Джеффри Лорд - Ричард Блейд, герой
Сто тысяч лет жизни, Мацумото-сан. Позвольте вас спросить, хорошо ли вы себя чувствуете.
— Для такой дороги — сносно. — Посетитель явно игнорировал вежливость хозяина.
— Разрешите вас чем-нибудь угостить? — Есть отличный зеленый чай…
— Налейте мне стаканчик «Старого янки», я знаю, у вас есть… Единственное, что делают американцы и что приходится мне по вкусу. — Старик стал издавать странные хрюкающие звуки и его собеседник не сразу сообразил, что это смех.
Сопровождающий подошел к зеркальной стене, повернул одну из панелей — за ней скрывался неплохой бар — достал бутылку и два стакана.
— Вы не будете возражать, сэнсэй, если я предложу выпить за успех нашего дела? Общего дела.
Старик всем своим видом показывал, что против тостов, как и против виски, ничего не имеет.
Хозяин кабинета наполнил стакан, открыл одну из тумб стола — там оказался небольшой холодильник. Бросил в стаканы по кубику льда.
— Вы можете сказать мне, как продвигается работа. С вашей стороны. — Фраза прозвучала не как вопрос — как приказ.
— Намного успешнее, чем ожидалось. Оборудование не придется покупать за границей — недавно станки необходимой точности стала выпускать фирма «Тошиба». Мы купили один из первых образцов.
— Это не может вызвать подозрения?
— Мы действовали от лица некой шведской фирмы. Естественно, ни в какую Швецию станки не поехали. Сейчас они установлены около озера Бива. Там недостроенные с военных времен цеха, туда собирались эвакуировать авиазавод из Нагои, но не успели, однако здания стоят целехоньки. Примерно там же занимаются несколько молодых физиков, воспитанных в духе верности микадо… Естественно, они не знают пока своего предназначения. Их мы называем «отрядом черной сакуры».
— Хорошие новости и вправду собираются вместе: материал уже в пути, прибудет месяца через два. Операция вступает в завершающую стадию. Пора придумывать новый код. У вас есть предложения?
— Мацумото-сан, имеете ли вы что-нибудь против слова «Сакура»?
— Трудно было бы придумать лучше… Но разрешите задать личный вопрос?
— Мне будет приятно ответить на него…
— Вы молоды, вы — преуспевающий политик почему же вы помогаете нам? Вы не можете не отдавать себе отчета, что в случае неудачи предприятия вам придется пожертвовать не только именем, но и головой? Себя я еще могу понять: я не могу забыть как «Ямато» гордо плавал под Императорским флагом и не было под небом корабля, готового помериться с ним силами. Но чего не можете забыть вы?
— Мои родители были Девятого Августа в Нагасаки…
— Извините меня, что заставил потревожить память ваших почтенных предков… Итак; какие средства потребуются вам для завершения «Сакуры»?
— Полтора миллиона иен…
— Вы получите их.
1963, Гонконг, конец апреляМонастырь стоял на отшибе. Местами рухнувшая стена окружала двор, заросший полынью и дикой мятой. Даже пустых жестянок — постоянных спутников цивилизации и её послов-туристов — не было видно. Зато в лучах заходящего солнца можно было заметить матовый блеск автоматных стволов, укрытых в зарослях. И те, кто держал их в руках, отлично видели единственную ведущую к монастырю дорогу.
По двое, по трое, по ней тянулся странный народ — китайцы, малайцы; видели даже корейца. Одним из последних на инвалидном кресле проехал старик-японец. Кресло толкали в гору двое амбалов неопределенной национальности. И когда последний луч солнца скрылся за невысокой горной грядой, в монастыре вспыхнул свет — наверно, впервые за долгие века.
Переносные лампы — те, которыми пользуются на киносъемках, — осветили внутренность монастыря; тут был лишь каменный алтарь с рядами простых деревянных скамей вокруг него, все — под слоем вековой пыли. Но сейчас на скамейках уже рассаживались давешние странные паломники. Человек в инвалидном кресле расположился в первом ряду. Его охранники сели на пол прямо за ним.
Наконец, открылась небольшая дверь позади алтаря. Из нее появился невысокий, уже лысеющий человек во френче; если бы ткань его одеяния не выглядела явно дорогой, можно было бы предположить, что оно изготовлено за «бамбуковым занавесом».
— Итак, господа, — вошедший начал говорить сразу, без паузы, даже не закончив шага, — преодолев многие трудности, мы все же собрались вместе.
В зале послышался шепот, один из малайцев уже открыто демонстрировал неодобрение.
— Успокойтесь, Суан, здесь вполне безопасно. Мои люди охраняют дорогу. Неужели вам не достаточно моего слова? Клятвы, произнесенной перед руководителями всех тайных обществ?
— Продолжайте, Вонг, — разжал губы сидевший в коляске японец.
Говоривший не подал виду, что удивлен тем, что кто-то из присутствовавших знает это имя, неиспользуемое уже много лет.
— Я рискну сказать — хотя многие сейчас станут отрицать мои слова, — что все мы собрались здесь потому, что чувствуем назревающие перемены. Мир не таков, каким он был десять лет назад и действовать по-старому мы уже не можем. Копы тоже научились работать. — Японец поморщился, услышав иностранное слово, к тому же еще и жаргон. — В Сингапуре из всех «триад» остались только две. — Говоривший предусмотрительно не добавил, деятельность скольких из них пресекла полиция, и сколько разгромил он сам. — Сейчас не время действовать в одиночку…
— Ближе к делу! Что вы предлагаете, Вонг — тот чувствовал, что где-то уже встречался с японцем, но вспомнить так и не смог.
— Выяснение отношений цивилизованными методами: раздел сфер влияния, консультации глав тайных обществ…
— Под вашим руководством… — саркастически заметил кто-то, но говоривший счел возможным проигнорировать эту реплику.
— Как часто? — Статус задавшего вопрос на сей раз делал его достойным ответа:
— Скажем так — по мере необходимости…
1963, Гонконг, утро следующего дня— … Понимаешь, я боюсь. Меня пугает Японец — он согласен почти со всем… явно неспроста… Кроме того, он знает мое настоящее имя.
— Я думаю, отец, что это мы сумеем обсудить вечером, а сейчас тебе нужно выспаться. Да и мне тоже…
1963, Сингапур, 22 маяТеплый ветерок трепал волосы, распахивал полы пиджака — самого легкого, какой удалось найти в магазине. Ричард Блейд с удовольствием обошелся бы и без него, но… Положение обязывает! Если на то пошло, в это жаркое майское утро он обошелся бы и без сорочки. Для знакомых и немногие друзей — здесь, в Сингапуре, — Блейд был представителем компании «Копра Консолидейтед», и направлялся он сейчас на деловой завтрак. Для той персоны, с которой планировалась встреча, Блейд был — и оставался — агентом британской разведки в Сингапуре, нелегалом высокого полета, специалистом, которому не поручают простых заданий.
