Аркадий и Борис Стругацкие - Мир Полудня (сборник)
Услыхав слово «рано», Пеньков вздрогнул и посмотрел на часы.
– Ох, мать честная, – пробормотал он, вылезая из-за стола. – Я уже две звезды здесь с вами просидел. – Тут он посмотрел на Наташу, открыл рот и торопливо сел. У него было такое забавное лицо, что все, даже Сергей, засмеялись.
Матти вскочил и подошел к окну.
– А ночь-то какая! – сказал он. – Качество изображения сегодня, наверное, наводит изумление. – Он оглянулся через плечо на Наташу.
Феликс оживился.
– Наташа, – сказал он, – если нужно, я могу посторожить, пока вы будете работать.
– А как же вы… Ведь вам пора идти… – Наташа покраснела. – Я хочу сказать, что обычно вы в это время уходите…
– Чего нас сторожить? – сказал Матти. – Я и сам могу посторожить. У меня все равно камера полетела.
– Так я пойду одеваться, – сказал Пеньков.
– Ну ладно, – уступила Наташа. – Во изменение моего приказа от семи часов вечера…
Пенькова уже не было. Сергей тоже поднялся и, ни на кого не глядя, вышел. Матти стал собирать со стола, и Феликс, аккуратно засучивая рукава, подошел к нему.
– Давайте я помогу, – предложил Феликс.
– А что тут помогать, – возразил Матти. – Пять чашек, пять тарелок…
Он взглянул на руки Феликса и осекся.
– А это зачем? – спросил он с удивлением. На правом и левом запястье у Феликса было по две пары часов.
Феликс серьезно сказал:
– Это тоже одна гипотеза. Так вы сами помоете?
– Сам, – сказал Матти. «Странный все-таки парень этот Феликс», – подумал он.
– Тогда я пойду, – сказал Феликс и вышел.
Рация в углу комнаты вдруг зашипела, щелкнула, и густой усталый голос сказал:
– Первая, говорят Сырт. Сырт вызывает первую.
Матти крикнул:
– Наташа, Сырт вызывает!
Он подошел к микрофону и сказал:
– Первая слушает!
– Позовите начальника, – сказал голос из репродуктора.
– Одну минуту.
Вбежала Наташа в расстегнутой дохе и с кислородной маской на груди.
– Начальник слушает, – сказала она.
– Еще раз подтверждаю распоряжение, – сказал голос. – Ночные работы запрещаются. Теплый Сырт окружен пиявками. Повторяю…
Матти слушал и вытирал тарелки. Вошли Пеньков и Сергей. Матти с интересом следил, как у них вытягиваются лица.
– …Теплый Сырт окружен пиявками. Как поняли меня?
– Поняла вас хорошо, – расстроенно сказала Наташа. – Сырт окружен пиявками, ночные работы запрещаются.
– Спокойной ночи, – сказал голос, и репродуктор перестал шипеть.
– Спокойной ночи, Пеньков, – сказал Сергей и стал расстегивать доху.
Пеньков ничего не ответил. Он сердито засопел и ушел в свою комнату.
– Так я пойду, – сказал Феликс.
Все обернулись. Он стоял в дверях, маленький, крепкий, с непропорционально большим карабином у ноги.
– Как пойдешь? – сказал Матти.
Феликс показал пальцами, как он пойдет.
– Ты с ума сошел, – сказал Матти.
Феликс удивленно улыбнулся.
– Да что это с тобой?
– Вы слыхали радио? – быстро спросила Наташа.
– Да, слыхал, – сказал Феликс. – Но коменданту Сырта я не подчинен. Я же Следопыт.
Он натянул на лицо маску, опустил очки, махнул рукой в перчатке и вышел. Все остолбенело глядели на дверь.
– Как же это? – растерянно сказала Наташа. – Ведь его съедят…
Сергей вдруг сорвался с места и, застегивая доху, кинулся вслед.
– Куда?! – крикнула Наташа.
– Я подвезу его! – на ходу откликнулся Сергей и захлопнул дверь.
Наташа побежала за ним. Матти схватил ее за руку.
– Куда ты, зачем? – спокойно сказал он. – Сережа правильно решил.
– А кто ему позволил? – запальчиво спросила Наташа. – Почему он не слушается?
– Надо же человеку помочь, – рассудительно сказал Матти.
Они почувствовали, как мелко задрожал пол. Сергей вывел краулер. Наташа опустилась на стул, сжала руки.
– Ничего, – сказал Матти. – Через десять-пятнадцать минут он вернется.
– А если они бросятся на Сережу, когда он будет возвращаться?
– Не было еще такого, чтобы пиявка бросилась на машину, – сказал Матти. – И вообще Сережка был бы только рад…
Они сидели и ждали. Матти вдруг подумал, что Феликс Рыбкин уже раз десять приходил к ним на обсерваторию по вечерам и уходил вот так же поздно. А ведь пиявки каждую ночь возятся вокруг Сырта. Смелый парень этот Феликс, подумал Матти. Странный парень. Впрочем, не такой уж и странный. Матти посмотрел на Наташу. Способ ухаживания, может быть, действительно немножко странный: робкая осада…
Матти поглядел в окно. В черной пустоте видны были только острые немигающие звезды. Вошел Пеньков, неся в руках кипу бумаг, сказал, ни на кого не глядя:
– Ну, кто мне поможет графики вычертить?
– Я могу, – сказал Матти.
Пеньков стал с шумом устраиваться за столом. Наташа сидела, выпрямившись, настороженно прислушиваясь. Пеньков, разложив бумаги, оживленно заговорил:
– Получается удивительно интересная вещь, ребята! Помните закон Дега?
– Помним, – сказал Матти. – Секанс в степени две трети.
– Нет тебе на Марсе секанса две трети! – ликующе сказал Пеньков. – Наташ, посмотри-ка… Наташа!
– Отстань ты от нее, – сказал Матти.
– А что? – шепотом спросил Пеньков.
Наташа вскочила.
– Едет! – сказала она.
– Кто? – спросил Пеньков.
Пол под ногами снова задрожал, потом стало тихо, звякнула шлюзовая дверь. Вошел Сергей, сдирая с лица заиндевевшую маску.
– Ух и мороз – ужас! – сказал он весело.
– Ты где был? – изумленно спросил Пеньков.
– Рыбкина на Сырт отвозил, – сказал Сергей.
– Ну и молодец, – сказала Наташа. – Какой ты молодец, Сережка! Теперь я могу спокойно спать.
– Спокойной ночи, Наташенька, – вразноголосицу сказали ребята.
Наташа ушла.
– Что ж ты меня не взял? – с обидой сказал Пеньков.
На лице Сергея пропала улыбка. Он подошел к столу, сел и отодвинул бумаги.
– Слушайте, ребята, – сказал он вполголоса. – А ведь я Рыбкина не нашел. До самого Сырта доехал, сигналил, прожекторами светил – нигде нет. Как сквозь землю провалился.
Все молчали. Матти опять подошел к окну. Ему показалось, что где-то в районе Старой Базы медленно движется слабый огонек, словно кто-то идет с фонариком.
4
Марс. Старая база
В семь часов утра начальники групп и участков системы Теплый Сырт собрались в кабинете директора системы Александра Филипповича Лямина. Всего собралось человек двадцать пять, и все расселись вокруг длинного низкого стола для совещаний. Вентиляторы и озонаторы были пущены на полную мощность. Наташа была единственной женщиной в кабинете. Ее редко приглашали на общие совещания, и многие из собравшихся ее не знали. На нее поглядывали с благожелательным любопытством. Наташа услыхала, как кто-то сказал кому-то сипловатым шепотом: «Знал бы – побрился».
