Вадим Панов - Кардонийская рулетка
А когда наконец Накордо решает уйти, то слышит радостный вопль:
— Смотрите!!
И все встает с ног на голову.
Потому что из-за туч вываливается лингийский доминатор.
Огромный, забавно раскрашенный, смертоносный и очень-очень злой доминатор «Дер Каттер».
Он приходит сверху, как на учениях, и тут же рявкает стодвадцатимиллиметровыми, превращая серебристую сигару импакто в развороченный бурдюк. Через десять секунд гремит второй залп. Еще через десять — третий… А четвертого не требуется: баллоны пробиты, руль перекошен, корпус в огне — импакто стремительно идет вниз, оставляя за собой шлейф жирного черного дыма. Аэропланы исчезли чуть раньше, еще на втором залпе: связываться со свежим противником пилоты не рискнули.
— Мы спасены! — рыдает Этель. — Мы спасены!!
— Ну да. — Базза поправляет китель и уверенно берется за переговорные трубы: — Внимание всем! «Амуш» вышел из боя. Начальникам служб доложить о потерях и повреждениях.
Глава 15
в которой долги тянут Махима на дно, Мерса не курит, Лайерак творит историю, а Гатов летит вперед и вверх
«С тех пор как я поступил на службу к мессеру, точнее, завербовался в Астрологический флот… Нет, пожалуй, именно к мессеру, потому что Астрологический флот имеет к его приключениям косвенное отношение. В смысле, когда мессер шляется по только что обнаруженным планетам или открывает новые, Астрологическому флоту это нравится и высшие офицеры не устают подчеркивать свою радость от того факта, что мессер несет по Герметикону знамя Герметикона.
Надеюсь, вы поняли, что я имею в виду.
А когда мессер занимается чем-то личным, Астрологический флот воспитанно отворачивается в сторону и ничего не замечает. Ну, до тех пор не замечает, пока не потребуется вытащить мессера из очередного увлечения. Впрочем, у мессера и без Флота полно друзей, готовых прийти на помощь в трудную минуту.
Но я отвлекся.
Так вот, с тех пор как я поступил к мессеру на службу, я побывал в воздушном сражении, завербовался в шпионы, сознался в этом, поучаствовал в бандитской разборке, облетел больше планет Герметикона, чем рассчитывал в самых смелых мечтах, дрался в сомнительных заведениях с сомнительными противниками и намотал столько лиг по Пустоте, что хватило бы на три десятка добропорядочных жизней. И это при том, чтоб меня в алкагест окунуло, что я никогда не лез на первые роли.
Много чего довелось пережить, но до сих пор меня не похищали и я, поверьте, не чувствовал себя обделенным.
Да и кому нужен скромный офицер Астрологического флота, чтоб меня в алкагест окунуло?
Но, как выяснилось, нужен. Как минимум — за компанию. Слышишь, Энди? В следующий раз не ходи обедать с кем попало…
Собственно, самого похищения я не помню, Каронимо рассказал, что нас впихнули в фургон и куда-то повезли. Обращались жестко, но не грубо, лишнего себе не позволяли, по всей видимости, похитителям объяснили ценность Павла.
Когда фургон тронулся, парни спросили, будем ли мы звать на помощь или заткнуть нам рты кляпами? Мы пообещали молчать, и нам поверили. Честно говоря, когда тебе в живот упирается револьверный ствол, нарушать слово хочется в последнюю очередь.
Так в тишине, но совсем не в покое, мы добрались до частного причала к юго-западу от Унигарта, где нас ожидал паровинг приотских ВВС. Думаете, мы удивились? Вы плохо о нас думаете. Похитителей мы классифицировали как типичных галанитов, но все знают, чтоб меня в алкагест окунуло, что землеройки прислуживают Компании, так что явление приотцев удивления не вызвало. Нас попросили на борт, и через несколько минут паровинг поднялся в небо…»
Из дневника Оливера А. Мерсы, alh. d.— Итак, мы в Карлонаре, — протянул Каронимо, с интересом изучая замок железной двери.
— Откуда знаешь? — ехидно осведомился Мерса. — Астролога в башку подсадили?
Замечание Бааламестре не понравилось. Он прищурился, неодобрительно глядя на алхимика, а затем обратился к Гатову так, словно Мерса вышел погулять:
— Не знаю, какой из них мне нравится больше, чтоб меня пинком через колено. Тихоня неуверенный, но второй слишком уж наглый.
— За языком следи.
— Сейчас лучше наглый, — обронил магистр.
— Я передам Энди, что он вам не приглянулся, — пообещал Олли. — А пока объясни, Кар, почему ты думаешь, что мы в Карлонаре? И что такое Карлонар, чтоб меня в алкагест окунуло?
В паровинге алхимик ненадолго выпал из действительности: то ли в обморок свалился, то ли уснул от переживаний. Когда очнулся, некоторое время помалкивал, изумленно озираясь по сторонам, затем задал пару наводящих вопросов, выяснил, что приключилось, и в полной мере продемонстрировал товарищам по несчастью второе лицо А. О. Мерсы, alh. d.
— Карлонар — ближайшая к Унигарту военно-морская база.
— Имело смысл спрятать нас получше. — У Олли на все имелась собственная точка зрения.
— Если бы нас похитили землеройки — отвезли бы дальше, — согласился Бааламестре. — Но мы в руках галанитов, люди, которые собираются с нами говорить, сидят в Унигарте, на выставке, они не могут надолго отлучаться.
— И время полета подходящее, — рассмеялся магистр. — Так что скорее всего Карлонар, Энди.
— Олли.
— Извини.
Несмотря на то что именно он являлся главной целью похитителей, Павел держался на удивление спокойно. Немного посерьезнел, конечно, все-таки приключение они переживали неординарное, но страха или неуверенности Мерса в магистре не чувствовал.
— Как думаешь, переговоры будут? — поинтересовался Бааламестре.
— Обязательно, — кивнул Гатов. — Сначала предложат договориться по-хорошему, а если я не соглашусь, начнут на ремни резать.
— Что значит по-хорошему? — не понял Мерса. — О нашем похищении уже объявлено, даже галаниты не захотят признаваться в таком грязном преступлении.
— Похищения не было, точнее — не будет, — грустно улыбнулся магистр. — Если мы с галанитами договоримся, завтра сюда слетится куча репортеров, и я скажу, что сам попросил спасти меня из лап жестокого Дагомаро. Газетчики разнесут мои слова по всему Герметикону, на Винчера выльется ушат помоев, и он окончательно превратится в монстра.
— А ты скажешь? — тихо спросил Каронимо.
— Не знаю, — честно ответил Павел.
— Не знаешь?
Обстановка в камере, как положено, была скудная: двухъярусные нары без матрасов и белья — голые доски; привинченный к полу стол и две так же привинченные к полу лавки. Гатов уселся на одну из них, облокотился на стол и угрюмо объяснил:
