Юрий Никитин - Трое в Песках
Оборотень задергал лапами. Острые когти выползли и снова спрятались. Из пасти вывалился язык. Красные глаза остались вытаращенными.
— Гольш прав, — сказал он со стыдом. — За человечество дрался слабо, а когда ухватили за волосы, тогда врезал по-настоящему…
Сверху послышались тяжелые шаги. Черт с вами, подумал он вяло. Приходите и ешьте. Нет сил пошевелить и пальцем. Магический жезл высосал последние силы. А еще маг говорил, что башня защищена чарами, все здесь чарами пропитано, нужно только говорить вовремя нужное Слово, и колдовство будет совершаться даже не магами!
Мрак крикнул встревожено:
— Олег, ты ранен?
— Убит, — прошептал Олег, — размазан по стенам.
— Ничего, — утешил Мрак, — соскребем.
Участливый тон мгновенно сменился насмешливым, даже грубым. Помог подняться тоже без телячьих нежностей. Олег охнул, остервенело выдрался из медвежьих объятий, затряс рукой.
— Что стряслось? — удивился Мрак.
— Занозу вогнал, — объяснил Олег. — Под самый ноготь!
Мрак оглядел место, озабоченно покачал головой:
— Теперь конец… Давай сам зарублю, чтобы долго не мучился?
Наверх поднялись, поддерживая друг друга. Мрак еще сам не оправился от ожогов, а тут еще били, клевали и топтали. Олег двигался как пьяный, не чуял тела. Язык и нижняя челюсть одеревенели. Жезлом Гольша пользовался как клюкой, хотя Мрак сердито указал, что негоже так обращаться с боевым оружием. Жезл был в липком красном, а набалдашник облеплен жирным белым. Когда Олег понял, обо что вымазал руки, побледнел и выронил жезл вовсе.
— Еще один дурень, — сказал Мрак негодующе. — Мало Тарха! Я не понимаю, зачем резать из хорошего дерева жезлы или сопилки, если можно выстругать хорошее топорище?
Вверху загремело, послышался топот. Мрак и Олег, едва дыша, поднялись в широкий коридор. В оба окна с вывороченными прутьями и в дверной проем запрыгивали, словно появляясь прямо из воздуха, тяжело вооруженные воины. Все как один в доспехах, рослые, лица жестокие, а по тому, как держали кривые мечи и щиты, даже Олег понял, что ворвались умелые воины.
Таргитай пятился от них, в руках была дудочка. Все еще с вытаращенными глазами, он торопливо спрятал ее за пазуху, пошарил не глядя по стене. Ладонь наткнулась на кривой меч, тот висел среди булав и палиц, выставил перед собой.
— Кто такие? Не подходи!
Мрак, уже с секирой в руках, шел на чужаков.
— Тебе надо, откуда они, чтобы родню не забидеть? Бей, не нашего поля скотина!
Олег сжал жезл, собрал в груди и метнул красную молнию. Чахлое пламя с шипением пронеслось через помещение… исчезло, наткнувшись на незримый барьер. На краткий миг было видно, как пламя расползлось как бы по стенке прозрачного бычьего пузыря, внутри которого находились враги. Воины с холодными лицами набегали на Мрака и Таргитая. Прозрачный пузырь перемещался с ними.
Сцепив зубы, Олег метнул другую искру. Мрак с ревом обрушил секиру, за миг до этого огненное жало разбилось о барьер как жалкая струйка воды. Мрак ожидал, что и секиру отшвырнет, даже руки напряг… секира без сопротивления прошла через стенку пузыря, исчезла.
Мрак зло и вскрикнул. Таргитай замахнулся и ударил сбоку, лезвие рассекло стенку и… в руках Таргитая осталась рукоять с огрызком меча. Тот светился оранжевым, быстро переходя в вишневый. С конца падали капли бронзы, застывали на мраморе безобразными коричневыми бородавками.
Воины внезапно разбежались по сторонам, встали под стенами. Их глаза холодно смотрели на троих в волчьих шкурах, но никто не двигался с места.
На пороге возник — не вошел, а возник — человек среднего роста, тучный, в простой, едва ли не драной одежде. Двигался обычно, но неврам показалось, что вошла сама башня — такую мощь излучал незнакомец. Двигался легко, небрежно, но легкость была легкостью отточенного как бритва лезвия ножа. Мрак изумленно присвистнул. Олег и Таргитай не сразу узнали Мардуха, того самого мага, который служил — так все тогда считали — киммерийскому царю.
Мардух разительно изменился. Олег с содроганием понял, что маги обладают мощью менять свой облик, как меняют окружающий мир. Обладают — значит, пользуются. Нет на свете таких, чтобы умели, но не пользовались.
— Гости Гольша? — спросил он, глядя на них неотрывно. — Все еще живы?.. Поразительная живучесть. Но эту ошибку я исправлю сам. Бесполезный металл оставьте.
Трое не двигались. Бросаться бесполезно, слабых мест не видать. Чистые глаза Таргитая потемнели, он смотрел исподлобья, прицельно. Широкая грудь Мрака вздымалась, как море в бурю. Он сопел, словно лось перед прыжком на соперника.
Мардух произнес медленно, со смертельной угрозой:
— Я приказы не повторяю. Можете остаться при оружии… и умереть сразу.
Жар от раскаленного обломка меча добрался до рукояти, ожег Таргитаю пальцы. Он поспешно выронил обломок, подул на кончики пальцев, сунул в рот. Мрак скривился, словно Таргитай спел худую песню, плюнул Мардуху под ноги, стараясь угодить на расшитый бисером, как у гулящей девки, сапог, отбросил обугленное топорище. Олег бесцельно пошарил на пустом поясе.
— Разумно, — кивнул Мардух.
Мрак и Таргитай прыгнули одновременно, а Олег выхватил из-за голенища и швырнул короткий меч-акинак. На короткий миг снова блеснула пленка бычьего пузыря, нож ударился прямо перед лицом Мардуха. Почти коснулся… запрыгал по плитам, как выброшенная на берег рыба, с хрустом рассыпался на крупные острые кристаллики. Мрак и Таргитай упали сверху. Таргитай завопил, наколовшись, Мрак невозмутимо поднялся, отряхнул колени. Мол, не получилось, да и ладно, не очень-то и старались. Случай будет.
Мардух проговорил холодноватым чеканным голосом, словно прокаленным в горне и откованным в два молота:
— Старый дурак вас чему-то учил?.. Меня заинтересовали его жалкие попытки обойти иные законы магии. Вы можете умереть мучительно. Мои слуги почему-то обожают это нелепое развлечение. Или же быстро и без боли.
Трое снова смотрели одинаково. Мардух стоял в трех шагах, воины застыли вдоль стен, но мага окружает чертова магия, против которой слабо даже Олегу с его раскалыванием земли и трясением башни.
— Если дурак Гольш вас чему-то учил, то я никогда никого не учу. У меня учеников не бывает. Я сам учусь всю жизнь. Век живи, век учись…
— И дураком помрешь, — закончил Мрак. — А мы спляшем на твоей могиле.
Мардух вскинул брови, рассматривал человека со свежими шрамами на обезображенном лице с живейшим интересом. Мрак покачивался от ран и усталости, но взгляд был острым, прицельным. Он все еще ловил миг для нового броска.
— Даже жаль, что таких могучих дикарей придется уничтожить.
