Код Марвел: Сын Криптона (СИ) - Sagex Валерий

Всё это объединялось в поразительном организме, который мог восстанавливаться с невероятной скоростью, не нуждался в постоянном дыхании, не страдал от холода космического пространства и почти не старел. Собрав все эти детали в единое целое, я понимал, что, когда мои силы полностью раскроются, я буду одним из самых могущественных существ в этом новом для меня мире. Но вместе с этим осознанием во мне зарождался и страх: что, если я утрачу самоконтроль, позволю эмоциям взять верх и стану угрозой для тех, кто мне дорог? Ведь разрушить планету, будучи криптонцем, проще простого — для этого достаточно вызывать катастрофические процессы в ядре или вывести Землю с орбиты. Одна только мысль о том, что подобное мне по силам, заставляла внутренне содрогнуться и чувствовать дискомфорт от огромной ответственности.

Однако существовали и факторы, способные удержать меня на грани, ведь даже у Супермена были слабости. Криптонит — одно из самых известных уязвимых мест, ведь радиоактивные осколки Криптона ослабляли его силу и могли убить. Но здесь, во вселенной Marvel, не было самого Криптона, и я, осмотрев зону своего приземления, подтвердил, что никакого криптонита здесь не существовало. Парадоксальным образом это было для меня одновременно и облегчением, и пугающей перспективой. Я осознавал, что в случае потери самоконтроля никто не смог бы применить против меня подобное оружие.

Однако оставалась магия, которой Супермен всегда боялся и которую я теперь тоже обязан учитывать. Его силы (да и мои, соответственно) имеют научную основу, тогда как магия действует по иным законам, не зависящим от физиологии криптонца. В этой вселенной магия, судя по всему, существовала реально. Здесь были колдуны, заклинатели, магические существа, артефакты. Как учёному в прошлом, мне непросто принять то, что не подчиняется привычной логике. Но теперь, став невольным жителем такого мира, я чувствовал даже некий трепетный восторг: ведь все эти чудеса можно изучить, попытаться понять их принципы, пусть и кажущиеся совсем иной наукой.

Незаметно солнце начало клониться к закату. Его золотой диск сперва завис на самом краю неба, будто колеблясь перед тем, как кануть в глубокую синеву, а затем постепенно исчез за горизонтом. Вслед за этим тени вокруг вытянулись, скалы стали приобретать суровые, резкие очертания, и вскоре небо покрылось первыми звёздами. Я взглянул на часы и понял, что пора возвращаться. Перспектива длинной пробежки домой показалась мне обычной рутиной, ведь я мог преодолеть это расстояние за считаные мгновения. Но вдруг мне пришла мысль о том, что неплохо бы порадовать родителей: привезти им что-нибудь вкусное к ужину из Нью-Йорка, куда я мог добраться ещё быстрее.

Эта идея мгновенно наполнила меня предвкушением, и я вспомнил уютное заведение в Квинсе под названием «Деликатесы и бакалея Делмара» (Delmar's Deli-Grocery), где готовили изумительные тако с разными начинками и соусами. Похоже, я окончательно определился с маршрутом. В мгновение ока я переместился в суетливый и шумный Нью-Йорк, утопающий в огнях машин, вывесок и уличных фонарей. «Деликатесы и бакалея Делмара» располагались на тихой улочке в Квинсе, куда я и добрался за считанные секунды. Над входом красовалась скромная вывеска, а на стеклянной двери поблёскивали наклейки и табличка с часами работы. Приятный колокольчик звякнул, когда я вошёл внутрь, закрывая за собой дверь.

Помещение встретило меня мягким жёлтым светом и аппетитными запахами свежеприготовленной еды. За прилавком стоял мистер Делмар — молодой мужчина с дружелюбным лицом и характерной белой фартучной повязкой. Он узнал меня сразу и заулыбался, словно увидел давнего знакомого.

— О, Брюс! — воскликнул он, шутливо взмахнув половником. — Ты давно к нам не заглядывал. Я уж боялся, что ты позабыл дорогу. Как обычно, тебе супер-острое тако?

— Точно, — подтвердил я, чувствуя, как в животе тут же заурчало. — Сделайте мне три штуки с самым острым соусом и парочку с соусом помягче для родителей. Они тоже обожают ваши фирменные рецепты, но не готовы к тем адским специям, которые люблю я.

— Ну, для самых любимых клиентов я всегда стараюсь на совесть, — подмигнул хозяин. — Присаживайся пока, а я всё приготовлю и все будет с пылу с жару.

Я отошёл к столику в углу, чтобы подождать заказ. На столике, застеленном клетчатой клеёнкой, лежала чья-то забытая газета. Бросив взгляд на передовицу, я увидел крупный заголовок: «Хэнк Пим покинул пост директора Pym Technologies: конфликт принципов и амбиций». Заинтересовавшись, я стал читать статью.

В ней рассказывалось о шоке, который охватил научное сообщество в связи с внезапной отставкой доктора Хэнка Пима, основателя Pym Technologies и одного из выдающихся умов своего времени. По данным журналистов, причиной ухода послужили непримиримые разногласия Пима с советом директоров по поводу использования его революционных изобретений. Сам Пим, обладавший твёрдыми моральными убеждениями, требовал, чтобы разработки применялись исключительно в мирных целях. Совет директоров же, в особенности некий Даррен Кросс, видел в технологиях Пима коммерческий потенциал и перспективы их использования для военных нужд.

— Ого, это же тот учёный, который изобрёл технологию «Пим-частиц», — пробормотал я себе под нос, припоминая рассказы об уникальных разработках, позволяющих изменять размер объектов. — Надо будет обсудить это с отцом.

— Брюс, твой заказ! — послышался голос мистера Делмара, отвлекая меня от мыслей о Хэнке Пиме.

Я аккуратно сложил газету, поблагодарив про себя того, кто оставил её на столике, и подошёл к прилавку. Оплатив заказ и перекинув пакет с горячими тако в руку, я вышел на улицу. Прохладный ночной воздух Нью-Йорка приятно обдувал кожу, а где-то вдали раздавались приглушённые городские звуки — шум машин, редкий звон велосипедных звонков, обрывки чужих разговоров.

Нырнув в соседний переулок, я остановился, чтобы проверить, не остался ли поблизости кто-то, кто мог бы заметить моё мгновенное исчезновение. Убедившись, что никого нет, я был готов воспользоваться своей скоростью, когда вдруг всё вокруг словно пронзила жгучая волна боли — мои уши ощутили резкий, отчаянный вопль, доносящийся с противоположного конца улицы.

— Помогите!

Глава 4

«Помогите…» — этот испуганный женский голос, который вдруг пронзил мои уши, оказался подобен раскалённой спице, вонзившейся прямо в мозг. Я почувствовал, будто меня одновременно ударили молнией и окунули в ледяную воду. В ту же секунду мои ноги подкосились, и я упал на колени, сжав голову руками. Боль была настолько интенсивной, что я не сразу понял, что происходит. Я раскачивался вперёд и назад, словно пытаясь стряхнуть с себя эту мучительную вспышку. «Что со мной? Откуда такая адская боль?» — мысли лихорадочно метались, пока мир вокруг стал будто размываться.

Впрочем, с каждым ударом сердца боль понемногу стихала, а вместе с ней и ужасающее эхо этого крика: я больше не слышал отчаянного «Помогите!» — лишь звенящую тишину в ушах и хриплое дыхание, вырывающееся из моей груди. Слух постепенно возвращался в норму. Когда я наконец смог осознать происходящее, догадки сами собой сложились в цельную картину: скорее всего, только что пробудилась ещё одна моя способность — суперслух. Надеюсь, в следующий раз меня не будет так выворачивать.

Я медленно поднялся на ноги и оглядел тёмный переулок. Тихо. И всё же где-то кто-то звал на помощь — это было слишком явственно. «Как бы то ни было, нужно найти того, кто кричал», — решил я. Вряд ли кто-то звал «спасите» просто ради шутки. Скорее всего, напали на бедняжку. Не теряя больше времени, я сорвался с места.

Мелькания стен, взлетающий мусор, едва различимые вспышки света от уличных фонарей — я мчался, то и дело меняя направление, прочёсывая переулок за переулком, словно невидимый сгусток ветра. Мне даже казалось, что я слышу, как уличные кошки шарахаются в сторону от возникшего ниоткуда смерча. Если бы кто-нибудь смотрел на город с высоты птичьего полёта, то, наверное, увидел бы лишь еле заметные линии, словно молнии, разрезающие тёмные проулки Нью-Йорка.