Новая эпоха (СИ) - "StarStalk147"
Последней фразой он явно попал в нужную точку. Новусы оживлённо зашевелились, но промолчали, обдумывая сказанное. Ассур не торопил их. Он знал, что это решение дастся им нелегко, и возможно, потребуется куда больше времени, прежде, чем они согласятся. Воцарилось напряжённое молчание. Омилум беспокойно постукивал пальцами по своей броне. Ему явно хотелось, чтобы все трое согласились на их предложение. Процедура «возрождения» заняла куда меньше времени, чем он предполагал. Годами отлаженная система производства тел и личные навыки Ассура смогли в рекордно короткие сроки восстановить его сознание. Правда, осваивать старые приёмы ему пришлось уже на борту «Инвелотона». Нельзя было терять ни дня, и, как оказалось, эта спешка оправдала себя.
— Мы не можем принять такое решение за всех, — после долгого молчания, наконец, проговорил Велир, — предлагаю созвать всех уцелевших новусов Ауколиса и спросить каждого о его желании.
— Это будет справедливо, — кивнул Ассур, — что же вы?
— Я согласна, — сказала Норра, со вздохом опустив руки на стол, — не ради себя, но ради восстановления планеты из праха. Я не лелею надежды, что мы одолеем Эксплара сейчас, но может быть потом, спустя годы…
— Я попросил Омилума пока не говорить о нашем плане, — ноты переглянулись, — но если ты согласна, тогда я озвучу его сейчас: мы собираемся создать на орбите космическую станцию, способную вместить в себя всех анимагенов на планете. Для этого у нас есть ресурсы и рабочая сила, но нет опытного конструктора, кто разбирался бы в подобных аппаратах. Ирша рассказала, что до момента трагических событий, ты собирала звездолёт по подобию некоего инопланетного объекта, который нашла под ледниками.
— Это правда, — Норра обрадованно закивала, услышав, что её труд оценили, — и я забрала чертежи с собой. Если ты дашь мне немного времени и толковую команду, то я создам первый образец уже в конце этого года!
— Прекрасно! В твоём распоряжении будут лучшие авиастроители, механики и техники, что есть в Технократии. Этот проект определит наше дальнейшее будущее, Норра, поэтому я возлагаю на тебя большие надежды.
— К слову о надеждах, — Кадасла медленно оторвалась от подоконника и подошла к нему, пристально глядя в глаза, — я соглашусь стать одной из вас, но при условии, что Тенорус Имил тоже станет анимагеном.
— Это условие уже выполнено, Баастар, — Ассур с улыбкой вспомнил, с каким выражением лица смотрели друг на друга Имил и Сафира, когда вышли из лаборатории на «Сиянии», — к тому же, он попросил меня передать тебе то же самое.
— Вот как, — Кадасла вдруг рассмеялась, повернув голову к Омилуму, — вот так Баастары и поделили семью Феолонов — один забрал сестру, другая — братца.
— Так ты согласна? — Омилум облегчённо улыбнулся.
— Я согласна лишь в том случае, если ты дашь мне поквитаться с Дейриером, — её глаза гневно сверкнули на Ассура, — и всеми «Тёмными Голосами». Поклянись мне в этом и я поклянусь тебе в верности.
— Даю слово Прокуратора… — склонил голову тот, но Кадасла его перебила:
— Нет-нет, слова мне не нужны. Скрепи со мной клятву Конвентумом, — она протянула к нему раскрытые ладони. Нот поднялся с места, осторожно взяв её руки. Он знал этот ритуал. Когда-то давно, он сам приносил подобную клятву Лоту, обещая, что исполнит её волю.
Кожа новус засветилась, жадно принимая в себя потёкшую через пальцы энергию. Кадасла глубоко вдохнула, ощущая, как разливается тепло жизни внутри тела. Оба псионика вышли в псионический мир, и она, наконец, увидела, что случилось с некогда очаровательным и одновременно опасным местом. И это ещё больше подстегнуло её гнев. «Во исполнение воли дочери Аревира Кадаслы, чьи руки я держу и с коей связан, клянусь помогать ей в её желании и жажде справедливости!» Ассур завороженно смотрел, как разгоралась золотая звезда перед ним. Нежная и опасная, добрая и жестокая, она величественно подняла голову и произнесла:
«Во исполнение воли сына Аревира Ассура, чьи руки я держу и с коим связана, клянусь ему в верности и преклоняю колено перед Прокуратором Аревирским!»
Между ними мелькнула мимолётная вспышка, образовав едва видимую тонкую нить, связавшую их души. Они вернулись, молча глядя друг на друга. Когда Ассур дотронулся до неё, он первым же делом почувствовал жгучую боль от потери и скрывающуюся за ней ярость. Но это чувство не походило ни на одно из виденным им ранее. Это был праведный гнев, искреннее желание восстановить нарушенный баланс и наказать отступников и предателей. Кадасла мстила не за себя.
— Как это мило, — пробормотал с улыбкой Велир, оперевшись руками на стол, — я рад, что всё так закончилось.
— Ничего пока не закончилось, — светловолосая новус с разочарованием заметила, что вновь теряет силы. Меукон неохотно отдавал обратно полученную энергию, терзая разум хозяйки, — мы ещё повоюем, старина!
— Я отказываюсь от твоего предложения, мальчик мой, — неожиданно для всех объявил старый новус, захихикав от выражения их лиц, — и предупреждая ваши возмущения и уговоры, сразу же объясню своё решение: я устал. Просто устал. Может, это не совсем заметно, но я действительно устал от бесконечной погони за истиной. Теперь, я хочу лишь покоя. Знания сами по себе не приносят счастья, и я это понял, когда рухнуло всё, что мы имели. Такие как я должны уйти в прошлое, друзья мои, — он с любовью посмотрел на них, — но не переживайте, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь вам в борьбе против Хаоса. Единственное, о чём я вас попрошу… когда я умру, поставьте меня рядом с Сияной, — он несколько смущённо заморгал, словно сам не мог поверить в свои слова.
— Велир! — Норра обняла его со спины, уткнувшись в волосы. Она хотела ему возразить, сказать, что он не прав, но знала, что упрямого старика уже не переубедить. — Мы будем с тобой до конца, слышишь?
— И этому я очень рад, — тот вновь весело рассмеялся, погладив её руки и приложив голову к животу Кадаслы, когда она подошла к нему, сокрушённо всхипывая. Омилум отвернулся, сжав кулаки, но лишь для того, чтобы никто не увидел навернувшиеся ему на глаза слезинки, — эх… ушла эпоха Миротворца…
***
Когда Ассур и новусы ушли, чтобы объявить остальным о своей задумке, в кабинете осталась лишь Лупо. Ани спустилась вниз к остальным, позволив затихшей беот в одиночестве размышлять над дальнейшей судьбой. «Ты был прав, Камманд, — ей казалось, анрот сидит сейчас рядом с ней, всё также издевательски улыбаясь, — я полный профан». После смерти Корво, она твёрдо решила, что больше не допустит таких грубых ошибок. Старалась стать более расчётливой, беспринципной и твёрдой. Первое время ей это удавалось. Но потом, когда Кано сделал ей предложение, что-то изменилось в её характере. Маленькая трещинка в ледяной корке дисциплины незаметно расширялась, позволяя теплу скапливаться изнутри. В те моменты, когда Лупо оставалась одна и снимала с себя маску «сурового командира», она осознавала, что хочет большего. Хочет также радоваться милым мелочам, чувствовать себя любимой и открыто любить того, кто подарил ей этот свет. А потом у неё появился Луно. После Бэтли, Лупо даже предположить не могла, что полюбит кого-то также, как её. Но она вновь ошиблась. Луно она любила сильнее. И эта любовь родила страх потерять его. Сама не зная ничего, кроме муштры и боевой подготовки, она собственными руками оградила его от детских радостей, дав вместо игрушки учебную винтовку. И это вновь ударило по ней. Одновременно осознавая, что поступает неправильно и потакая собственному страху, Лупо терзала саму себя, постепенно впадая в отчаяние. Кано не раз ловил её у двери в комнату Луно, когда она с болью наблюдала, как тот спит после изнурительных тренировок. Он как мог пытался её утешить, однако это всегда была лишь кратковременная передышка. Лупо медленно, но верно проваливалась в бездну. И вот теперь, когда по её вине погибли Вульпи и Камманд, а Арги предала их, она решила окончательно покончить с разрывающей её разум дилеммой.
В зал вошли четверо. Кано, самый верный и любимый ею анимаген, вновь повеселевший и бодрый. Минот, молчаливый и грозный с виду, но внутри очень чуткий и добрый здоровяк. Рэтси, плутоватый любитель хорошей выпивки и сомнительных авантюр, а на деле надёжный друг и подспорье в беде. И Лиззи, немного наивная и чрезвычайно умная девушка, сумевшая сломать саму себя ради поиска собственного счастья и предназначения. Лупо даже немного завидовала ей — чтобы вернуть своё старое лицо и кардинально изменить взгляды, требовалась сильная воля. Даже если та струсила в бою, волчица знала — у неё ещё всё впереди.
