Ингрид Самбарус - Дворец Тысячи Комнат
— Не вмешивайтесь, — голос советника, до этого достаточно приятный, теперь напоминал шипение рассерженной змеи. — Никого не касается, как я распоряжаюсь своими подчиненными. Без меня вам ни за что не выполнить работу, за которую взялись, непобедимый воин. Потом, если хотите, мы можем вернуться к этому разговору, но не раньше, чем заказ будет выполнен.
Северянин неохотно согласился, дав себе слово, что пройдет не так много времени и коварный царедворец очень пожалеет о своих поступках.
Тем временем страж, повинуясь завораживающему взгляду королевы, прополз на коленях через всю комнату и замер возле самой кровати.
— Какая нынче трусливая молодежь, — промурлыкала хозяйка покоев, довольно жмурясь. — Если они испытывают такой ужас перед постелью, то каковы они на поле сражения? Мне жаль наше государство, которое охраняют такие защитники. Или это все же не так, юноша? Я жду доказательств, что передо мной мужчина, а не жалкий трус!
И, обернувшись к стоящим за порогу Конану и Мохсендару, она небрежно бросила через плечо:
— Входите, или вы намерены стоять там до следующего года? Я полагаю, вы знаете дорогу? Идите же и оставьте меня с моей новой игрушкой.
Последнее, что видел киммериец, покидая комнату с резными стенами, был юноша-страж, который неловко заключил королеву в объятия и брошенный искоса торжествующий взгляд прекрасной хищницы.
* * *
Конан и Мохсендар едва не опоздали. В небольшое помещение, одну из стен которого занимала мозаика, составленная из маленьких зеркальных квадратиков, поставленных под разными углами, они вбежали едва ли не перед самым закатом. Последние лучи солнца освещали лишь пол, оставляя странное сооружение в тени. Советник с видом полного отчаяния бессильно опустился на корточки прямо посреди комнаты.
Конан, сталкиваясь с каким-либо препятствием, предпочитал действовать, а не хныкать как слабая женщина. Без особого почтения стянув со своего спутника металлический панцирь, он поставил его таким образом, чтобы солнечный свет, отразившись от гладких полированных пластинок, упал на зеркальную стену. Мохсендар, сообразив, что имеет в виду догадливый северянин, извлек из-под одежды металлическое зеркальце, одно из тех, с помощью которых была обращена в бегство шайка разбойников, и поступил точно так же. Солнечное пятно стало достаточно ярким и тут же несколько фрагментов мозаики пришли в движение. Каждое из зеркал оказалось гранью куба, который непонятным образом поворачивался то в одной то в другой плоскости, демонстрируя непонятные символы, выгравированные на каждой из граней.
Осторожно передав Конану свое зеркало, Мохсендар торопливо подошел к зеркальной стене, стараясь не загораживать свет, которого с каждым мгновением становилось все меньше. Внимательно вглядываясь в мелькающие перед ним изображения, он осторожно коснулся рукой каждого из вращающихся кубиков и замер в ожидании. Но время шло, а ничего так и не происходило. С досадой хлопнув себя по лбу, Мохсендар простонал:
— Какой же я глупец! Это было в прошлом году, а сейчас это должно быть вот так…
Он надавил на нижний край последнего из зеркальных квадратиков, заставляя куб повернуться, открывая другой символ. Раздался мелодичный звон и тут же в движение пришли вся стенка. Кубики вращались, переворачивались, наполняя комнату множеством солнечных зайчиков, затеявших безумный ни на что не похожий танец. Через некоторое время все успокоилось, кусочки зеркала замерли один за другим. Беспорядочное мелькание на стенах и потолке уступило место множеству неподвижных светящихся пятнышек, которые, правда, с каждым мгновением становились все более и более тусклыми.
Конан с интересом разглядывал диковину. На каждой из сверкающих граней была начертана буква какого-то из древних языков. Нечто похожее варвару случилось как-то видеть в Шадизаре, в книге одного базарного гадателя. Через некоторое время простодушный северянин с возмущением узнал, что прорицатель не в силах прочесть даже строчки из собственной книги, содержание которой, как выяснилось, не имело ничего обще-го с наукой предсказывать будущее…
Советник поспешно читал текст, возникший прямо на его глазах, старательно записывая острой палочкой на покрытой воском дощечке. Когда солнце ушло и в комнате воцарился вечерний полумрак, знаток дворцовых секретов облегченно вздохнул.
— Я успел, о боги, я успел! Теперь осталось лишь внимательно прочесть прорицание еще раз и понять, какую истину хотели до нас донести.
— В таком случае, что мы теряем время? — проворчал Конан, которого это недостойное мужчины многословие и неумеренное проявление чувств начало уже заметно выводить из равновесия. Кроме того, в том, что им не пришлось ждать у зеркальной стены еще целые сутки, была и его скромная заслуга…
— Вообще-то священный текст не предназначен для ушей непосвященных, но, учитывая… особые обстоятельства… Это еще что? Нет, ошибки здесь быть не может, все именно так и написано: не ищи благодать в прошлом других людей. Ты найдешь необходимое тебе, повиснув в люльке между растянутыми и пересекающимися временами… Ничего не понимаю: прежде речи зеркального оракула были просты и понятны каждому, а теперь… это же бессмыслица какая-то!
— Что же тут непонятного? — нарочито простодушно осведомился северянин. — Где этот предмет хранился в последние годы?
— Как правило, в одном из залов анфилады военной славы, каждый из которых прославляет подвиги кого-то из правителей прошлого. Несколько лет назад — в парадной гостиной королевы Эмилины Мудрой, в годы ее правления здесь была истинная обитель счастья для всех живущих… Благодать в прошлом других людей, ну, конечно же, сейчас в эти залы идти бесполезно. Значит, нам следует направиться…
— Туда, где висит эта самая люлька, куда же еще?
— А вы вовсе не так просты, как желаете казаться, господин Конан. Ну конечно же, люлька, ничем другим это быть не может… Надо спешить!
И худенький советник устремился вперед со всей быстротой, на какую был способен. Конан последовал за ним. Варвар в это время с благодарностью вспомнил одну таверну в самой грязной и неухоженной части Шадизара. Кажется, рассказы того вечно пьяного старого аквилонца, который именовал себя мыслителем, не прошли даром…
Свернув в боковую дверь и пробежав несколько совсем крохотных комнат, советник толкнул зеркало, висевшее на стене одной из них. Повернувшись вокруг своей оси, оно открыло проход, где царила непроглядная темнота. Советник вознамерился, было, ринуться вперед, позабыв о всякой осторожности, но Конан, который мог видеть в темноте гораздо лучше любого другого человека, удержал его. Осмотревшись как следует, чтобы убедиться, что их не подстерегают никакие неприятные сюрпризы, неторопливо двинулся вперед.
