Фрилансер. Вольный копейщик (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

Но, тем не менее, в половину первого дня (во дал храпака, за все дни отоспался) самый наглый звонок таки разбудил.

— Слушаю? — сонно, не разлепляя глаз, пробормотал я. Контакт из стратегических, вторая линия — потому и дозвонился. На остальных перед сном поставил блок.

— Хуан, можешь говорить? — грозно проревел на том конце сеньор Серхио, но, услышав сонные нотки в моём голосе, сбавил обороты — изначально явно хотел рвать и метать.

— Сейчас. — Я поднялся вертикально, свесил с кровати ноги. Кстати, удобная кровать, мягкая — зачётный люкс. — Всё, я в адеквате, слушаю.

— Хуан, я — её отец. И мне НЕ ВСЁ РАВНО, как ты заявляешь направо и налево!!! — А теперь он таки сорвался на рык, впрочем, тут же откатив назад. — Не надо говорить про наши договорённости — тогда было одно время, сейчас другое. То, что было актуально тогда — сейчас устарело. Кроме одного — ты обещал никогда и ни при каких обстоятельствах не причинять им вред, с кем бы в итоге ни остался. А в остально… — Пауза, вздох — набрать воздуха. И:

— Хуан, я её отец! Она любит меня и уважает моё мнение! И уважает моё природное чутьё — очень часто прислушивается и делает, как я рекомендую. И редко потом жалеет. Ты мог просто спустить всё на тормозах до утра, я бы вправил ей мозги, и все проблемы были бы решены. Она любит тебя. Да, сглупила — но это было сиюминутное помутнение, оно у всех бывает. Она в шоке, рыдает, мы не можем её привести в чувство — раскаивается, что так сделала. Ты можешь быть хоть немного мужиком, и поступить как надо, а не как захотела твоя правая пятка?

Капец претензия! Вот что ему на такое ответить? Тем более, что он прав. Если посмотреть с его, отцовской колокольни, то да, дочурка совершила глупость. Но женщины вообще по природе интересные существа, и Фрейя, несмотря на интеллектуальные подвиги, ни разу не дала понять, что держит исконно женское начало под контролем. И он, действительно, может порешать. Надавить, втоптать её эго в грязь ввиду государственной необходимости. Принцессы в прошлом всегда выходили за того, кого скажут, и не i-бром, что они об этом сами думают. А тут человек, которого она любит. Человек во всех смыслах полезный. Уживёмся как-нибудь, выходи-не-хочу!

Вот только это его логика. И, даже несмотря на то, что он прав, мне такая мысль не нравилась. «Сеньор Серхио, ваша дочь дура, образумьте её, а то не могу на ней нормально жениться»? Б-р-р-р-р! Ща-аз! И да, мне самому хреново, но переигрывать то, что случилось, не буду — как пели викинги, «нет следа за кормой». Раскаивается? Это хорошо. Но она сделала выбор. И надо жить дальше. Ага, такой я непрощун, но что делать! Один раз позволишь сесть на голову — свесят ноги и больше никогда не докажешь, что так не было.

— Сеньор Серхио, маленькое уточнение. — Я почувствовал, как в голосе прорезалась здоровая злость. — За четверть часа до того, как подняться на шпиль, мы разговаривали с вашей женой в медблоке. И они остались пошептаться вдвоём на четверть часа. После чего Фрейя вдруг неожиданно изменила курс, и выдала мне отповедь, какой она Цезарь, а я ей править мешаю. Знаете что, сеньор, идите вы в жопу! Разберитесь сначала внутри своей семьи! Определитесь, пожалуйста, как ко мне относитесь, выработайте единую позицию! И только потом наезжайте. И ещё — говорю просто на будущее. Изабелла со мной. Я ей ранее делал предложение, оно в силе, и как минимум одобрение на брак от её сестры у меня на руках. И любая попытка с вашей стороны как-то повлиять на меня, равно любая попытка что-то «объяснить» ей, «наставить на путь истинный», в результате которой она ТОЖЕ в последний момент переменит мнение… И я вас достану! Всю вашу грёбанную семейку! Это касается и вас, и вашей жены, и королевы. Никаких больше вмешательств в мою жизнь, и жизнь моих избранниц, не то пожалеете! Допускаю, что, делая гадость вам, я сдохну… Но я лучше сдохну, чем позволю вам, сеньор, высказывать своё «фи» и вставлять мне палки в колёса. Надеюсь, мы друг друга поняли?

Рассоединился. Вскочил, чувствуя полнейший раздрай. Нет, так не годится — совсем раскис. И двинулся в душ — надо смыть с себя негативные эмоции.

Полегчало. Настолько, что после душа включил браслет на все каналы, кроме первого и второго. Ого, сто сорок четыре неотвеченных пропущенных? Одиннадцать сообщений? Набрал.

— Привет, Кудряшка! Извини, не мог ответить. Вымотался, вырубился, всё поотключал.

Сеньорита на том конце насупилась и молчала, часто дыша в микрофон, думая, орать или не орать? Решила не ссориться.

— Хуан, так и быть, за то, что не отвечал, прощаю. Но что ты вымочил вчера… — И эта, блин. Впрочем, потому я и поставил блок — от неё грозного звонка ждал. И от неё тоже, но от лучшей подруги Мышонка — в первую очередь.

— А что я вымочил? — надо сбить негативный настрой, пока лавина не понеслась.

— Ты мог не гнать коней? Она дура! Просто дура! Но она — наследная принцесса, твою мать! — Всё, пошёл разгон. Ладно, терпим. — Которая без тебя не «вывезет». На кого ты страну оставил? Ничего не предпринимай, прилечу сейчас на гиперкатере и всё решу! Не делай больше глупостей.

Мама моя женщина, роди обратно!

— Сеньорита Феррейра, — отчеканил я ледяным тоном. — А вам не кажется, что вы берёте на себя больше, чем от вас требуется.

— Вот только не надо этого! Обиды, «не писай больше в мой горшок, отдавай мои бумажки»! — Ага, фиг так просто её собьёшь с вектора — лавина же. — Мы во взрослом мире, Хуан. Я чуть старше тебя, но и в двадцать лет я понимала, что детство кончилось, прими это и ты. И переступи через детскую обиду уровня песочницы. Я приеду, промою ей мозги, потом ты придёшь, скрутишь её в бараний рог и трахнешь так, чтобы у неё сперма ртом пошла. А потом наденешь кольцо на палец, и пусть попробует пикнуть! Беру всё на себя, я знаю, что ей сказать.

— Нет.

— Дурак! — Она сорвалась на крик. — Ты знаешь, сколько на тебя завязано? Многие люди с нею только потому, что приказы им отдаёшь ты! Ты хочешь новый переворот? Сразу за первым, не подавив его? Чтобы её «ушли» те, кому ты наступил на ноги? Так огорчу, Чико, убрав её, они сразу же уберут тебя. И уберут по жёсткому сценарию — живым ты нигде никому не нужен. Ты сам себе подписываешь приговор, мой маленький Анеглито! Всё, жди, ничего не делай, мама Сильвия решит вопрос — я вылетаю!

— НЕТ, Сильви! — пришлось зарычать. — По мятежу — ситуация под контролем. Мне самому хотелось залечь на недельку на дно и посмотреть, кто как себя поведёт. Чтоб увидеть, какое именно дерьмо всплыло, что первым купировать. Нет, то, что вчера — было не специально, я не рискую ТАК. Но сейчас, раз маза, хочу поиграть на зрителя, и этим зрителем буду я сам. А по Фрейе… Сильви, королева жива. И вернётся. Ничего не кончилось. Не надо разыгрывать партию так, как будто её уже не будет, либо она отречётся.

— Если ты станешь королём — она может и отречься, — спокойным тоном, что вдвойне убойно после рыка, парировала она. — Не факт, но такая вероятность существует. Останется в качестве советника при дочери. Хуан, мы ДРУЖИМ, много лет! Я знаю наверняка такое, о чём ты только сейчас начинаешь задумываться. И знаю внутренние расклады королевской семьи. Изабелла — тупик, оставь её. Она поймёт. Не дури и жди меня.

— Нет, Сильви. Да, это детский сад «Козюлька», но я не могу простить её. Она не раскаивается, пойми, она просто считала, что я более прагматичен, чем она, и уступлю, позволю ей быть «сверху». Только она не понимает, что это буду уже не я! Лучше буду не её, но не перестану быть собой. И, кстати, не ты ли мне давала такой анализ?

— Люди меняются… — пробормотала Феррейра, включая задние обороты. — И она на самом деле тебя любит, дурачок.

— Любит. Но любя, никогда не простит, что я «сверху». Вот когда будет готова, как сказала вчера Изабелла, «лежать под клиентом и не дёргаться»… Тогда у нас что-то может получиться. Но не раньше. А значит пока мне плевать на твою аналитику и расклады по семье — я «Козюлька». И не надо прилетать — тут и так в Альфе ситуация на грани, не знаю за что первым хвататься, твой прилёт ничего не решит, но всё очень ускорит. Побудь ещё немного в Самаре, очень тебя прошу.