Роберт Говард - За черной рекой
— Пойдем, парень, — сказал он вставая. — Нас ждет работа.
Алое зарево вспыхнуло между деревьями. Пикты подожгли первую хижину. Вот бы взбесился Зогар Заг, если бы узнал об этом! Ведь огонь встревожит всех, кто живет вдоль дороги. Когда первые беглецы придут туда, все будут уже наготове. Но тут лицо юноши помрачнело. Женщины двигались медленно, лошади были тяжело нагружены. Быстроногие пикты легко догонят их… Он занял позицию за грудой бревен, сваленных у дороги. Путь на запад освещала горящая хижина, и, когда пикты подошли, он увидел их первым — черные притаившиеся фигуры.
Он натянул тетиву до уха и одна из фигур рухнула на землю. Остальные рассыпались по кустам вдоль дороги. Рубака завыл возле его ног от нетерпения. Еще один силуэт появился на дороге, подбираясь к завалу. Следующая стрела пробила ему бедро, пикт завыл и упал. Одним прыжком Рубака бросился в кусты, послышался шум и пес оказался снова рядом с Бальтом. Его пасть была в крови.
Никто больше не рискнул выйти на дорогу. Бальт опасался, что его обойдут сзади, и, услышав шорох слева от себя, выстрелил наугад. Проклятье
— стрела вонзилась в дерево! Но Рубака бесшумно, как призрак, исчез, через минуту раздались хруст и хрипение — и пес уже вытирал окровавленную морду об руку юноши. На шее пса была рана, но шуршать в кустах стало некому.
Люди, притаившиеся по обеим сторонам дороги сообразили, что случилось с их товарищем и решили, что лучше пойти в атаку открыто, чем быть задавленными этим невидимым демоном. Возможно, они поняли, что за бревнами только один стрелок. И все разом выскочили из своих укрытий. Стрелы поразили троих, двое оставшихся остановились. Один повернулся и побежал назад по дороге, но другой полез через бревна с топором. Бальт вскочил, но поскользнулся, и это спасло ему жизнь. Топор отсек только прядь волос с его головы, а пикт полетел вниз, увлеченный силой своего же удара. Прежде чем он поднялся, Рубака разорвал ему горло.
Наступило напряженное ожидание. Бальт размышлял; тот, кто убежал — был ли он последним? Скорее всего, это была небольшая банда, которая не участвовала в штурме форта или была отправлена на разведку перед основными силами. Каждая лишняя минута давала женщинам и детям возможность добраться до Велитриума.
Внезапно рой стрел прогудел над его головой. Дикий вой понесся из кустов. Или уцелевший привел подкрепление, или подошел следующий отряд. Хижина все еще пылала, слабо освещая дорогу. Пикты двинулись к нему, скрываясь за деревьями. Он пустил три последние стрелы и отшвырнул лук. Словно бы зная это, они подходили ближе, сохраняя молчание — в тишине слышался лишь топот ног.
Бальт пригнул голову рычащему псу и сказал:
— Все в порядке, парень, мы еще вложим им ума!
И вскочил, подняв топор. Лезвия, острия, клыки — все сплелось в один клубок.
7. ДЕМОН В ОГНЕ
Свернув с дороги, Конан настроился бежать все девять миль. Но не одолел и четырех, как услышал, что впереди люди. По голосам он понял, что это не пикты, и прокричал приветствие.
— Кто идет? — спросил хриплый голос. — Стой, где стоишь, пока мы не поглядим на тебя, не то схлопочешь стрелу.
— В такой темноте ты и в слона не попадешь, — отозвался Конан. — Успокойся, дурень, это я, Конан. Пикты перешли реку.
— Так мы и думали, — сказал предводитель группы, когда они подошли ближе — высокие стройные люди с суровыми лицами и при луках. — Один из наших подранил антилопу и гнал ее почти до Черной Реки, но услышал, что внизу завыли и бегом вернулся в лагерь. Мы бросили соль и повозки, распрягли волов и бросились домой со всех ног. Если пикты осаждают форт, то банды грабителей пойдут по дороге к нашим домам.
— Ваши семьи в безопасности, — сказал Конан. — Мой друг повел их в Велитриум. Если вернемся на дорогу, то можем нарваться на всю орду. Значит, пойдем на юго-восток прямо через лес. Я буду прикрывать.
Через две минуты вся компания тронулась в путь. Конан шагал потише, держась на расстоянии голоса от остальных. Ну и шум же они подняли в лесу! Любой пикт или киммериец мог пройти здесь так, что никто бы и не услышал.
Переходя небольшую поляну, Конан почувствовал, что за ним следят. Он остановился в кустах, слыша удаляющиеся голоса колонистов. Потом кто-то стал звать его с той стороны, откуда они вышли:
— Конан! Конан! Подожди, Конан!
— Бальт! — воскликнул удивленный киммериец и сказал негромко: — Я здесь!
— Подожди меня, Конан! — голос звучал громче.
Конан нахмурился и вышел на поляну.
— Какого черта ты здесь делаешь? Клянусь Кромом!
Он осекся и дрожь пробежала по его спине. На той стороне поляны его ждал вовсе не Бальт. Странное свечение струилось между деревьев. Свечение двинулось к нему — мерцающий зеленый огонь, уверенно двигающийся к цели.
Свечение остановилось в двух шагах от Конана. Он старался распознать затуманенные светом очертания. Зеленый огонь имел материальную основу, он лишь окутывал какое-то враждебное живое существо, но какое? Тут, к удивлению воина, из светящегося столба зазвучал голос:
— Что же ты стоишь, как баран на бойне, Конан?
Голос был человеческий, но как-то странно вибрировал.
— Баран? — в гневе вскричал Конан. — Неужели ты думаешь, что я испугался поганого болотного демона? Меня позвал друг!
— Я кричал его голосом, — ответил демон. — Те, за которыми ты идешь, принадлежат моему брату — я не могу оставить его нож без их крови. Но ты мой. О глупец, ты пришел сюда с далеких серых холмов Киммерии, чтобы сгинуть в дебрях Конайохары!
— У тебя уже была возможность добраться до меня! — рявкнул Конан. — Почему же ты меня тогда не прикончил?
— Потому что брат мой тогда еще не покрасил черной краской череп и не бросил меня в огонь, что вечно горит на черном жертвеннике Гуллаха, еще не шепнул твоего имени духам тьмы, что навещают горы Мрачного Края. Но пролетел над Мертвыми Горами нетопырь и нарисовал твой образ на шкуре белого тигра, которая висит перед большим домом, где спят Четверо Братьев Ночи. Огромные змеи вьются у их ног, а звезды, словно светлячки, запутались в их волосах.
— Отчего же боги тьмы обрекли меня на смерть?
Что-то — рука ли, нога ли, коготь ли — метнулось из пламени и быстро начертило на земле знак. Знак вспыхнул и погас, но Конан узнал его.
— Ты осмелился нарисовать символ, который принадлежит только жрецам Иргала Зага. Гром прокатился над Мертвыми Горами и святилище Гуллаха рухнуло от вихря из Залива Духов. Этот вихрь, посланец Четырех Братьев Ночи, примчался и шепнул мне на ухо твое имя. Людям твоим конец. Сам ты уже мертв. Твоя голова повиснет на стене в святилище моего брата. Твое тело пожрут чернокрылые и остроклювые Дети Ихиля.
![Роберт Говард - За Черной рекой [= По ту сторону Черной реки]](/uploads/posts/books/11728/11728.jpg)
