Анри Фолье - Демон снов
— Пещеры большие. Можно заблудиться. Рисовать,— начертив в воздухе невидимый знак, пояснил он.
Соня кивнула. Мысль была хороша.
Поежившись от холода, она присела рядом.
— Тихо,— прислушиваясь к чему-то, сказал Заир,— ночью я видел птицу. Вот такую,— широко раскинув руки, показал он.
— А мне снился дракон,— сказала Соня, задумчиво глядя на окрасившиеся в розовый цвет горные вершины.
Светало. Подул легкий ветерок. Костер задымил.
— Будить? — спросил Заир.
Труднее всего оказалось вернуть к жизни шаймана Айри. Шайман долго кряхтел, сопел, еще дольше изрыгал проклятия и открыл глаза лишь после того, как проснувшийся Зуираб догадался сунуть ему под нос согретую на костре лепешку.
— Еда,— сонно сказал шайман, и лепешка с невероятной быстротой исчезла в его огромной пасти.
Остальные встали сами. Маммет и Рахмат первым делом облегчили мочевые пузыри, потом, подсев к костру, стали вяло пререкаться, кому и сколько сокровищ должно принадлежать. Хумаз к костру не пошел. Он долго стоял на краю каменной площадки, от еды отказался и никакие сокровища делить не стал.
Глава четвертая
Первым полез в щель Заир. — Я самый маленький,— пояснил он и, отдав свой лук Зуриабу, протиснулся в пещеру.
Вторым к темному отверстию подтолкнули Хумаза. За ним последовал Зуриаб, Рахмат, после Рахмата, решительно оттлкнув сунувшегося было следом Маммета, нырнула Соня.
Факелы не зажигали.
Какое-то время пришлось ползти на животе. Сверху то и дело сыпалась мелкая каменная крошка, несколько раз девушка больно ударилась о выступающие камни. Позади громко пыхтел, проклиная всех богов и нежитей Хайборийского мира, шайман Айри, впереди явственно слышалось громкое дыхание Рахмата.
— Воняет,— донесся до Сони чей-то громкий шепот,— ничего не видно. Эй, нельзя ли побыстрей?
— Это Хумаз,— ответил голос Зуриаба,— смердит, как осел, да еще застрял тут. Погодите-ка.
Далеко впереди раздался сдавленный вопль.
— Ничего, терпи,— донесся шепот все того же Зуриаба,— я тебя еще и мечом подтолкну.
Вскоре узкий лаз стал расширяться. Сначала Соня встала на четвереньки, потом вовсе в полный рост. Впереди вспыхнул огонь — это Зуриаб зажег свой факел. Едва по каменным стенам заплясали причудливые тени, Рахмат неожиданно остановился.
— Ну, чего еще? — Девушка подтолкнула его в плечо незажженным факелом.— Иди.
— Я видел,— испуганно сказал Рахмат.— Камень. Он живой. Я видел.
— Где?
— Там.— Рахмат ткнул пальцем куда-то в темноту.
На всякий случай Соня вытащила из-за пояса кинжал, однако пещера, в которую они проникли из узкого лаза Серой скалы, была пуста.
— Вот здесь,— уверенно показал Рахмат, подойдя к небольшой каменной нише.
Серый камень был причудливо изрезан, кое-где виднелись вкрапления какого-то белого минерала. Небольшое углубление в нише было заполнено водой. Сверху, как и во всей пещере, свисали зеленоватые каменные сосульки, одну из которых Соня, не удержавшись, потрогала рукой.
— Никого нет,— сказала девушка.
— Я видел,— упрямо повторил Рахмат.
Пыхтящий за спиной шайман крякнул, принялся нудно перечислять имена одному ему известных богов. Факел в руках Зуриаба зашипел и начал плеваться во все стороны кипящим маслом.
— Тахат щедр до скупости,— проворчал Зуриаб,— даже масло он подсунул старое, как прокисшее молоко. Ненадолго хватит.
Он держал факел высоко над головой, чтобы масло не попало в глаза.
Пещера с сосульками привела к новому лазу. Он, к счастью, оказался гораздо шире первого: большую часть пути Соня и ее спутники лишь старательно пригибали головы, чтобы не набить шишек.
Проход в скалах плавно спускался вниз, лишь в одном месте пришлось воспользоваться веревкой, чтобы преодолеть высокий уступ. Сразу за ним обнаружилась небольшая пещерка, сплошь усыпанная острыми обломками скал. Выходов из пещерки помимо уступа было аж четыре, и шайман долго ходил от одного к другому, пытаясь определить верную дорогу с помощью невнятного бормотания, покряхтывания, и почесывания лохматой головы огромной пятерней.
— Я думаю, сюда,— наконец без особой уверенности указал он на самый широкий. Руководствовался Айри, скорее всего, исключительно собственными удобствами, но спорить с ним Соня не стала. Когда через пару сотен шагов проход внезапно закончился тупиком, шайман крякнул и напомнил раздраженным спутникам, что Демон Сновидений — существо крайне зловредное, запутать может кого угодно и потому не следует волноваться по пустякам.
Второй лаз Айри выбирал куда более тщательно. Он не только бормотал непонятные заклятия и приплясывал на одной ноге, почесывая то спину, то толстое брюхо, но для пущей верности запел гнусавым голосом такую жуткую песню, что с потолка пещеры посыпались камни. Один из камней попал шайману по голове, и песня оборвалась на полуслове. Поперхнувшись и схватившись за ушибленное место, Айри перешел на шепот. Может быть, поэтому и второй выбранный им выход очень скоро привел в тупик.
— Демон Сновидений…— глубокомысленно начал вещать Айри.
Слушать его не стали.
Раздражение в отряде дошло до предела, когда и третий выбранный Айри ход закончился все той же непроходимой стеной.
— Что ж, зато теперь мы знаем, куда идти,— издевательски заявил Зуриаб.
— И знаем одного зловредного демона, которому давно следовало бы подпалить пятки,— поддержал товарища Заир.
— Лишить его сокровищ,— потребовали Маммет с Рахматом.
Молчала только Соня да, пожалуй, Хумаз. Он вообще предпочитал держаться в стороне, всю дорогу, начиная с первой пещеры, брел далеко позади и шарахался всякий раз, когда Зуриаб с факелом подходил к нему ближе чем на десяток шагов.
Четвертый ход привел путников к подземному озеру.
К этому времени факел Зуриаба окончательно прогорел, пришлось зажечь новый. Соня с сожалением видела, что и этого хватит ненадолго. Теперь факел нес Рахмат. Он первый увидел озеро и разразился восторженными криками. Зрелище и в самом деле было прекрасным.
Сверху донизу пещеру пронизывали пробивающиеся сквозь узкие щели в скалах солнечные лучи. Все в ней: и каменные стены, и озеро, и даже сам воздух подземелья — дышало мягким золотистым светом. Высокие своды будто парили в воздухе, так как огромная пещера была полностью заполнена водой, и даже в красных отблесках факела гладь озера казалась небесно голубой.
Время от времени в этой небесной-голубизне всплескивала какая-то рыбешка, а посреди пещеры, окруженный водой, виднелся каменный остров, увенчанный стволом некогда огромного дерева. Черные сухие ветви его клонились от тяжести каких-то странных плодов; лишь приглядевшись получше, Соня увидела кожистые тела тысяч летучих мышей. Под деревом лежал остов лодки, а чуть в стороне торчало воткнутое в камни копье.
