Кирилл Бенедиктов - Миллиардер. Книга 2. Арктический гамбит
То, что Фрам не работал на уровне голосового управления, еще не было поводом для паники. Произошло какое-то нарушение в системе связи, которое Андрей довольно быстро сможет наладить сам, а если и не сможет — не велика потеря. Гораздо сильнее пугало другое, только недавно Андрей осознал, что «Земля-2» не посылает запросов. Она не удивилась его сильнейшему потрясению во время обнаружения тела Алферовой, не удивилась, когда Андрей заподозрил Марго — а ведь его состояние менялось тогда с такой бешеной скоростью, что не заметить это было невозможно даже невооруженным глазом — не то, что сверхчувствительными датчиками…
Почему станция замолчала? Возможно, в суматохе он пропустил запрос и не ответил? Это было единственное объяснение, которое приходило сейчас в голову. Ну не украли же ее. Украсть или переключить станцию было невозможно. Для этого нужен был другой человек, обладающий такой же системой взаимосвязи, как и Андрей, но его не могло быть, потому, что не могло быть вообще. Во-первых, это стоило неимоверных денег, хотя чего уж там, на станции хватало богатых людей, но кроме финансирования, требовалось кое-что еще — создать такую систему могла только одна организация, в которой Андрей был уверен… Хотя в чем сейчас можно быть уверенным? Внезапно Андрей почувствовал себя мальчишкой, которого обманули. За всю свою жизнь такой обман был в его жизни лишь единожды, во время дефолта 98-го года, но тогда всех обмануло государство… Свиридов… Могли ли эти ушлые парни с Лубянки создать такую же систему опознавания и переключить ее на другого человека? Возможно, и могли. А если не они, то кто?
Усилием воли Андрей отогнал глупые мысли. Пока еще ничего не выяснено, а он уже ищет виноватых. Возможно, настройка системы дело пяти минут. Он сам всегда учил своих подопечных, что никогда нельзя паниковать раньше времени. Главное — выдержка. С другой стороны, лучше все просчитать на десять ходов вперед. Но сейчас Андрей не столько просчитывал, сколько пугал сам себя. Даже если станцию увели, и даже если ее увели люди с Лубянки, что эта информация дает ему? Ничего. Ну так и нечего думать об этом. Да и на кой черт терраформирующая станция понадобилась органам? Смешно…
Узел связи располагался на нижней палубе. Здесь всегда было очень светло и прохладно.
— Как в холодильнике, — сразу пошутил Кирсан.
— Ноги должны быть в тепле, а голова в холоде, как говорила моя бабушка. Это мозг станции, значит, все правильно.
— Как мозг мог повредиться из-за удара по пульту управления?
— В том то и дело, что не мог. Удар по пульту сделал его уязвимым к… — Андрей остановился перед высокой панелью с миллионом разнообразных соединений, — к проникновению в систему.
— Фрама могли хакнуть?
— Он хоть и интеллект, но искусственный. А все искусственное можно хакнуть. Возможно, кто-то мог подумать, что если переключить голосовое управление на себя, то станция сразу же подчинится новому хозяину, как джин из бутылки. Даже если такое бы и произошло, управлять «Землей-2» этот человек будет недолго.
Почему-то Андрей снова вспомнил свою бабушку. Когда он установил ей первый компьютер, для связи с внуками, бабушка, видимо по аналогии с телевизором, считала, что компьютер — это монитор. Большую серую коробку, расположенную рядом с монитором она никак не воспринимала.
— Как ты поймешь, что он… ну если он уже? — спросил Кирсан.
Андрей отвернул ворот свитера и достал тонкую пластину, подвешенную на цепочку.
Со стороны она была похожа на прозрачную пластиковую визитку, но если посмотреть на просвет, в ней можно было заметить множество еле заметных линий, сплетавшихся в сложный лабиринт.
— Я смотрю, у тебя тоже есть предмет, — улыбнулся Кирсан.
— Это ключ.
Андрей подошел вплотную к панели и вставил ключ в тонкую узкую щель. Панель замигала микроскопическими лампочками, издала три протяжных писка и погасла.
— Теперь тихо. Не произноси не звука. Он должен опознать мой голос.
Прошло еще три секунды, и панель проснулась.
— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, — громко и отчетливо проговорил Андрей.
Лампочки замигали, перерабатывая информацию, после чего панель перезагрузилась.
— Хреново… — тихо сам себе сказал Андрей.
Когда лампочки снова замигали, Андрей повторил попытку «опознания». И снова перезагрузка.
— Не узнает?
Андрей помотал головой.
— Попробуй еще!
— Если он меня снова не опознает, включится сигнализация и нас заблокирует.
— Он ведь не работает.
— Он не хочет работать.
— Фрам больше никого не слушается?
— Фрам больше не слушается меня, — разочарованно сказал Андрей, вынимая ключ. — А кого он теперь слушается, мы, видимо, скоро узнаем.
Они распрощались с Кирсаном там же, где и встретились. Договорились не болтать и разошлись каждый в свою сторону. Андрей испытывал обиду. Глупо признаваться, но потеря контакта с искусственным интеллектом воспринималась, как предательство. Конечно же, Фрам был не виноват, или, судя по его голосу, не виновата — Андрей грустно усмехнулся про себя, может быть именно в этом кроется причина обиды? Очередное женское коварство? Ее украли и теперь она больше не принадлежала ему.
С неработающей системой взаимосвязи она была бесполезна. Она может болтать, но не может выполнять приказы. Вся разница была только в том, что теперь она будет болтать не с ним.
Правда пока она вообще никак не проявляла себя. Она просто пропала без вести… как и его безумная жена.
Попрощавшись с Кирсаном, Андрей снова вернулся в узел связи. Теперь ему предстояло сделать кое-что не предназначенное для чужих глаз. Он вручную заблокировал дверь, подошел к той же самой панели с лампочками, снял с шеи ключ и вставил его в щель.
— Двадцать ноль два две тысячи двадцать двенадцать — произнес он туда, где на панели находились микрофоны.
С легким жужжанием из панели выехала пластина, подсвеченная красным лучом. Андрей приложил большой палец правой руки. Луч быстро скользнул по подушечке пальца и пластина убралась обратно. На мониторе, расположенном за его спиной, дрогнуло изображение и появилось маленькое черное окошко с текстом. Несколько абзацев из малоизвестного произведения с пропущенными предложениями. Эти тексты Андрей заучивал наизусть сам и под гипнозом, он знал их на зубок — разбуди среди ночи и он безошибочно повторит. Много-много страниц выученного текста, подобранного индивидуально под определенного клиента. Назови кому-нибудь эти книги или их авторов — человек нахмурит лоб, силясь вспомнить, и, в конце-концов, лишь разведет руками. Этих авторов никто не знал и книги эти давно пылились на книжных складах или были отправлены в переработку. Это и был код. Код, который не подберешь в уме, не подберешь при помощи устройств, не просчитаешь… Код, который хранился только в голове Андрея.
