Лоуренс Уотт-Эванс - За Василиском (ЛП) - Уотт-Эванс Лоуренс
Первая же попытка убедила его в том, что на стены дворца не так-то просто забраться; гладкий мрамор не давал возможности ухватиться руками или упереться ногами, и он не хотел тратить время и силы на то, чтобы с шумом сделать такие опоры своим топором. Он не хотел пытаться зацепиться за горгулью и вскарабкаться по верёвке, поскольку сомневался, что горгулья или верёвка достаточно прочны, чтобы удержать его, и знал, что не является специалистом ни в метании, ни в лазании по верёвкам. Нет, лучше всего, по его мнению, было бы как-нибудь забраться на крышу и спуститься к верхнему окну, надёжно закрепив два или три отрезка веревки за всё, что удастся найти.
Поскольку сам дворец был неприступен, ему пришлось бы забраться на крышу одного из соседних зданий; справа находился трактир высотой почти в три дворцовых этажа, с нависающими карнизами, которые, как сомневался Гарт, он сможет обойти, а слева стоял двухэтажный дом, верхний этаж которого нависал над нижним, так что его крыша заканчивалась не более чем в двух ярдах от дворцовой стены и, возможно, на десять футов ниже уровня дворцовой крыши. Это могло послужить отправной точкой, хотя сам прыжок был бы нелёгким. Однако добраться до первой крыши было несложно: от дома отходил всё ещё державшийся купеческий навес, поддерживаемый довольно прочным деревянным каркасом. Не раздумывая, Гарт ухватился за нижний край навеса, находившийся всего в нескольких дюймах над его головой.
Двигаясь так быстро, как только мог, он забрался на него. Ткань опасно натянулась, поднялось облако пыли, от которого заслезились глаза, но навес выдержал - поначалу. Он быстро вскарабкался по наклонному полотну, чувствуя, как оно поддаётся: ткань отрывалась от каркаса. Он перекатился боком на покрытое тканью дерево, услышал скрип каркаса и почувствовал, как он начинает прогибаться под его весом; но вот он уже на вершине, цепляется за грубый фасад дома.
Однако он знал, что не сможет долго держаться, если шаткий навес рухнет. Хотя падение, скорее всего, не причинит ему вреда, оно сорвёт запланированный подход к дворцу, а также создаст значительный и нежелательный шум.
Он подождал, пока утихнут раскачивание и скрип, пытаясь распределить свой вес, обдумывая каждое своё движение. Если бы он встал, карниз был бы под рукой, но такое действие, несомненно, привело бы к полному разрушению торгового навеса. Возможно, если ему удастся упереться носком в стену дома, он сможет выдержать нагрузку; между двумя плохо отёсанными камнями имелся зазор почти в дюйм и длиной в четыре дюйма. Осторожно, медленно, он поднял левую ногу и просунул острый носок сапога в зазор. Опираясь правой ногой на деревянный каркас, он подтянулся по стене на несколько дюймов, пока не оказался на коленях, левая нога упёрлась в стену, а четырьмя пальцами он вцепился в стену над головой. Затем он рванулся вверх, плечи оказались выше карниза и тогда он закинул ногу на крышу. Имея точку опоры он подтянул вторую ногу и увидел, как каркас навеса под ним отрывается от стены и медленно, бесшумно падает на землю, а ткань образует нечто вроде парашюта, который и задерживает падение, и приглушает неизбежный грохот.
Он ненадолго остановился, чтобы перевести дыхание, но не осмелился ждать, опасаясь, что Шанг услышал шум; обрушение могло быть вызвано ветром или ветхостью, но Гарту всё равно нужно было скрыться из виду. Не теряя времени на подготовку, он встал и побежал к краю крыши, выходящей на дворец, к промежутку между зданиями. Бегу мешал наклон крыши, и он не до конца отдышался после того, как оказался на ней, поэтому прыжок получился коротким и неподготовленным, но вытянутые пальцы дотянулись до одной из выступающих частей горгульи и обхватили её. К его удивлению, скульптура выдержала; он недооценил местных каменщиков. Осторожно он сменил хват на камне, на более надёжный; затем он перекинул ноги вперёд, чтобы прижаться к гладкому белому мрамору дворцовой стены и создать достаточную тягу, чтобы сместить хватку и снова перекинуть ногу вверх.
На этот раз потребовалось две попытки, чтобы зацепиться носком за парапет за ухмыляющимися скульптурами; Гарт винил в этом быстро сгущающиеся сумерки, не желая признавать, что уже устал. Он был уже не так молод, как раньше, прожив больше века. Оверманы могли рассчитывать на продолжительность жизни около двухсот лет, однако энергия молодости уже покинула Гарта.
Оказавшись, наконец, в безопасности на крыше дворца, он отошёл подальше от края, за пределы видимости с рыночной площади, ( если не высовываться ), и прилёг отдохнуть. Оглядевшись, он понял, что дворец, который, как он уже знал, был почти квадратным, на самом деле представлял собой полый квадрат; его центр занимал просторный внутренний двор.
Хотя с рынка его не было видно, он находился на виду с открытой галереи третьего этажа, которая шла по всей длине противоположной стороны двора. Он инстинктивно присел ниже, хотя знал, что на крыше нет места, где можно было бы полностью спрятаться; даже разнообразные дымоходы были низкими, едва выступающими над крышей. Он лежал неподвижно, ожидая звука, который мог бы указать на местонахождение Шанга.
Никаких звуков не последовало.
Он оставался на месте в течение нескольких минут, обдумывая наилучший план действий. Было бы гораздо проще проникнуть во дворец, спустившись во внутренний двор или спустившись на одну из украшавших его галерей или балконов, чем влезть в парадное окно. Но это в обычных обстоятельствах. Нужно было выбрать наиболее незаметный путь. Однако обстоятельства в Морморете были далеко не обычными: город был необитаем, если не считать Шанга, а Шанг жил во дворце. Поэтому вполне возможно, что в любой момент он мог находиться на балконе, в галерее или прогуливаться по внутреннему двору, откуда мог наблюдать за спуском Гарта, пока Гарт не мог его заметить, и было бы уже слишком поздно…
С другой стороны, подход к фасадному окну был бы виден только с торговой площади и непосредственно из помещения внутри. Шанга не было на рынке, и его можно было бы увидеть и избежать встречи, если бы он там появился; к тому же шансы против его присутствия в одном-единственном закутке на верхнем этаже были гораздо выше, чем во внутреннем дворе. Первоначальный план действий Гарта по-прежнему оставался наилучшим.
Порывшись в рюкзаке, он достал три верёвки. Обвязав одну из них вокруг одного из низких дымоходов, он закрепил её как можно лучше в сгущающейся темноте. Во внутреннем дворе были заметны отблески света, ламп или факелов, что также свидетельствовало в пользу фасадного окна, а при ближайшем рассмотрении горгулий приоткрытое окно оказалось тёмным.
Вторая верёвка была обвязана вокруг горгульи, и Гарт ещё больше поверил в них; а третью верёвку, поскольку другого крепления не было, привязал к голове другой горгульи, соседней с первой, сразу за ушами существа, похожего на летучую мышь - у неё не было шеи.
Три верёвки были свободно переплетены вместе и осторожно спущены через край; затем Гарт осторожно перенёс вес своего тела на свисающие верёвки. К его облегчению, конструкция выдержала, не показав никаких признаков чрезмерного напряжения. Оказавшись ниже уровня фигур, он легко дотянулся до створки и распахнул её - она была хорошо смазана и качалась свободно, без скрипа - и перекинул ноги через подоконник. Оказавшись внутри, он осторожно перекинул верёвки через плечо, чтобы они не шлёпнулись о стену. Он пожалел, что оставил её болтаться там, но, если повезёт, она останется незамеченной до утра. Гарт надеялся, что к утру он покинет дворец, и его задание будет выполнено.
Комната, в которой он оказался, представляла собой неиспользуемую спальню: большую часть одной стены занимал огромный балдахин, а прямо напротив стояли богато украшенный резьбой платяной шкаф и элегантное зеркало в полный рост. Все стены были завешаны гобеленами, а дверные проёмы задрапированы. Здесь было только одно окно.
Осторожно двигаясь по комнате против часовой стрелки, Гарт внимательно заглядывал в каждый дверной проём. Первая вела в уборную сложной конструкции, которую Гарт хотел бы изучить подробнее, но не смог из-за слабого освещения.
