура. — Пусть будет сон. Так даже лучше. Итак, продолжим. Несколько дней назад вы по своей службе получили некую, совершенно секретную информацию, а вместе с ней и задание. Задание на ваш взгляд весьма и весьма странное. Я верно излагаю?
Мне стало смешно. Видимо все же похода к психотерапевту, а то и к психиатру не избежать. Кажется, у Алены есть знакомый. Сначала вчерашнее чудовище, а теперь вот это. Хотя при всем многообразии сюжетов моих снов, вербовали меня во сне впервые. Как впрочем, и наяву. Однако служебный долг даже ночью не позволил мне ответить на вопрос странного незнакомца, и я промолчал.
— Можете не отвечать, — по голосу было понятно, что господин Юсупов улыбается. — Мне это не важно. Важно что бы вы выслушали меня.
Немного помолчав, видимо ожидая от меня каких-то слов, ночной визитер продолжил:
— Я все понимаю, подписка о неразглашении, служебный долг, государственные тайны и все такое прочее. Хотя поверьте моему многолетнему опыту, все это сущая ерунда. Одни пустые слова, рассчитанные на патриотически настроенную молодежь. Так что это не есть проблема. Проблема в другом. Послушайте, вы не должны соглашаться на это задание.
Темная фигура сделала еще несколько шагов вперед и, теперь мне удалось разглядеть черты ее, вернее его лица. Точно мужчина. Около шестидесяти — шестидесяти пяти лет. Среднего роста и худощавого сложения. Несмотря на возраст выглядел он довольно моложаво. В черном или темно-сером, в темноте не разобрать, костюме решил я. Хотя его одеяние больше походило на некую экзотическую накидку, по виду провалявшуюся не одно десятилетие в костюмерной провинциального театра. Кожа бледная, глаза вроде как серые, волосы, а вернее их почти полное отсутствие…. Мне вспомнились знакомые с детства изображения вождя мирового пролетариата. Так вот прическа, если ее можно было так назвать, у моего ночного гостя была почти такой же. Только без усов. И без бородки. Даже во сне натренированная память услужливо запечатлела внешний облик Владимира.
Юсупов помолчал, опять ожидая ответа и снова не дождавшись, пожал плечами и заговорил:
— Нам…, - он несколько замялся. — Мне приходилось сталкиваться с людьми вашего рода занятий, Сергей Михайлович. Поверьте, рано или поздно они соглашались на все сделанные им предложения. Все соглашаются. Исключений не бывает.
Мне стало интересно, и я спросил:
— Послушайте, князь, можно так, попросту называть вас?
Юсупов важно кивнул.
— Спасибо. Вы случайно, не представитель потусторонних сил? Скажем: Сатаны, Вельзевула, дьявола, или может быть, извините, сам черт? Или их кто-то другой из их же компании? Уж очень смахиваете на них в этом одеянии, а вся беседа на попытку заключить договор. Как с доктором Фаустом. Только я не он и в вашего брата не верю. Поэтому можете убираться к черту. За невольный каламбур прощения не прошу. И вообще, по какому праву вы делаете мне такие предложения. И тем более во сне? Кроме того, интересно, если названные вами люди не соглашались, что тогда?
Ночной гость сделал еще шаг вперед и вкрадчиво спросил: Мне можно войти Сергей Михайлович?
— Вы и так здесь, ведь это ваш дом. Впрочем, если вы настаиваете, то войдите. Или подойдите. Я вам разрешаю.
— Спасибо, — князь Юсупов сделал странное движение плечами и разом оказался в пяти-шести шагах от меня.
Выглядел он теперь значительно выше и массивнее, чем раньше.
— Во — первых, — продолжил он, — могу вас разочаровать. Ада не существует. Равно как и рая, чистилища, бога, дьявола и всех иже с ними. Это все выдумки досужих деятелей всех религий мира. Какой бы она ни была. Мусульманской, христианской, либо даже верой в бога Лубукью, коей забавляется одно из племен экваториальной Африки. Однажды сам наблюдал. Довольно кроваво, замечу. Однако это дело вкуса. Мне, например, нравится, — ночной визитер плотоядно облизнулся.
Я заметил, что язык у него был слишком длинным для человека.
— Так вот, Сергей Михайлович, — продолжил он, — везде одно и тоже. С небольшими вариациями. Даже скучно как — то. Вы не находите? Я сам верил в существование высших сил, которых вы упомянули. Даже верил в бога э… скажем так некоторое время назад. Я имею в виду бога творца. Что же касается его, так называемого сына, который конечно никаким божьим сыном не являлся, то он действительно существовал.
Князь внезапно переменил тему.
— Вы, Сергей, и представить себе не можете, во что вляпались, дав согласие на разработку так называемых «невидимок».
Несмотря на сон, чекистская жилка во мне взяла верх, и я, рассудив, что отрицать место моей работы бессмысленно, тем более, что это не составляло никакой тайны даже для соседей по лестничной клетке, спросил:
— Почему?
— Да потому, уважаемый, что это опасно. И опасно в первую очередь для вас лично. Мимоходом могу просветить Вас, поскольку все равно это теперь уже ничего не изменит. Никакие они не «невидимки», как вы их совершенно неправильно называете. Истинное название существ, которыми интересуется ваша контора — «Иные».
— Как, как? — вырвалось у меня.
— Иные. То есть отличающиеся от обычных людей. Просто и со вкусом. Правда не с тем, что мне нравится. Ха — ха, — князь Юсупов несколько плотоядно рассмеялся.
Зубы у него были очень белые и на удивление ровные. Видимо уже не свои.
— Ну, хорошо. Пусть не невидимки, пусть Иные. Я — то тут причем?
— Все очень просто, Сергей Михайлович. Вы, как я уже говорил, не должны соглашаться на внедрение в сообщество Иных. В противном случае мы вынуждены будем применить…, как там у вас в тридцатых годах это называлось? Устрашение, устранение. Не имеет значения. От вас требуется одно. Отказаться от задания.