Сурен Цормудян - Когда завидуют мертвым
— Здоровяк, поставь-ка его на пол, — сказал патрульный.
Николай уже выпрямился, хотя и продолжал морщиться от испытываемой боли. Он заметил, как напряглись Варяг и Людоед. Причем Крест сделал шаг назад и в сторону, образуя с Яхонтовым полукруг. Видимо, так удобнее будет принять рукопашный бой. А дальше… У патрульных висели на плечах автоматы. Останется только завладеть ими и пробиваться к выходу. Ситуация неприятная, если не сказать больше, и Васнецов понял, что он опять в чем-то виноват…
Бойцы никак не отреагировали на то, какую позицию заняли Варяг и Крест, однако старший патруля обратил свой взор на сутенера.
— Туранчокс, ты опять тут скандал учинил? — ухмыляясь, спросил старший.
— Эй, да что сразу Туранчокс? — огрызнулся сутенер.
— Не знал бы тебя, подумал бы на них. Иди отсюда. И не забывай, что ты нам уже два субботника должен.
Карлик от досады еще раз ударил свою девицу битой по бедру и побрел прочь, что-то бормоча ей ругательное.
— А ты силен, — ухмыльнулся патрульный, обращаясь теперь к Варягу. — Одной рукой поднял.
— Да там поднимать нечего, — пожал тот плечами.
— Карликов не любишь? — Старший прищурился.
— Я к ним ровно отношусь. Как к обычным людям. И не сочувствую. Знаю, что они этого в основном не любят. Но этот уж больно вредный.
— Да. Есть такое дело. Только вам наверняка говорили, что если кто-то вас на скандал провоцирует, не надо вестись на это. Надо сразу доложить первому патрулю. На сей раз отделаемся устным предупреждением. Договорились?
— Само собой, — хмыкнул Варяг и пожал старшему патруля руку.
Бойцы удалились.
— Да, Коля, что-то ты маху дал, — вздохнул Сквернослов, хлопая Васнецова по плечу.
Яхонтов зло посмотрел на Николая.
— Слушай, ходячая неприятность, не смотри ни на кого. Не делай ничего! Не говори ничего! Вообще рот не открывай. А ты, Людоед, не подначивай его!
— Яволь, майн фюрер. — Крест принял строевую стойку.
— Да пошел ты, — досадливо поморщился Яхонтов.
Они дошли наконец до пресловутого перекрестка и стали оглядываться. Тут было менее многолюдно, чем у рыночных рядов. В центре перекрестка стояла высокая труба с указателями и написанными на ней мелом объявлениями.
— Пошли сначала комнату для ночлега снимем да помоемся, а уж потом в бар, — предложил Илья.
— Разумно, — кивнул Варяг.
— Ну, пошли. — Сквернослов потер руки.
Николай ничего не сказал. Его съедала злоба. Он злился и на Варяга, и на Людоеда, и на того сутенера…
Гостиница оказалась на самом деле гостиницей. Это был придорожный мотель, стоящий на улице, пока вокруг не вырос этот купол-город. Баром оказался самый настоящий придорожный бар рядом с этим мотелем. И убранство в баре было соответствующим. Только вся мебель носила множество следов ремонта, и вместо иллюминации на потолке висело несколько ламп, а стены были завешаны звериными шкурами. Путники пришли сюда через два часа, после того как оформились в гостинице и, приняв душ, немного отдохнули. За стойкой стоял массивный бармен в годах с черной, будто крашеной бородой, заплетенной в косу. На голове черная бандана с белыми черепами. Видимо, в прошлом он был байкером и привычкам не изменял до сих пор. Он читал какую-то потрепанную книгу. Взглянув на новых посетителей, лишь приподняв слегка взгляд, он угрюмо буркнул:
— Добро пожаловать. Выбирайте свободный столик. Меню на стене. Свинина, крольчатина, курятина. Водка, самогон, чай. Картофель на пару или жареный. Яичница. Шампиньоны. Сигареты.
— Ого! — Людоед облокотился на стойку бара, буквально перевалившись через нее, и уставился на заполненную разными бутылками стенку за спиной бармена. — Роскошная коллекция.
— Да это так. Пустые бутылки водой залил и для красоты поставил. От былой роскоши мало что осталось. Все, что есть, в меню. — Он снова уставился в свою потрепанную книгу.
— Что читаешь?
— Ницше, — коротко ответил бармен.
— О, уважаю. Типа… Если идешь к женщине, не забудь плетку!
— Точно, — усмехнулся здоровяк, показывая золотые зубы.
— И это еще. — Крест щелкнул пальцами. — Что не убивает меня, то делает сильнее.
— Да-да! Точно! Отличные слова. — Бармен кивнул.
— Ну ладно, братан. Я к своим. Будем с заказом определяться.
— Ага. Давай.
Людоед подошел к своим товарищам, стоящим возле написанного на стене мелом меню.
— Чего ты там лясы точишь? — тихо спросил Варяг.
— Мог бы и догадаться. Я за стойку заглянул.
— И что?
— Под стойкой охотничья двустволка. Вертикалка. Еще бита и кастет. На полке слева от бутылок нож для колки коктейльного льда. Так, на всякий случай, надо знать.
Яхонтов покачал головой.
— Молодец, однако.
— Были сомнения?
— Ладно, что кушать будем? Шампиньоны они, наверное, сами выращивают?
— Наверняка. Не в лесу ведь собирают. Конфедераты и сталкеры тоже выращивают, там, в Москве. Но я грибам никогда не доверял. Вот картофан — другое дело. Никакая гадость не пристает. Даже в зараженной радиацией земле картофель радионуклиды практически не впитывает.
— Да. Знаю. Значит, берем четыре картошки на пару. Так? Яичницу возьмем?
— Давай. — Людоед кивнул.
— Ну и литр водки, наверное. Юру помянем. Ты как? — Варяг вопросительно посмотрел на Илью.
— Не возражаю.
Людоед сделал бармену заказ, и все расселись за пустой столик. Строго говоря, тут только один столик был занят. Там, в углу, сидели две женщины и двое мужчин и тихо о чем-то разговаривали. Бармен крикнул заказ в приоткрывшуюся за его спиной едва заметную дверь и, обратившись к новым посетителям, произнес:
— Пяток минут обождите.
— Спасибо, — кивнул в ответ Яхонтов.
Бармен снова уткнулся в книгу и вдруг опять поднял взгляд и уставился на Николая. Посмотрел пару секунд и, пожав плечами, вернулся к чтению.
Его реакция напомнила Николаю о той девушке, что на рынке торговала кассетами. Они реагировали на Васнецова практически одинаково. Почему? Может, из-за этой дурацкой повязки на голове? Николай со злостью сорвал с головы бинт и потрогал пальцами свернувшуюся на лбу кровь.
— Ты чего, Колян? — спросил Сквернослов.
— Да так. Ничего. Слушайте. Помните, Юра говорил, что их корабль поймал радиосигнал? Может, сигнал отсюда?
— Да вроде сигнал шел то ли от гор, то ли с той стороны от хребта, — пожал плечами Крест.
В бар вошел еще один человек. Высокий. В черном свитере с горлом и в очках. На вид ему было лет пятьдесят или около того. Коротко и аккуратно стриженный. Он не сутулился и отличался хорошей выправкой, что среди людей в нынешние времена не так часто встречалось. Хотя кто его знает, как часто они встречались раньше?
