Наблюдатель (СИ) - Широков Даниил

— Ага, — произнёс мужчина, пряча свободную руку в карман штанов. — Я рад, что смог вернуть долг этой земле. И надеюсь, она будет процветать.

— Ты не спросил, откуда я знаю, что героев больше не будет, — тихо, так, чтобы услышал только Фолл, протянула Ирис. — Потому что уже знаешь причину?

— Да.

— А магичка?

— Ей знать не нужно.

— Вот как…

Разговор, почему-то, перестал клеиться. Только курили два человека, думая каждый о своём. А Лори, чья голова совсем опустела от тепла и усталости, отрубилась прямо на плаще, не удосужившись хотя бы снять обувь. Засопев, волшебница перевернулась на другой бок, видя прекрасный сон о красивых землях, где нет войны, Империи и крови, что она проливает. Два героя же, продолжая курить, поняли, что кому-то нужно что-то сказать, пока неловкость не перешла в фазу, после которой говорить хоть что-то будет глупо и неудобно.

— Печалишься?

— О чём?

— Что я не пойду с вами.

— Я понял это, как только ты рассказала историю о том, как северо-восток стал бесплодным, — пожал Фолл плечами. — Ничего, Ирис. У всех у нас свой путь.

Они ещё немного помолчали, затем затушили сигареты, так и не смотря друг на друга.

— Если так подумать… Ты куда сильнее меня. В разы, нет, в сотню раз. Зачем тебе моя помощь?

— А зачем мне рассказывать, если ты всё равно остаёшься? — колко, но справедливо. Ирис потупила взгляд, стараясь скрыть боль, отчего-то испытанную ей при этих словах. — Не думай об этом. Это — не твоя забота. Я… Попробую найти кого-нибудь ещё.

— Тебе обязательно нужен герой?

— Да. Потому что в героях есть потенциал стать девяткой.

— Эта твоя система оценки… Понятно. Тебе нужен кто-то, кто может стать похожим на тебя. Таким же сильным.

— Ага.

Ещё одна минута, протянувшаяся медленнее остальных.

— Фолл… Мне жаль, — Ирис говорила от всего сердца, и от этого Фоллу становилось ещё печальней. — Я не могу уйти, зная, что без моего присутствия на деревню могут напасть. Не прощу себя, если потом узнаю, что с жителями что-то случилось. Они — моя семья. Те, кто научил меня выживать и… Жить. Я не могу просто выбросить год жизни в этом мире!

— Бессмысленная ложь.

Она едва заметно вздрогнула. Её лицо помрачнело; девушка повернулась прочь, старательно отказываясь смотреть в сторону первого героя.

— Ты и это заметил.

— В Крэйне никто не привязывается к холодному и бесчувственному краю за какой-то год, а потом столь грустно вспоминает о том, каким он был когда-то, — вздохнул первый герой.

— Думаешь, я трусиха?

— Нет. Думаю, что ты сделала то, на что героям не хватает яиц — приняла решение остаться. Не отправилась болтаться по свету, пробуя свои силы в попытке разбогатеть, нахапать власти или ещё чего-то. Это меня всегда напрягало в нас — нас постоянно куда-то тянет. На подвиги, на свершения. А, собственно, нахрена? Живи и радуйся. Будь счастлив.

— Ты — такой же? Всегда в дороге, всегда в поисках того, куда бы применить свою силу?

— Был. Был, когда-то.

— Мне жаль, — повторила Ирис. — Хотя приятно слышать, что хоть кто-то понимает важность защиты тех, кто тебе дорог.

— Да, многие в этом мире бесчувственные чурбаны, — тихо рассмеялся Фолл. — Ничего. Тут хватает и нормальных ребят… — он оглянулся на спящую Лорелеи.

— А эта магичка? — кивнула героиня на беловолосую женщину. — Почему не взять её?

— Ею движет месть. Как только она исполнится, все силы, что Лори так старательно собирает, исчезнут. Так всегда бывает… Но пока ей лучше быть в неведении. Может, и сама потом поймёт, что месть — вещь глупая. В её конкретном случае.

Ирис замолчала, заглядывая Фоллу в глаза. Спокойные, всё такие же яркие. Карие глаза первого героя, не раз изменявшего ход истории целых народов. Люди освоили магию, как никогда прежде, научившись переносить её на материю. У гномов появилось несколько разработок, вскоре перешедших в гениальнейшие изобретения, используемые повсеместно и по сей день. Эльфы написали Триардин, кодекс чести, позволявший им отходить от обветшалых традиций и, например, начать путешествовать, осваивая мир за пределами своих лесов. Орки научились письменности и речи, влившись в общество, доселе считавшее их варварами и дикарями. Но то — дела прошлых лет. Сейчас Фолл стоял, не зная, что ещё сказать. Казалось, всё, что нужно, уже было сказано.

А то, что хотелось, лучше было не говорить.

Всё-таки первый герой знал, когда нужно затыкать свой рот.

— Кем ты была, пока Бог не перенёс тебя в Крэйн?

— Недошкольницей, игравшей в стратегии на компьютере, — на выдохе протянула Ирис. — Первоклассницей. Ну, должна была стать. Через месяц. В итоге провела тот жуткий август, сбегая от стаи бладарров. Потом меня встретили в деревне… Об остальном ты должен знать сам, — она замолкла, прикидывая, стоит ли зеркалить вопрос. — Что насчёт тебя, Фолл? Ты выглядишь не особо старше меня.

— Я… — он замолчал, выбирая, какую часть прошлого открыть девушке рядом. — Человек, как человек. Работал, как все. Курил, как все. Музыку слушал. По выходным ходил в бар с друзьями, по пятницам работал сверхурочно. Водил Тойоту, покупал обеды в фастфудах.

— Поняла, больше спрашивать не буду, — кивнула героиня, оставив руки безвольно болтаться вдоль тела. Кажется, эмоциональное истощение сказалось и на её физическом состоянии. Говоря прямо: все устали. — Передохните в деревне. Я не могу пойти с вами, но могу оказать вам тёплый приём.

Фолл кивнул, разворачиваясь, чтобы разбудить Лори.

— Не нужно, — остановила его Ирис, сложив ладони вместе. — Первый батальон. Призыв!

Эфир в пространстве рядом со спящей Лорелеи сгустился, формируя тело бойца в светло-зелёной армейской футболке и таких же штанах с удобными кроссовками. Его лицо было скрыто камуфляжной кепкой, что, впрочем, не мешало разглядеть факт того, что лица у него, собственно, и не было. Аккуратно взяв волшебницу вместе с плащом на руки, солдат развернулся, шагая в сторону деревни, прочь с поляны. Фолл, пожав плечами, двинулся вслед за рассмеявшейся от неловкой ситуации Ирис и её "питомцем", покидая маленький островок счастья, который когда-то был открыт для каждого.

Их путь пролегал по кочкам, неровным холмам и редким тропинкам, что остались от охотников пятнадцатилетней давности, мимо плотного кустарника, по мягкой густой траве, через поваленные когда-то давным-давно стволы деревьев, ставшие домом для тысяч разных форм жизни. Где-то, сорвавшись с ветки, пролетела птица. Фолл посмотрел вглубь леса с улыбкой: он помнил его именно таким. Конечно, сейчас он стал куда сильнее, чем был раньше, и лес этот вызывал у него только чувство ностальгии, а не страха и ужаса, как пятнадцать лет назад. Старые-добрые времена. Впрочем, первый герой не имел привычки цепляться за прошлое. Он предпочитал беспокоиться о том, что будет завтра.

Поэтому он ускорил шаг, выходя из леса на небольшую равнину, обегавшую лесной массив. Пройдя его, четыре силуэта принялись за спуск вниз с небольшого полностью покрытого травой холма. Пройдя и это препятствие, они вновь вошли в лес. А через несколько минут вышли прямо на проторенную дорогу, на которой спокойно могли разойтись две телеги. В широкой расщелине, появившейся среди деревьев, Фолл разглядел несколько рядов домов и колодец, стоявший чуть поодаль, на возвышении. От каменных жилищ с деревянными крышами к ним уже бежали люди и эльфы со слезами на глазах. Откуда-то из центра деревни, скрытого домами, валил густой дым. Кругом сверкали цвета и пригибалась, прибитая к земле ветром, трава.

Верно, подобное же принято праздновать.

Один из эльфов, сгорбившись, шёл, опираясь на палочку. Фолл сразу заметил его, но не подал виду, лишь ожидая, пока жители не перестанут обнимать Ирис. Дети вешались ей на шею, взрослые плакали, прикрывая лица, многие мужчины и женщины упали на колени, говоря слова благодарности героине. Она, поймав взгляд первого героя, виновато улыбнулась — всё-таки почести должны были достаться ему. Отмахнувшись, Фолл подошёл к старейшине, вежливо поклонившись пожилому эльфу. Он носил тёмно-синюю тунику и не имел волос на своей голове, кроме пышных усов и небольшой седой бороды, а одно из его острых ушей было порвано, судя по шраму — срезано каким-то лезвием.