Алексей Секунов - Платон. Книга первая. В прятки с судьбой
Юноша, пивший до этого кофе, стал засыпать прямо за столом. В связи с опасением упасть в кружку носом, он решил все-таки пойти спать. На часах было около двенадцати ночи. Блин. А Верховцев всем приказал лечь спать в 9.
Платон, устало топая по паркету, приплелся в гостиную. Он, запутавшись в джинсах, еле разделся и плюхнулся на диван. Походный рюкзак, стоящий возле кресла, весело и без уныния смотрел на Платона широкой улыбкой открытого замка.
— Посмотрим, как ты будешь завтра улыбаться, — пробубнил юноша и, упав носом в подушку, мигом засопел.
Каждую ночь вместо красочного сна Андропов видел миллиарды чисел, замеченных за день. Вот и эта ночь не стала исключением: как только тело отключилось, мозг начал выдавать невероятные выражения и уравнения, на решение которых могли уйти годы или даже десятки лет. Разум Платона старался не обращать внимания на все эти математические завороты. Иногда проскакивали знакомые числа и формулы. В такие моменты спящий Андропов вздрагивал или что-то бормотал, потому что ему сразу вспоминались события связанные с той или иной комбинацией чисел. Непонятно было, сколько уже времени прошло, пока юноша смотрел свой регулярный фильм, состоящий из быстрого потока чисел. Внезапно ярко-белые числа, бегущие по черному фону, остановились и исчезли. Непонятицу сна разорвали яркие краски. Десятки или даже сотни разноцветных линий попросту прорвались через черный фон и начали вырисовывать Платону вполне-таки нормальный общечеловеческий сон.
Круглое, зеркально недвижимое и прозрачное, озеро, окаймленное густым зеленым хвойным забором. Он, Платон, лежит в невысокой траве под деревом и смотрит на разбегающиеся по небу облака. Облака чистые, безмятежные, похожие на пух, летят далеко. Ни кто не знает куда, а они летят. Платон привстает на локтях, чтобы оглядеться. Солнце поднимается из-за дальних елей, освещая кромку озера, и играя своими длинными лучами в янтарных капельках смолы на деревьях. Сзади слышится шорох шагов по утренней траве. Шорох приятный милый сердцу. Кажется, будто идет друг или родной человек. Андропов резко поворачивает голову назад.
— Платон! — раздался голос незнакомца, громким и продолжительным эхом повторяя имя юноши. Пейзаж исчез. Вместо него лишь темнота. Непроглядная чернь и отзвуки эха летающие где-то вдалеке.
Яркая вспышка! И Платон с криком проснулся.
Эпизод 4
Медвежья просека
Земля, Россия, Урал, июнь 2356 года.
— Ты??? — крайне удивленно выдал Платон.
Утро сегодня выдалось на редкость плохое. Всю ночь моросил дождь и поэтому асфальт в городе покрылся темными мокрыми следами, то тут, то там лежавшими по краям дороги. Серые свинцовые тучи затянули и без того темное утреннее небо. Было прохладно и очень пасмурно. Но, не смотря на все эти причуды российской погоды, возле Университета имени Льва Николаевича Гумилева толпилась группа студентов, под завязку нагруженная разнообразным исследовательским оборудованием и походным снаряжением.
Так к небольшому рюкзаку Платона прибавился огромный рюкзак с палаткой и каким-то оборудованием. Рядом кряхтел Че Гевара, сгибаясь под натиском своего груза, ведь ему достались довольно-таки тяжелые костровые принадлежности.
На счет вопроса кто будет готовить еду и кто ее понесет дело не стояло, ведь помимо жены Верховцева в группу пришли еще три девушки, которые, по-видимому, были подружками Вероники. Их Платон не знал, но подозревал, что взяли их не зря.
Со столь большим багажом за спиной смотрелся Андропов, мягко говоря, очень миниатюрно. Было непонятно как тощий паренек в потертых джинсах ветровке и непонятно откуда взявшейся черной футболке с большой надписью «Зеленый город» на груди держал весь этот груз.
Подул ветер и Платон понял, что свое крайне серьезное и удивленное выражение лица он держит уже около минуты. Утреннее дуновение пробежало по коже, приятно охладив ее.
Рядом стояли ребята: Мутный, Роберто, Семен и Александр Сергеевич — они внимательно рассматривали своих новых коллег и спутников. Если первый из новичков не вызывал у них никаких пренебрежительных чувств, то вот второй напротив, настраивал их против себя. Особенно он против себя настраивал шкафоподобного Роберто, чей удар с правой руки был почти 500 кг.
Щуплого студента Сурянова ребята не любили, потому что был он, мягко говоря, хмырем. Его бледное выражение лица, смотрящее на остальных из-под, низко опущенного, козырька кепки, выдавало крайнюю брезгливость и пренебрежение ситуацией. Худой, скрюченный, с длинными белыми, похожими на пауков, пальцами он не вызывал никакого доверия к себе. Главной его отличительной особенностью от остальных были глаза. Если у всех присутствующих здесь глаза были либо карие, либо голубые, либо зеленые, то у Сурянова правый глаз был ярко зеленым, а левый глубоко голубым.
— А парнишка то похоже на колесах сидит, — наклонившись к Платону, тихо произнес Роберто, — гляди какой взгляд, кабы он не набросился на кого-нибудь.
Слова Роберто, произнесенные в адрес похожего на наркомана Сурянова, прошли мимо ушей Андропова. Юный аристократ был увлечен другим. Если про Сурянова он знал совсем немного, больше по слухам, и он его не волновал, то вот второй человек, приехавший вместе с ним, крайне сильно удивил Платона. Хотя удивил это еще очень слабо сказано. Этот человек своим присутствием просто напросто потряс все существование юноши.
— Ты??? — повторил он свой вопрос, чувствуя как мелкие капли утренней мороси мелкими уколами бьют по лицу.
— Постой, постой! Это я должна сказать: «ТЫ»??? — запротестовала девушка. К подъехавшим подошел Арарат, до этого мило беседовавший со своей супругой о чем то отвлеченном.
— Ого, ребят, да я вижу, вы уже знакомы, — обрадовался армянин, увидев перебранку Платона, — но все равно для остальных я представлю наших новых спутников. Это Влад вы его все знаете.
Сурянов тут же вынул правую руку из кармана и протянул для рукопожатия. Ребята поздоровались с ним чисто из мужской солидарности, да и ему видимо это не доставило удовольствия. Вот только подойдя к Платону он тихо сказал: «Привет». На что Андропов ответил коротким кивком и натянутой улыбкой.
— А наш второй гость и коллега, — улыбнулся Арарат говоря о приехавшей девушке, — Гумилева Варвара, пра-пра-пра-пра… в общем, внучка великого Льва Николаевича, в честь которого и был построен этот Университет.
— Можно просто Варя, — кокетливо произнесла девушка. Ребятам она видимо понравилась, особенно Семену, который, не дожидаясь нужного момента, стал подбивать под нее клинья.
