Алексей Константинов - Ларец Пандоры (СИ)
— Ты уверен, что это именно тот человек? — спросил Мосли.
— Конечно это он. А почему ты сомневаешься?
— Я представлял себе немцев не такими, — Мосли запнулся, подбирая нужное слово, — дикими. Ты его видел? Складывается впечатление, что он из степей, а не из большого города.
— Обычный немецкий мужлан, из крестьян, — поделился своими догадками Пфистер.
— Но переговоры вести умеет.
— А по мне, так слишком прямолинеен. Ты действительно собираешься помогать ему?
Мосли кивнул.
Пфистер немного постоял за спиной Мосли, затем бесшумно выскользнул из комнаты. Освальд задумался. Мыслями он снова витал в вымышленной им самим «более великой Британии». Той самой, где полнота власти принадлежит его роду. Основным мотивом, побуждавшим Мосли к действиям, был не патриотизм, не забота о народе или преданность своим идеям. Нет. Мосли двигали честолюбие и жажда власти. А ради власти он был готов пойти на всё.
Глава 4
13 марта 1935 года. Великобритания, небольшой городок графства Норфолк.
Джеймс Сквайрс собирался позвонить лорду Недведу в третий раз. На первые два звонка ответил Освальд.
— Лорд не может подойти к телефону, — сухо сообщал дворецкий, — перезвоните позже.
— Постой, Освальд. Это Джеймс Сквайрс. Скажи лорду, кто звонит, для меня он выкроит минутку.
— Простите, лорд не велел его беспокоить. Перезвоните позже, — и вешал трубку.
Манера, в которой дворецкий отказывал Сквайрсу, раздражала последнего, но Джеймс не хотел устраивать скандал. Поэтому после второго звонка выждал час и попросил соединить с имением Недведов. Если Освальд в очередной раз ответит отказом, Джеймс не станет терпеть наглости и выскажет ему в резкой манере всё, что о нём думает. Однако трубку взял сам Герберт.
— Лорд Недвед у аппарата, — приглушённым голосом произнёс Герберт.
— Здравствуйте, лорд, это Джеймс Сквайрс.
— Здравствуй, Джеймс, — поприветствовал старого знакомого Герберт. По тону лорда Сквайрс понял, что позвонил не вовремя.
— Вижу, вы чем-то расстроены, но мне срочно нужно с вами переговорить.
— Ты прав Джеймс, — прервал его Недвед. — Я расстроен. Честное слово, в любой другой день я помог бы тебе с удовольствием, но не сегодня.
— Просто позвольте придти к вам вечером и поговорить. Это займет не более получаса.
— Прости, но мне не до этого. Постараюсь помочь в следующий раз. Прощай, Джеймс, — не дожидаясь ответа, старый лорд повесил трубку.
Сквайрс рассердился. Сначала Освальд, а теперь и старый лорд грубо его отвадили. Придётся вернуть шкатулку Шепарду. Сквайрс взял её с собой, вышел в прихожую, обулся, накинул пальто и выскочил из квартиры, которую он снимал.
Насупленный Джеймс пошёл к трамвайной остановке. Погружённый в свои мысли Джеймс потерял бдительность и не заметил мальчишку, который следовал за ним по пятам. Маленький, вихрастый беспризорник оставался на противоположной стороне улице, чуть отставал от Сквайрса. Будь парнишка опытней, Сквайрс так и не догадался бы, что за ним следят. Но мальчишка то ускорял, то замедлял шаг, производил много шума. Сквайрс не мог не обратить на него внимания.
Джеймс вспомнил предостережение инспектора Шепарда, вытащил левую руку из кармана и взглянул на часы. Уже половина шестого. Скоро стемнеет. Сквайрс огляделся — улица была пустой: кроме него и мальчишки почти никого не было. Около остановки ошивался рыжий пьяница, очевидно, ирландец, в проёме между домами стоял грязный белобрысый бродяга, потягивавший окурок.
Джеймс нащупал под пальто шкатулку, прижал её локтем к боку и твёрдым шагом направился на остановку. Мальчишка неотступно следовал по противоположной стороне. Джеймс остановился, посмотрел на своего преследователя. Перейти через дорогу и прогнать маленького подлеца? Джеймс решил действовать иначе. Он резко свернул и направился к входу в проулок, у которого стоял бродяга.
— Дай-ка пройти, приятель, — Джеймс слегка толкнул курившего в плечо, проскользнул мимо. Сквайрс рассчитывал оторваться от мальчишки, пробежав между домами и свернув на параллельную улицу.
— Осторожней, — огрызнулся бродяга и схватил Джеймса за руку. — Пары монеток не найдется?
— Нет, — Джеймс попытался освободиться, но бродяга не отпускал. Сквайрс заметил, как рыжий ирландец встал на ноги и быстрым шагом направился в их сторону. Мальчишка оставался на месте.
— А ты поищи лучше, — сказал бродяга, обнажив зубы в хищном оскале.
Джеймс сжал кулак и попытался зарядить белобрысому в скулу, но тот оказался прытким, ушёл от удара, заехал Сквайрсу под левый бок. Джеймсу пришлось отступить на несколько шагов назад, рукав пальто, в который вцепился белобрысый, с треском оторвался. Бродяга открыто бросился на Сквайрса. Они обменялись несколькими ударами, и тут в проулке объявился ирландец.
— Хватит! — заорал он, размахивая в воздухе пистолетом.
Белобрысый расслабился, Джеймс воспользовался этим, ударил коленом противнику в пах, изо всех сил толкнул его на ирландца. Бандиты не ожидали атаки, неуклюже упали на землю. Сквайрс почувствовал, что сверток со шкатулкой выскальзывает из внутреннего кармана. Снова придавив его локтем, Джеймс побежал, но как следует разогнаться не успел.
— Стой! — орал ирландец ему вслед. Джеймс не обращал внимания, продолжал бежать. Тогда ирландец выстрелил. Пуля ушла вверх, но грохот заставил Сквайрса согнуться. Оставалось буквально несколько шагов до выхода на параллельную улицу, когда вторая пуля настигла Джеймса. Она угодила в бедро правой ноги. Джеймс вскрикнул, вывалился из проулка, откатился в сторону. Спрятавшись за стеной дома, он кое-как поднялся на ноги, заковылял вниз по улице. Ему навстречу ехал автомобиль. Джеймс вышел на дорогу прямо под колеса машины.
— Помогите! — крикнул Сквайрс, пытаясь зажать кровоточащую рану на ноге. Автомобиль затормозил, визг колодок слился с грохотом очередного выстрела. Джеймс не понял, куда угодила пуля в этот раз, но на землю он рухнул сразу. Джеймс решил, что он умирает. Потом кто-то подхватил его под мышки, а ирландец продолжил палить. Заревел мотор, выстрелы оборвались. Джеймс на мгновение открыл глаза, понял, что находится в салоне автомобиля и потерял сознание.
213 марта 1935 года. Великобритания, небольшой городок графства Норфолк.
Вчерашним вечером, когда Шепард вернулся с вокзала, он долго рассматривал шкатулку. Вглядываясь в черточки, тянувшиеся вдоль её стенок, Генри испытывал смутное ощущение déjà vu, словно он когда-то видел шкатулку или слышал о ней. На границе сознания и бессознательного крутились невнятные образы и смутные воспоминания. Но пытаясь сконцентрироваться на них, Шепард терял их из виду и, как ему казалось, отдалялся от поиска ответа. Раздражение, которое испытывал Генри, стараясь вспомнить всё время ускользавшие от него подробности, не описать. Шепард поздно лёг спать, весь извелся, задремал только под утро. Удивительно, но когда солнечные лучи, проникшие в комнату, разбудили Генри, он точно знал, почему шкатулка показалась ему знакомой. Некогда он читал практически точное её описание в полицейских архивах городка. В каком деле фигурировала шкатулка, Шепард не помнил, но теперь он хотя бы знал, за что можно зацепиться. Когда Генри пришёл в участок, первым делом приказал констеблю принести дела из архива.
