Константин Храбрых - Противостояние. (СИ)
— Ты хочешь сказать, что… — Первая не договорила.
— Да! Это — НАШИ спецсредства, Первая. Я подал запрос по маркировке стрелок…
— Доклад в развернутом виде завтра на мой стол. Лекарства доставили?
— Практически одновременно с медиками. Они сейчас ассистируют Коэтсуджи-доно. Полчаса назад ввели физраствор с антидотом. У меня все.
Первая обвела взглядом молчаливую компанию мастеров взглядом желтых глаз и холодно поинтересовалась:
— Мне может кто-нибудь объяснить, как это могло произойти? — От холода в ее голосе непроизвольно вздрогнули и напряглись все присутствующие.
Напряжение достигло предела, но от конфликта спасли погасшее табло "идет операция" и распахнувшаяся дверь. В тесное помещение приемной, плотно прикрыв за собою дверь, вышел невысокий немолодой китаец в некогда белоснежно-белом, а ныне покрытом кровавыми разводами, врачебном халате. Стянув с головы больничную шапочку, продемонстрировав всем блестящую лысину, он устало вздохнул:
— Жизнь пациента вне опасности. Осколки вынули. С ним сейчас Акисаме и две помощницы. НА МЕСТЕ! — Неожиданно рявкнул он. — Никто! Туда! Не! Войдет! Парень под наркозом и проспит до утра. Кстати, спасибо за новое оборудование — весьма помогло. Токсин в крови нейтрализован. Еле успели с нейтрализатором — сердце едва выдержало. В общем, жить будет, но в ближайшие сутки-двое — постельный режим!
— Саори-доно, можно с вами переговорить? — К Первой подошла Фуриндзи Мию.
Первая, она же Сирахама Саори, внимательно окинула девушку взглядом и кивком указала на входную дверь.
— Я согласна на ваше предложение! — прошептала Мию, когда они оказались на крыльце.
— Ты хорошо подумала? — Первая за подбородок осторожно приподняла голову Фуриндзи и внимательно посмотрела в глаза. — Ты понимаешь, что обратной дороги уже не будет?
— Более чем. Но, признаюсь, я долго сомневалась в выборе после "того" разговора. — Мию зябко передернула плечами — на улице было прохладно. — В такие моменты понимаешь, что действительно дорогого тебе человека легко можно потерять…
Первая глубоко вздохнула:
— Тогда ты помнишь, что я должна буду сделать такое же предложение Ма Ренке, ибо окончательный выбор будет уже в самом конце этого пути?
Мию немного помолчала и, снова опустив взгляд, кивнула.
— Хорошо, я жду тебя и Ренку через три дня по этому адресу. — Первая, достав из сумочки карточку визитки, протянула ее Фуриндзи. — Там ты подтвердишь свой выбор, после чего я сделаю повторное предложение Ма Ренке.
Мию только кивнула в ответ, внимательно рассматривая золоченый кусок картона.
— Да, и еще… — Голос Первой слегка дрогнул. — Отцу Кеничи о ранениях сына — ни слова! Проводи меня в додзё, я хотела бы поговорить со "старой перечницей", твоим дедом.
В это же время двум неудавшимся киллерам был устроен полный разнос из-за проваленной операции:
— …да вы понимаете, что вы умудрились не только с треском провалить операцию, но еще и едва не угробили нужную персону! Вам было поручено ликвидировать первую и вторую цель! А вы?!..
Мастер киллеров-парашютистов, как оказалось, могла излагать все свои мысли не хуже армейского сержанта, только изредка вставляя в непечатный монолог пару нормальных слов:
— Старейшина и Первая в ярости. И это еще — мягко говоря. Ладно, идите, снимайте свой макияж. Подробный отчет с обоих.
Тяжело вздохнув, Катарина и Кайл поднялись в свои комнаты.
Достав из-под кровати тяжелый кофр, Катарина после гулкого щелчка открытого замка распахнула контейнер, внутри которого оказалось полтора десятка двухсотграммовых алюминиевых ампул и распылитель. Придирчиво осмотрев маркировку трех ампул, она подошла к зеркалу. Вставив ампулу в гнездо и прикрыв глаза, нажала на клапан распылителя. В лицо ударила, струя зеленоватого оттенка… Выждав с минуту, Катарина открыла глаза и принялась снимать с лица лоскутки слезающей маски, словно змея — кожу при линьке.
Наконец, закончив, она собрала всю псевдокожу и убрала в полиэтиленовый пакет, после чего вылила внутрь жидкость из второй ампулы. Реакция была быстрой: вскоре в пакете осталась только бурая масса, вид которой мог вызвать разве что рвотные позывы, а не интерес. Плотно запечатав, поместила в урну.
Быстро раздевшись, она взяла две ампулы и отправилась в душ. Откуда вышла уже не брюнеткой, которой недавно была, а с естественным цветом волос. Подхватив со столика зажигалку, она взяла снятые в ванной комнате контактные линзы и, спалив, бросила в пепельницу… Запахло горелым.
Открыв окно, проветривая помещение и поплотнее запахнув халат, Катарина принялась приводить себя в порядок — поездку по клубам никто не отменял.
Сон Фуриндзи был прерван легким касанием руки. Подняв на разбудившего мутный взгляд, Мию провела ладонью по заспанному лицу.
— Мию, иди спать. Я посижу. Утром сменишь. Ты вообще никакая… — Голос Ренки все еще слегка подрагивал, но был уже более-менее спокоен.
— Хорошо.
Фуриндзи, не споря, поднялась и, напоследок глянув на лицо под дыхательной маской, вышла. Ночной воздух, пропитанный холодом и влагой, согнал остатки сна, на смену которым пришла тревога, все еще неясная…
Я пришел в себя, словно пробираясь сквозь сугробы снега, вот только вместо холода была боль… Трудно описать состояние, когда не знаешь слов, способных охарактеризовать твои чувства и мысли, ощущения так, чтобы стало понятно другому.
Первое, что я увидел: красные круги на фоне белого потолка. Я боялся пошевелиться, ибо чувствовал, что стоит двинуть хоть одним мускулом, и я ощущу все неприятные последствия… а потом — накатило…
Обрывки воспоминаний лавиной едва не снесли сознание. Падение снарядов в коридор и в пролом на нижний этаж…
МИЮ! РЕНКА!
Тело свело судорогой, боль буквально волнами пронеслась по телу… С трудом и дикой болью я поднес правую руку к лицу.
Пальцы коснулись теплого пластика дыхательной маски. Сквозь вату тишины мерно прорвались звуки тихо гудящей аппаратуры. Попытка пошевелиться отозвалось новой волной неприятных ощущений.
Осторожно клацнула дверь. В помещение кто-то вошел. Тихий шелест шагов…
В поле зрения возникло лицо Ма Кенсея.
— Вижу, ты, наконец, пришел в себя, Кеничи-кун. — Тихим шепотом произнес учитель. — Заставил же ты нас поволноваться. Девушки все изнервничались. Ты был одной ногой на том свете, если он, конечно же, существует.
Ма Кенсей наклонился над моим лицом и похвалил:
— Ты великолепно показал себя. Сакаки, хоть и недоговаривает, но горд твоим поступком. А от меня за дочь, отдельное спасибо! — Он отошел куда-то. Послышалось тихое звяканье склянок. — Сейчас я сделаю тебе укол, и ты проспишь еще сутки, во сне легче проходят процессы регенерации.
