Андрей Мартьянов - Звезда запада
— Вот что, Аудагос, военный вождь зеномов, я скажу: Локи не скрестит с тобой оружия, потому что у него нет никакого желания тебя убивать. Тем более что ты не сделал мне ничего плохого. Я предлагаю тебе поединок с одним из моих друзей. Победишь — мы уйдём с твоей земли, а нет… Пустишь нас в свой дом и дашь еды. Клянусь, мы не причиним ни тебе, ни твоим людям никаких неприятностей!
Монах понял, что надо вмешаться. Сумасбродный бог ради удовлетворения своего тщеславия желает подставить кого-нибудь из спутников под клинок валла? Не бывать тому, пока я жив!
— Ты что, напрочь обезумел?! — прошипел отец Целестин, вцепившись в плечо Лофта. — Ты представляешь, что будет, если мы его убьём? Они же все накинутся на нас, и тогда… — Монах ткнул пальцем в крепость, на стенах которой стояли десятки вооружённых людей. — А вдруг он кого зарубит? Пойдём отсюда, Лофт! В лесу переночуем, не впервой…
— Оставь… — медленно и очень тихо произнёс Локи. — Я знаю, что делаю. Крови не будет, обещаю. И потом — зеномы должны знать, где находятся выходы, ведущие в Имирбьёрг…
Он отстранил отца Целестина и решительно глянул на Аудагоса, который, хмурясь, смотрел то на него, то на монаха.
— Ну что, согласен с моим условием?
— Согласен, — наклонил голову валл. — Твои люди не рабы? Вождь должен драться только со свободным, а лучше — с ровней…
Торин шагнул к ним, а с ним и Видгнир с Гунтером. Германец уже полез за ворот в поисках кошеля со своей отравой.
— Кого выставишь, Лофт? — спросил конунг. — Не лучше ли мне с этим гордецом мечами позвенеть, а? Он же ровню себе требует!
— Ну давай… — пожал плечами бог. — Сдюжишь?
Торин окинул Локи чуть презрительным взглядом и сбросил плащ.
— Сейчас поглядим… Ещё не с такими клинки скрещивали!
Роста противники были почти одинакового, но Аудагос был помоложе и погибче вадхеймского конунга, да и меч его превосходил клинок Торина почти на ладонь. Торин, однако же, не сомневался в своей победе, благо за двадцать пять лет, что он провёл на корабле и в походах, никто не смог превзойти его на поединке. Равные были, но тот, кто взял бы над ним верх, ещё ни разу не встретился.
Валл и норманн отошли ближе к посёлку, и тогда Аудагос что-то пронзительно крикнул своим. Ворота вновь отворились, и чуть погодя к поединщикам вышли четверо — трое по виду воины и седобородый лысый старец в белой хламиде, перехваченной кованым золотым поясом.
— Они будут наблюдать за честностью боя со стороны Аудагоса, — пояснил Лофт монаху и остальным. — Видите старикана? Это их колдун и жрец — друи. Он-то и рассмотрел, что я — воплощённый дух…
— Колдун?! — переполошился монах. — А вдруг он… он… сделает что-нибудь скверное?
— При мне? — усмехнулся Локи. — Пусть попробует. И потом, не очень-то я верю в Силу его волшбы. Он же смертный…
— Твою-то сущность распознать силы хватило! — буркнул отец Целестин, но тут Гунтер дёрнул его за рукав, бросив коротко:
— Начинают!
Монах, ещё раз прокляв варварские обычаи, уставился на две коренастые фигуры на поле, надеясь, что Локи сдержит обещание и кровь не прольётся.
Противники осторожно кружили друг возле друга, и никто пока не решался на первый выпад, стараясь занять удобную позицию. Пускай солнце светит неярко да и вечер уж подходит, но лучше стоять спиной к светилу. Аудагос хорохорился, поигрывая мечом и подбадривая себя короткими вскрикиваниями, Торин же был спокоен, стоя на полусогнутых ногах, и только глаза его посверкивали сердито из-под бровей. Первый удар валла — стремительный и сильный — клинок конунга свёл на нет, отведя в сторону и вниз, и сразу же лезвие меча Торина сверкнуло в каком-то волоске от плеча Аудагоса, но задеть его не смогло — валл вовремя отклонился. Потом последовала череда коротких ударов железа о железо, но ни рикс, ни конунг не смогли пробить оборону противника и лишь ещё больше раззадорились. Бились на одних мечах, без щитов, и потому Торин взялся за рукоять клинка двумя руками, чтобы усилить мощь удара, в то время как Аудагос всё время держал левую руку у пояса, возле кинжала. Наконец, конунг отбил очередной выпад валла, и округлое оконечье его клинка скользнуло по правому предплечью Аудагоса, распоров кожу и ударив в золотой браслет в виде змеи на запястье. Рана ничуть не умерила пыл его соперника, и когда Аудагос со свирепым кличем повёл клинок снизу и попытался ударить в живот или по бедру, Торин чуть сдвинулся вправо, меч валла поразил пустоту, а левой кистью конунг перехватил руку Аудагоса за раненое запястье, невидимым глазу движением вывернул его так, что изукрашенный меч выпал из ладони военного вождя, и, ударив Аудагоса плашмя клинком по ребрам слева, завалил на землю, приставив меч к груди.
— Моя победа! — с шумом выдохнув, проговорил Торин. — Я не буду тебя убивать. Вставай!
Конунг протянул руку лежавшему у его ног Аудагосу и помог подняться. Только сейчас он заметил, что подбадривающие крики со стен крепости стихли, а седобородый друи смотрит на него так, словно перед ним кровный враг. Да и трое воинов-валлов выглядели обескураженно. Надо думать, Аудагос считался непобедимым бойцом.
— Ну слава Господу и Деве Марии! — прокричал бывший вне себя от радости отец Целестин, подбегая к Торину. — Ловко ты его!
Монах забыл, что военный вождь понимает норманнский, и, лишь получив от Аудагоса взгляд, которым можно было бы убить на месте, утихомирился. Торин повернулся к риксу и, поклонившись, сказал:
— Ты хороший боец. Не держи на меня обиды. Боги решили отдать победу мне, и не нам оспаривать их решение.
Стоявший чуть позади Локи после этих слов едва сдержал ухмылку.
Вата, ещё раз осмотрев путников, вдруг улыбнулся.
— Ну что ж, — сказал он, зажимая ладонью глубокий порез на правой руке, — теперь я должен выполнить своё обещание. Сегодня вы — мои гости. Идёмте в мой дом, только я бы просил оставить вашего дракона здесь, за оградой. Его нельзя пускать в город. Если он голоден, то мы забьём для него овцу… И гостями вы будете только до завтрашнего дня. Люди завтра уходят из Лугдунума, и мы не сможем предоставить вам кров…
— Куда вы уходите? Почему? — подал голос сразу насторожившийся Локи.
— В Лес Идалир, под защиту богов, — ответил Аудагос. — Пойдёмте в поселение, там мы сможем поговорить…
«А вдруг ловушка? — испуганно подумал монах. — Заманят и перебьют, чего доброго! Как-никак мы ему смертельную обиду нанесли! Каково военному вождю племени валяться у ног какого-то неизвестного пришельца?»
Видать, Лофт знал, что говорит, называя валлов людьми честными и неплохими, и, разумеется, Аудагос держал своё слово. Едва распахнулись врата Лугдунума и предводительствуемые Локи вадхеймцы вошли за стену, как их окружила толпа людей, но никто из зеномов не позволил себе даже зло посмотреть на неизвестных, не говоря уже о каких-либо враждебных действиях. Во взглядах были настороженность, любопытство, но только не ненависть или вражда.
