Лин Картер - Конан Бессмертный
— Ломайте ворота! — слышался яростный рев Строма. — Ублюдки Нергала, ленивые ослы! Ломайте во имя Митры, пока вас не сварили заживо!
Обезумев от ярости и боли, пираты удвоили усилия. Стром распорядился, чтобы рубили у самых петель, сверху и снизу. Жалобный треск дерева говорил, что долго ворота не выстоят.
Услышав, как граф отзывает стрелков, капитан Стром в открытую согнал к воротам всех оставшихся пиратов. В ответ на это Валенсо выстроил перед заграждением своих солдат, вооруженных мечами и пиками, в прочных доспехах и кирасах, и приготовился к рукопашному бою.
Внезапно в поток проклятий, грохот ударов и треск дерева ворвался новый звук: на корабле, оставленном на якоре у берега, взревела труба.
— Стойте! Стойте, идиоты! — услышали зингарцы вопль Строма.
Сигнал прозвучал второй раз. Граф, недоумевая, обернулся на выкрик дозорного на башне. Но что тот кричал, разобрать было невозможно.
Брань и пыхтение за воротами смолкли. Осененный внезапной мыслью, граф бросился к бойнице — и увидел, как, подхватив раненых, еще подававших признаки жизни, поспешно отступают барахыцы. Выхватив взведенный арбалет из рук мертвого зингарца, упавшего у бойницы, Валенсо послал убегающим вслед последнюю стрелу. Один из пиратов рухнул на землю; убедившись, что он мертв, остальные спаслись бегством.
— Они бегут! — кричала Тина с крыши Главного дома. В суматохе никто не заметил, что она и Белеза остались на виду, где их могли бы достать стрелы, если бы пираты прорвались в форт. — Они удирают! Да здравствует Зингара! Да здравствует благородный дом Валенсо!
— Корабль! — В наступившей тишине граф наконец расслышал крики дозорного. — Новый корабль!
Валенсо, словно юноша, взлетел на дозорную площадку.
Огибая мыс Кораблекрушения, с полными ветра белоснежными парусами, неторопливо входил в бухту Корвелы второй корабль. Вверх по его мачте скользнул флаг, ветер развернул его — и в форте послышались радостные крики: это был флаг Зингары. Рискуя потопить перегруженную шлюпку, пираты Строма молниеносно перевезли и подняли на борт всех раненых и уцелевших. Прежде чем новый корабль смог приблизиться на расстояние выстрела, галера подняла якорь и исчезла за северным мысом бухты.
— Из драконьего логова да в стигийский храм, — пробормотал граф, напряженно всматриваясь в приближающийся парусник.
3
Золото траникоса
Едва не захлебнувшись попавшим не в то горло вином, Конан извернулся и со всей силы хватил неизвестно кого бутылью по голове. Стекло оказалось на диво прочным, бутыль уцелела, даже сохранила на дне остатки вина. Хватка ослабла, и Конан ужом выскользнул из черных когтистых лап. Шарахаясь в сторону, он мельком увидел гигантскую дымную прозрачную тень с получеловеческим, полузвериным обликом. Призрачное существо имело две руки, мощный торс, косматую голову и две пары рогов. Реальнее всего были глаза, красными раскаленными угольями горящие на темном лице. Чудовищный призрак покачался под потолком из стороны в сторону, словно раздумывая над чем-то важным, а затем снова двинулся на грабителя.
Киммериец как раз успел немного отдышаться. Из опыта прошлых схваток с призраками он знал, что ранить порождения темных дум Нергала можно только волшебным или специально заговоренным оружием, а его каменный нож не являлся ни тем ни другим. Сказать по правде, он и оружием-то не являлся. А демон тем временем снова тянул к шее Конана огромные руки. Но движения его были медленны и неловки, словно скованны. Он напоминал старую скрипучую осадную машину, ржавевшую без дела много лет и вдруг пущенную в ход. Конан легко уклонился и отскочил к двери. Он был уверен, что в случае серьезной опасности всегда сможет убежать от этого неповоротливого стража сокровищницы.
Демон схватил руками воздух и сжал все четырнадцать пальцев на шее, по его представлениям, находящейся прямо перед ним. На его уродливом лице отразилось искреннее недоумение. Конан не удержался и фыркнул.
— Аргх! — рявкнул демон, оглядываясь. Увидев наконец киммерийца, он оскалил два ряда острых, как иглы, зубов и двинулся на врага.
Конан решил выяснить, как долго может продолжаться эта игра в кошки-мышки. Если он заманит демона в лес, то там можно будет, вооружившись омелой, попытаться расправиться с ним. Поэтому он шагнул еще назад, очутившись за порогом.
К его изумлению, глаза-уголья, до того буквально прожигавшие его насквозь, притухли; очертания огромной фигуры начали расплываться, теряя четкость. Через какое-то время от грозного стража осталось только облачко голубоватой дымки под потолком.
— Да ты, охвостье Нергала, похоже, не можешь выйти, — пробормотал Конан и переступил порог, снова входя в пещеру. Облачко тут же начало плотнеть и наливаться дымной мглой. Конан расхохотался и, прежде чем в густеющем облаке проступили глаза, схватил со стола нож и выскочил за дверь. Оказавшись в туннеле, он с силой потянул за медное кольцо, плотно закрывая дверь за собой. Еще немного выждал, опасаясь, что призрак все же выйдет и попытается расправиться с грабителем. Но дымный демон не появлялся. Конан допил вино и принялся осматривать сундуки.
Далеко не все они были творением стигийских мастеров. Четыре больших деревянных ларя были явно аргосской работы, еще два — зингарской. Выяснив это, Конан решил первыми взломать стигийские сундуки, рассудив, что если здесь и кроется новый подвох, то, вероятнее всего, именно в них. Но откинув одну за другой деревянные позолоченные крышки, киммериец позабыл и о возможной ловушке, и о демоне, оставшемся в пещере.
Переложенные льняными полотнищами и тонкой золотой фольгой, лежали в них бесценные сокровища. Золотые гривны в виде змей с простертыми крыльями, жезлы, инкрустированные бирюзой и перламутром, ожерелья из резного сердолика и бирюзы, искусно оправленных в золото, перстни с темными сапфировыми скарабеями с глазами-гранатами. Затканная золотом парча церемониальных одежд, тончайший лен, ценившийся на вес золота. Золотые и нефритовые статуэтки, браслеты, серьги, наборные пояса, просто россыпи оплавленных драгоценных камней… Названия и назначения иных предметов Конан даже не знал, но видел их неоспоримую ценность. Аккуратно уложив все так, как было, он закрыл эти сундуки и перешел к следующим.
Аргосские и зингарские лари хранили ценности поскромнее. В первом же ларе, узком и длинном, Конан нашел оружие. Может быть, Кром все-таки не так равнодушен к своим детям, как утверждают наши старики, подумалось ему. Во всяком случае, к детям достаточно отважным, чтобы спасаться от пиктов в пещере со злым демоном. Киммериец довольно быстро подобрал себе зингарский узкий меч и парный к нему кинжал-дагу. Как все оружие, сделанное прославленными мастерами Зингары, эта пара отличалась великолепной сталью, изяществом форм и роскошью отделки. Рукояти меча и даги были украшены тщательно подобранными по величине и цвету камнями, золотые насечки вдоль клинков сплетались в сложный узор. Впрочем, убедился Конан, все оружие, лежащее в сундуке, отбиралось именно по богатству отделки. Были там, к примеру, два парадных меча, никудышных в бою, зато щедро усыпанных драгоценными камнями. Каждый клинок был завернут в промасленную кожу, отдельно — в кусках чистой ткани — лежали ножны. Оружие выглядело старым, но было в прекрасном состоянии.
