Дмитрий Янковский - Аллоды. Большая игра
Все это складывалось в логичную картину. Канийские разбойники настоящие, и играют какую-то свою партию, а не пляшут под дудку Совета. Но вполне может статься, что играют они партию в Большой Игре эльфов, даже не подозревая об этом.
В хитрости Совета, в его умении крутить интриги, сомневаться не приходилось. Но у Эльвина не было даже наметок на предположения, для чего конкретно эльфы могли впутать в Большую Игру канийцев. А раз нет догадок, то и версию рассматривать не продуктивно. Проще пока считать канийских разбойников самостоятельной единицей, преследующей собственные цели или отрабатывающей чей-то, но, скорее всего, не эльфийский, заказ.
Но чей тогда? Мог к этому приложить руку Совет Лиги? Теоретически да. Допустим, в высшем руководстве союза как-то узнали о странном нападении на патрульную эскадру, но от эльфов никакой внятности не добились, после чего решили живьем заполучить единственного свидетеля. Логично? Безусловно. Даже более того! Если так, то верна более ранняя догадка об интригах Совета Восьми Домов, решившего скрыть от союзников факт появления у Империи нового типа вооружений. На взгляд Эльвина это можно было расценивать как подтверждение всей цепи его догадок, пусть и косвенное.
И мешок на голове. Он тоже вписывался в общую картину. Если бы нанимателями разбойников были эльфы, они бы никогда не позволили людям надеть мешок на голову эльфа. Даже ради заметания следов. Значит, игра была параллельной, и чисто канийской.
Картина прояснялась, но от этого не становилось понятнее, как вести себя дальше. Чью сторону принять?
Будь Эльвин человеком, он бы, наверняка, в первую очередь посетовал, что сородичи его предали, а потому им следует отомстить. Но у эльфа, да еще офицера астрального флота, такое построение мысли возникнуть не могло в принципе. Поэтому данный фактор он вообще не рассматривал, а думал лишь о том, как совместить интересы эльфов с интересами Лиги, ни в коем случае не нарушая первых.
По его мнению, скрывая новое оружие Империи от союзников по Лиге, эльфы вредили сами себе. Сокрытие информации угрожает стабильности Лиги, а эльфы не смогут сами по себе быть настолько же сильны, как вместе с союзниками.
Получалось, что выдача информации канийцам отвечала интересам эльфов. Такой вывод Эльвина настолько порадовал, что ему стало легче дышать, несмотря на мешок, надетый на голову. Можно было отвечать на любые вопросы, не мучаясь угрызениями совести. Что может быт лучше?
Когда экипаж коснулся грунта, Эльвин сразу понял, что приземлился он на окраине, в одном из компактных мест проживаний канийцев на аллоде. Об этом говорило множество неприятных запахов, сопровождающих расу людей. По ветру тянуло парами прачечной, несвежей кровью с бойни, кислыми овощами, сырой кожей и еще десятком «ароматов», которые Эльвин не смог бы идентифицировать ввиду недостаточного знания канийского быта.
Мешок с головы не сняли, просто взяли под локти и аккуратно куда-то повели. Кровь стучала в стиснутых кандалами запястьях. Кости начали ныть от беспощадного сдавливания.
Видимо, чтобы запутать, Эльвина поводили кругами, но толку от этого не было ни малейшего, так как запахи, бившие в нос, работали лучше любых вывесок и указателей. Это так же говорило о полном отсутствии эльфов среди руководителей похищения. Они бы просто не отдавали столь идиотских приказов.
В конце концов, судя по лестнице под ногами, пленника провели в подвал. Хлопнула дверь за спиной. Запахов стало меньше, но, хотя часть их осталась на улице, приятнее они не стали.
Эльвина подтолкнули вперед, но, уже через несколько десятков шагов, провожатым стало ясно, что вести эльфа с мешком на голове, когда он, не видя дороги, натыкается то на одно препятствие, то на другое, не очень-то продуктивно. К тому же, дорога в логово похитителей осталась позади, а по одним лишь интерьерам никак невозможно понять, где находится убежище, так что мешок на голове нельзя было обосновать и соображениями секретности. В конце концов, кто-то додумался его снять.
Эльвин ненадолго сощурился, но свет в тесных коридорах был тусклым и не раздражал глаза даже после темноты. Теперь уже не оставалось сомнений, что бывшего капитана похитили не ряженые агенты Совета в костюмах разбойников, а самые настоящие бандиты – обитатели окраинных трущоб. Среди них были не только канийцы, но и семейка мохнатых гибберлингов, забавно выглядевших с тяжелым оружием, непомерно большим относительно их роста. Притон, по коридорам которого Эльвина куда-то вели, тоже был самым настоящим – из-за некоторых дверей раздавались громкие сладострастные крики, из-за других не менее страстные выкрики азартных игроков, из-за третьих нестройные песни опьяненных запрещенными зельями. Это было одно из тех мест, какие, несмотря на усилия Городской Стражи, процветали на всех аллодах, вне зависимости от их принадлежности. Одно из тех мест, в которых можно было предаться запретным развлечениям и наслаждениям, к какой бы расе ты ни принадлежал.
Эльвин поморщился и поджал губы. Даже просто вдыхать воздух этого заведения ему было неприятно, несмотря на то, что мораль эльфов почти не содержала запретов. У них грехом не считалось ни чревоугодие, ни излишняя склонность к хмельным напиткам, ни, тем более, плотские удовольствия в любых мыслимых, а иногда и немыслимых формах. Эльфы позволяли себе многое, но не в таких кошмарных условиях. Не в каморках за глухими дверями, к которым надо пробираться по тесным сырым коридорам. Вот на балах и приемах – дело другое. Впрочем, сам Эльвин так был занят по службе, что чаще мечтал о разврате, приписываемом эльфам, чем предавался ему.
Иногда, по мере продвижения, коридоры образовывали нечто вроде лабиринта, превращаясь в проходные комнаты, в которых за десятками столов шли азартные игры, а из этих комнат разбегались еще коридоры в несколько разных сторон. Понятно было, что все подвальные помещения изначально прорубались в твердой скалистой породе аллода из того расчета, чтобы, в случае облавы Городской Стражи, максимально затруднить перемещение незваным гостям, но, при этом, обеспечить безопасность клиентов и вывести их наружу, минуя кандалы и тюремные экипажи. Скорее всего, тут была масса запасных входов и выходов, потайных коридоров и тоннелей, ведущих в другие кварталы города, чтобы избежать окружения. Впрочем, подразделения Городской Стражи наведывались в трущобы не часто. Тут у них не было ни численного, ни тактического превосходства, да и надеяться на поддержку местного населения они тоже здесь не могли. Так что облавы случались только локальные, показательные и по предварительной наводке осведомителей.
