Волк 6: Лихие 90-е (СИ) - Киров Никита
Я отодвинулся, уже устал говорить. Хотелось просто чего-нибудь выпить. Черномор положил руки на стол, потом дотянулся до бутылки вина и отпил прямо из горла. Пытается казаться невозмутимым, но видно, как он сейчас быстро думает.
Чтобы сохранить лицо, ему нужно или пояснять за свои слова, или действовать силой. Только второй вариант не выгорел, да и первый уже невозможен. Привык сыпать угрозами, а ответить за пустой базар не может. И не только передо мной ему придётся отвечать.
Но Черномор так и не придумал, как вывернуться.
— Ладно, — он вытер рот рукавом рубашки. — Недооценил, признаю, вышло неправильно, и сказанул лишнего. Но я и не какой-то зэчара упёртый с их понятиями, признать промах могу.
И сейчас его слова слышу не только я. У него снова два варианта, как окончательно не потерять авторитет. Или мстить нам за то, что сдался, но при провале второго шанса уже не будет. Тем более, никто из местных его точно не прикроет.
Или возвращаться к себе и следить, чтобы никто из его подопечных не занял его место, заметив проявленную слабость. Второе сложнее, слухи поползут быстро, такая уж система, где слабых не любят. Но это не значит, что про него можно забыть.
Лёня устал сидеть, так что чуть отошёл к окну, глядя на меня и остальных. Черномор усмехнулся и повеселел.
— Забирай свой уголь, — сказал он. — И ТЭЦ ту пусть запускают, базара нет. И все эти акции мне не нужны, тоже выкупайте, за сколько хотите. И на ваш комбинат не полезу. Отвечаю.
Пока не полезет. Но если полезет, его наезд будет означать, что он опять не отвечает за свои слова.
— Но остальные точки в других районах в области, которые я уже занял, мои.
— А я к тебе и не лезу, Черномор. У меня свои места.
— Но я это только тебе говорю, — он поднялся, опираясь на стол. Голос снова стал дерзким. — Не этим двоим барыгам, и не мусорам, которые тут сидят. Базар с тобой шёл, не с ними. Они никто, — Черномор покосился на братьев. — И с ними я не договаривался. А вообще, помнишь, как в фильме советовали делать? Не помню название, — он задумался и поднял руку. — Поднимаешь руку и говоришь: «Да и хрен со всем этим!»
Он махнул рукой, хотя видно, что ему не так весело, как хочет показать, и подошёл к окну. С улицы слышно, как приехали ещё машины. Черномор навострил уши, но ему это уже ничем не могло бы помочь. Приехала наша группа, которую позвали на помощь.
А чуть позже приехал красный Лэнд Крузер, привёзший крышу заведения. Алексей Старицын, бригадир пивзавода по кличке Старый, вошёл и с негодованием оглядел разгром. Потом пошёл к нам, я сделал знак своим, чтобы пропустили.
— И чё тут устроили? — короткостриженный мужик со свирепой мордой оглядел всех, но взгляд остановился на Черноморе. — А ты тут чё делаешь?
— Деловые переговоры, — Черномор усмехнулся. — Это за ущерб.
Он достал из кармана пачку долларов и швырнул на стол, принимая на себя вид, будто всё так и надо. Но убрался быстро, захватив своих. И почему он торопился отсюда уехать, понимали все, кто его слышал.
Причём когда он отъезжал, за ними увязалась ещё одна машина, синий Форд Эксплорер с иркутскими номерами. Резерв, но который не успел прийти им на помощь, остальных к тому времени опрокинули. Да и как тут покажешься, когда возле приехавшей служебной девятки дежурил Артём Васильев, командир сегодняшней смены ГБР, вооружённый Сайгой. Издалека она всё равно похожа на калаш.
— Я чё-то не понял, Волк, — Старый подошёл ко мне, держа поднятую пачку долларов. — Чё тут Черномор забыл?
Вроде никогда я не говорил с ним, но сразу его узнал, а уж Старый точно про меня слышал.
— Разобрались, Старый. Черномор хотел на нас наехать, но не вышло.
Старый покачал головой и прошёлся по залу. Битое стекло хрустело под подошвами его тупоносых кожаных ботинок с мехом. Один из официантов уже сел ему на ухо, рассказывая о разборке.
— В смысле? — рявкнул Старый, остановившись. — Так и сказал⁈
— А это крутой мужик, этот Пал Андреич, — тем временем расхваливал Женя усатого и лысеющего телохранителя Вишневских. — Как давай их кидать! А Денис как давай их мочить, он же десантник, швыряет одного за другим, как котят! И Русик того здорового шкафа опрокинул, кхе! А Славка с пушкой потом зашёл…
— Ты тоже крутой, Женька, — похвалил я. — Как знал, что именно тебя брать надо.
Женя заулыбался, обрадовавшись похвале, даже зарделся. А что, люди любят похвалу.
Но на этом наша встреча не закончилась, ведь братья начали обсуждать условия с Шапошниковым, оставшимся собственником угольного разреза и прочих предприятий района, столь нужных для работы комбината. Полный мужчина даже повеселел, когда Черномора уже не было рядом, и даже будто помолодел. Авторитет из Прибайкалья сказал, что до этих акций дела ему не было, и собственник хотел их нам продать, чтобы уехать отсюда в Москву, подальше от такого друга.
А я собирался поучаствовать в этих переговорах. Так что вернулся за стол, когда стало тише. В большом зале начале уборку, чтобы успеть открыть заведение вечером, выносили разбитые столы и выметали стекло. Двери снова закрылись, но видно, как невозмутимый Слава начал играть в бильярд, пока остальные приводили себя в порядок.
— Мы бы тут хотели провести быстрые переговоры, — сказал один из братьев Вишневских, тот, что трусоватый, коротко глянув на меня, но сразу отвёл глаза. Этот вроде бы Олег.
— Без меня? — я усмехнулся.
— Но ведь…
— Теперь имеет право, — второй брат, Андрей, кивнул с серьёзным видом.
— Погоди, но ты… — трусоватый замер. — Точно? Мы же…
— А ты как думал? За базаром следить надо. Раз уж в этих краях иначе нельзя.
Белоглазов кивнул, внимательно посмотрев на меня, кивнул и телохранитель братьев, про которого Женя успел сказать, что это крутой мужик и всех там победил.
— И кроме этого, — сказал я. — Черномор говорил, что договорился со мной. Если вдруг всё пойдёт без меня, он может вернуться, пусть и не сразу. Да и мне надо следить, чтобы его люди сюда не совались, а это работа с местными. Они его теперь тоже не любят.
Трусоватый Олег не стал спорить, а Андрей начал бойко говорить с Шапошниковым. Я послушал их, продолжая раздумывать. После Нового года начинаем охрану угольного разреза в Шахтогорске, но кто-то должен присматривать за ним уже сейчас. Точно, наряд ОВО, там всегда есть машина, и подход к ним у меня найдётся.
Надо нанять ещё людей, но это не проблема. Многим нужны деньги, и подходящие парни после почти полугода нашей работы присматривались к нам внимательнее. Появлялась репутация, и желающих поработать у нас становилось много.
Сейчас не обязательно нанимать только воевавших ветеранов, можно просто брать крепких смелых ребят и обучать. Ну а для таких серьёзных разборок, вроде сегодняшней, у нас уже есть ядро надёжных людей.
На крайний случай, у меня был ещё один способ нанять сотрудников. Ремезов ещё летом, когда мы помогали ему решить дело с Захаром, обещал меня свести с людьми из общества ветеранов боевых действий в Афгане и Чечне.
Конечно, не для того, чтобы работать с ними напрямую. У подобных организаций были свои внутренние разборки и интриги, да и прошлогодний взрыв на Котляковском кладбище в Москве всё ещё был на слуху. Просто я хотел познакомиться с людьми, которые хотят работать в легальной фирме, а не на братву.
В любом случае, Белоглазов уже предложил организовать нам встречу с подполковником после Нового года, чтобы обсудить наезд Черномора, заодно напомню и про это.
Наймом уже не буду заниматься я сам, а назначу ответственных. Контора растёт, мне уже не нужно возиться с каждой мелочью самому. Людьми займутся Женя и Лёня, все те, кого они рекомендовали, работали лучшим образом.
Переговоры заканчивались. Часть оплачено наличными, не зря они везли с собой эти дипломаты. Так уж велись дела в это время. Впрочем, немалую часть закрыли чеками, ценными бумагами и прочим бартером по акциям и облигациям, иначе просто не подняли бы на себе такой вес. Даже сто тысяч долларов весят целый килограмм, а сумма контракта была намного больше.
