Михаил Сурин - Битва галактик
– Горсак, просканируй судно противника, – приказал Жнец штурману.
– Судно не поддаётся сканированию, – ответил тот через минуту. – Они блокируют.
Ещё этого не хватало. На миг у Жнеца возникло ощущение, что его берсерки попали в западню, однако он тут же отогнал его от себя. Могло показаться, что шар специально заманивал корвет поближе, намеренно впустил в себя десантную группу, однако если станция "Эрио" была сразу уничтожена им, тогда почему бы не взорвать и сам корвет, тем более, что сам боевой корабль так же может не представлять интереса.
Наконец Жнец не выдержал и, взяв из подлокотника своего кресла ручной фазер, направился к выходу.
– Итак, штаб! Всем внимание! Действовать по обстоятельствам, в случае возникновения опасности отсоединяйтесь от корабля и отступайте! Гановери, возвращайся на шканцы.Фодор! – крикнул он своему помощнику. – На шканцах тыза старшего! Отдавай правильные приказы и протоколируй действия сотрудников.
Фодор вытянулся в стойку "смирно". Это впервые, когда ему поручают выполнить столь ответственное задание. Жнец закинул ремень фазера на плечо и направился к лифту.
– Фиксирую пятнадцать объектов над корпусом корабля, двигаются быстро, сверху от шара, – внезапно доложил штурман. – Плотность оболочек невысокая, не могу сказать однозначно что это, но уверен, что это не торпеды.
Жнец обернулся. Взгляд его выражал крайнее удивление.
– Пулеметным расчетам огонь на поражение! Объекты уничтожить! – скомандовал он, подбежав к креслу. В ответ на его приказ сверху раздался треск очередей.
– Объекты уничтожить не удается, снаряды застревают в них, как в желе, – в наушнике коммуникатора раздался отчаянный крик старшего на верхней палубе.
– До столкновения пятьдесят метров… сорок пять… сорок метров… – констатировал штурман, нервно поглядывая на капитана.
– Капитан! Два берсерка вернулись! – раздался в коммуникаторе голос доктора Ямото.
Почему два? Где все остальные? Взгляд капитана забегал по сторонам, словно ища поддержки в глазах присутствующих. Но они сами нуждались в таковой. Не паникуй, полковник, не паникуй!
– Отсоединяй шлюз! Отступаем! – крикнул Жнец в микрофон.
– До столкновения десять метров… пять…
Жнец понял, что корабль не сможет уклониться от странного вида желеобразных объектов, падающих на его корпус.
– Столкновение! – крикнул штурман, и все непроизвольно вжали головы в плечи.
Однако ничего не последовало. Тихо. Жнец поднялся с кресла и осмотрелся. Его матросы тоже застыли в нерешительности, ожидая чего-то страшного. И их ожидания оправдались.
Взрыв чудовищной силы сотряс корабль от носа до кормы. Хруст ломающихся переборок, свист вырывающегося воздуха, хлюп, вопли гибнущих людей в наушниках коммуникаторов. Взрывной волной с рубки сорвало бронированное забрало, и оно, медленно переворачиваясь, искорёженным куском металла полетело вместе с другими тлеющими обломками в космос.
– Верхней палубы больше не существует, – мрачно констатировал оператор.
– Сколько человек погибло? – прошептал Жнец.
– Двадцать один. Ещё произошла разгерметизация шлюзового модуля, нас оторвало от корабля противника и сносит к планете. И на нижней палубе, и в трюме отключились гравитаторы.
Жнец соображал. На ум пришло только одно решение, которое в данной ситуации могло показаться самым логичным. Более половины экипажа погибло, боевая команда на верхней палубе уничтожена, все турельные пулеметы, двадцать два тяжёлых орудия выведено из строя. Отбиваться торпедами и оставшимися восемнадцатью пушками было бесполезно. А при отключенных гравитаторах было тяжело добраться даже до спасательных капсул.
– Экипажу покинуть корабль. Капсулы запрограммировать на автономную посадку на планету, – промолвил Жнец, глядя в лицо каждому матросу.
Матросы направились к лифту. Жнец же встал с кресла и, усевшись на место рулевого, пристегнулся. Как капитан, он знал, что покинуть свой корабль он должен последним, но как человек, как отец, он не видел в этом никакого смысла. Зачем? У него нет больше дочери, о которой он должен был заботиться, нет той, которая должна была продолжить его род. Нет никого, кто мог бы поддержать его трудную минуту, ведь теперь он остался совсем один. У Жнеца даже не получилось отомстить за смертьВики тем, кто пришёл и так легко забрал её у него. Муки бессилия сменялись апатией, и ему было теперь всё равно – сможет ли он благополучно посадить корабль на эту снежную планету, или он рухнет на неё камнем и разобьётся. Все его движения совершались машинально, словно Жнец совершал их ежедневно. Машинально, словно во сне, ввёл корабль на орбиту планеты с тем, чтобы выпустить спасательные капсулы из наиболее удобного положения, машинально заглушил реактор, зная, что в накопительных батареях ещё есть энергия, необходимая для посадки судна, машинально повёл корвет на снижение. Следом из корабля-шара вылетели две торпеды, однако капитан успел выпустить заградительное облако ярких вспышек, и торпеды разорвались далеко позади корвета.
Едва "Пёс Войны" вошел в атмосферу, как он загорелся, как спичка. Не так, как обычно, когда корпус лишь обгорает при соприкосновении с воздухом. Жнец понял, что его корабль скорее попросту сгорит, не долетев до поверхности. Лохмотья покореженной брони вспыхнули белым пламенем, стекловолокно оплавилось. Через несколько секунд падения Жнец услышал жуткий грохот – это огромный кусок переборки верхней палубы оторвался от корпуса. Силовое поле пока спасало стекло обзорных иллюминаторов от перегрева, но когда с носа корвета слетел оплавленный кусок брони, оголив датчики, исчезло и оно. Жнец равнодушно следил за тем, как металлостекловолокно впереди него постепенно покрывается снаружи толстым слоем сажи. А в рубке уже сыпало искрами, рвало в клочья систему охлаждения, гасли один за другим приборы. Заморгав, отключилась галограмма сферографа, где-то позади задымились кабели внутренней связи.
Корвет падал огненным шаром, сбрасывая позади себя пылающие обломки. Рулевыми двигателями капитан ещё как-то пытался выровнять судно, однако о мягкой посадке стоило забыть. Подняв облако снежной пыли, корвет подпрыгнул на холме и, разламываясь на части, заскользил по белой пустыне. Через несколько секунд корабль замер, зарывшись носом в сугроб.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Ярость берсерка
Спасательную капсулу резко тряхнуло, и Тоон едва не потерял сознание при ударе. Все приборы показывали, что до поверхности ещё минимум два метра, но он-то понял, что они фиксируют только каменистую почву под огромной толщей снега, которая ими во внимание почему-то не бралась. Несомненно, это промашка конструкторов. И именно этот фактор способствовал тому, что парашют раскрылся слишком поздно.
