Гарри Сейрос - Тени Атлантиды
Под возобновившиеся звуки гимна он плавно опустил руку, провел ею над алтарем, обагряя его кровью, и осторожно положил сердце в клетку со священным питоном. Змея, которую нарочно задолго до жертвоприношения держали впроголодь, мгновенно заглотила кусок мяса.
Глашатай тут же объявил народу, что жертва принята благосклонно, а служители отволокли тушу в сторону, освобождая место для следующей жертвы. Сатхамус передал жертвенный нож другому жрецу и, переодевшись, присоединился к свите владыки.
Жертвоприношения продолжались до тех пор, пока храмовые питоны не насытились. За этим зорко следили жрецы, ведь не съеденное подношение — плохой знак.
После церемонии по знаку Сенахта начался смотр войск.
Первыми показывали свое искусство лучники и пращники. В конце поля были установлены мишени — натянутые бычьи шкуры. По команде шеренга из сорока человек вышла на рубеж, и каждый выпустил несколько стрел или камней по мишеням. Зрители восторженно вопили, и даже сам правитель не поскупился на похвалу.
Едва они вернулись на место, раздались команды военачальников, воины развернулись кругом и начали движение. Казалось, будто колонна ожила и громадной змеей стала отползать в сторону. Между войском и толпой образовалось большое пространство. Прозвучал сигнал атаки, и тотчас со стороны лагеря сюда устремились несколько тысяч всадников. Мимо кричащих зрителей галопом неслись воины, слившиеся с лошадьми в единое целое. От разноцветных значков рябило в глазах. Они наступали, и, казалось, не было силы, способной остановить их. Это был ураган, сметающий все на своем пути.
Снова зазвенели трубы, играя отход. Конница перешла на рысь, затем на шаг, потом слаженно развернулась. Как бы ожидая этого, трубач опять подал сигнал к атаке. Под восторженные вопли конница пронеслась обратно. Доскакав до конца колонны, всадники переходили на рысь и направлялись в лагерь. Воины, освобождавшие им пространство, возвратились на прежнее место.
Затем выступали отдельные наездники и бойцы, бившиеся в поединках, а в заключение смотра армия промаршировала перед владыкой и его военачальниками. Как только прошла последняя шеренга, к Сенахту подвели коня. Он вскочил в седло и обратился к военным:
— Я доволен. Какая часть моих войск участвовала в маневрах?
— Ровно треть, владыка. Двадцать тысяч, — за всех ответил Халег.
— Надеюсь, оставшиеся две трети так же хороши.
— Да, владыка.
— Очень хорошо. Всех военачальников благодарю за достойную выучку и вооружение армии, да пребудет с вами великий Сатх. Больше я вас не задерживаю. Надеюсь, завтра ничто не помешает нашему выступлению.
Сатхамус подошел к Халегу и попросил последовать за ним в Ханнур.
Отдав последние распоряжения, правитель тронулся в обратный путь. Отъехав на некоторое расстояние, он подозвал к себе верховного жреца:
— Сегодня ты передал мне приглашение…
— Да, владыка. Тебя вместе с Халегом приглашают вечером в храм. Маги Черного Логова хотят обсудить предстоящую кампанию. Если мы сразу поедем туда, то успеем к началу. Если хочешь, можешь поужинать в храме. Я с большим удовольствием приму тебя в своей скромной обители.
— Хорошо. А как ты, Халег?
— Я согласен с тобой, владыка.
— Тогда мы готовы следовать за тобой, верховный жрец.
— Я с радостью провожу вас в главный храм Сатха.
Кавалькада обгоняла возвращавшихся в город людей. Сенахту торопливо уступали дорогу, радостно приветствуя его, и Сатхамус в который раз отметил про себя, что молодого правителя любит народ.
С возрастом он может доставить уйму хлопот. Необходимо посоветоваться с Тха-Таурагом.
Когда всадники достигли стен Ханнура, солнце уже коснулось горизонта. Лучи заходящего светила золотили поверхность великой реки и купола городских храмов. Всевидящая Нут готовилась проглотить свое детище, чтобы утром родить его снова. Скоро на небе зажгутся огоньки звезд — это тоже многочисленные дети богини.
В воротах владыка немного задержался, отдавая распоряжение закрыть их позже обычного, чтобы опоздавшие успели войти в город и не остались ночевать под открытым небом.
В городе Сенахт отпустил свиту и направился в сопровождении Халега в главный храм Сатха. Там их уже ждали. Правитель, не останавливаясь, прошел внутрь мимо склонившихся в почтительном поклоне жрецов, тулиец и Сатхамус поспешили за ним.
Высоких гостей встретил старший жрец. Приблизившись к Сатхамусу, он что-то сказал ему, и верховный жрец, выслушав его, обратился к правителю:
— Мой господин, не желаешь ли сначала отдохнуть и поужинать?
— После такого дня это очень кстати.
— Все уже готово, владыка. Старший жрец проводит вас. А теперь разреши покинуть тебя. Меня призывают неотложные дела.
— Следуй своему долгу, тем более что как сотрапезник ты менее искусен, нежели как маг, — пошутил Сенахт и повернулся к ожидавшему жрецу: — Веди нас.
Правитель и Халег отправились в гостевые покои храма. Сатхамус проводил их взглядом и быстро вышел в боковую дверь.
Следуя за жрецом, Халег с интересом осматривался вокруг. В главный храм Сатха не пускали иноземцев. Не нуждайся Кхешия в воинском искусстве тулийца, ему бы даже заглянуть сюда не позволили.
Они шли по широкому прямому коридору. Стены украшали яркие фрески, повествующие о древней истории страны. Давно забытые герои сражались с бесчисленными врагами — людьми и чудовищами — во славу древних богов. Земледельцы возделывали тучные поля, простолюдины ловили рыбу, пасли скот и приносили щедрые дары на алтари небожителей. О возрасте фресок Халег мог судить по изображенному оружию: воины, штурмовавшие крепость, держали в руках бронзовые топорики, о которых в кхешийской армии давно уже тбыли. Разве что дикари из Малых княжеств еще пользовались ими.
Не замедляя шага, Сенахт обратился к Халегу:
— Нам оказана великая честь. Нас ведут в парадные покои через главной вход. Вообще-то есть более короткий, но менее роскошный путь. Это зрелище предназначено для тебя, я уже много раз проходил и тем, и другим.
Коридор упирался в тяжелую дверь, створки которой при их приближении начали тихо расходиться, открывая проход в главное помещение храма.
Переступив порог, посетитель попадал в огромный круглый зал, свод которого поддерживали массивные колонны. Каждая имела нишу, где стояла статуя. Гигантские — в три человеческих роста — изваяния символизировали богов кхешийского пантеона. Напротив входа, у противоположной стены, возвышалась статуя, вдвое превосходящая размерами все остальные. Это был Сатх в виде человека с головой кобры.
Пол зала выложен мозаикой с изображением паломников, творящих молитвы и приносящих богатые дары своему богу.
![Айзек Азимов - Робот, который видел сны [Сны роботов]](/uploads/posts/books/56487/56487.jpg)
