Руслан Мельников - Дикий феникс
— Хорошо спать у тебя уже не получится, — продолжала улыбаться девушка.
Наверное, она права. Дмитрий крепко задумался. Вещи, которые он увидел и с которыми соприкоснулся — пусть немного совсем, пусть совсем чуть-чуть, — не способствуют крепкому и здоровому сну. Но то, что он рискует узнать сверх того… Не приведет ли его это прямиком в психушку?
Вот уж спасибо! Увольте!
Если удастся благополучно выкарабкаться из сегодняшней передряги, впредь он будет держаться от всего этого подальше. А еще…
Дмитрий мысленно дал себе зарок никогда больше не публиковать выдуманных материалов. А то ведь можно так нарваться — мало не покажется. Да и вообще ну ее, на фиг, журналистику эту! Лучше переквалифицироваться, пока не поздно. А что? Устроиться, в самом деле, каким-нибудь безобидным менеджером-продажником, как Левка. Раствориться в безликой массе офисного планктона. И избегать писак всех мастей. Чтобы, чего доброго, не оказаться однажды, как тот же Левка, в постели с мертвой подружкой и с дыркой в собственном лобешнике.
А еще лучше вообще свалить из Москвы. Все-таки жизнь, здоровье и душевное спокойствие дороже манящих огней и шальных денег мегаполиса. А Россия — большая. Укрыться есть где.
— Я пойду, — вновь сказал он.
Если не выстрелишь в спину, подруга…
— Иди, — пожала плечами блондинка. — Только учти: эти, — она кивнула на пенящееся тело под задним сиденьем, — уже охотятся на тебя по всей Москве. А руки у них длинные. Вряд ли один ты сможешь уйти далеко.
Дмитрий задумался.
— А с тобой? — поинтересовался он.
— Со мной у тебя есть шанс.
Вот так, значит, да?
— Кто ты? — спросил он, исподлобья глядя на собеседницу.
— Кристина. — Блондинка одарила его еще одной улыбкой. — Можешь называть меня Кристей.
— Оч-ч-чень приятно, — хмыкнул Дмитрий. — Но вообще-то я не о том спрашивал.
— Остальное — узнаешь позже. Когда будет время.
— А сейчас…
— Сейчас его нет. Машина засвечена. Наверняка ее уже ищут. И чем больше мы будем болтать, тем скорее на нас выйдут.
«Кто выйдет?» — Дмитрий не стал спрашивать, понимая, что ответа и на этот вопрос тоже не добьется. Сейчас — нет. Потом — может быть.
— Ну так что, будем трепаться или будем действовать? — Кристина смотрела на него в упор. — Разбежимся или останемся вместе?
— Ладно, Кристя, — вздохнул Дмитрий. — Не знаю, зачем я тебе нужен, но пока все не уляжется…
— Уверяю тебя, все уляжется не скоро, — перебила она его.
Было в ее голосе что-то такое, что заставило Дмитрия поверить девушке на слово.
* * *Кристина обошла машину. Взялась за торчавшие из джипа ноги мертвеца.
— Ну-ка, Димочка, помоги мне это вытащить.
— Зачем? — Дмитрий с брезгливостью покосился на труп. Прикасаться к «этому» не хотелось. В ранах еще что-то пенилось и тихонько шипело. Где-то там, внутри, под вздувшейся кожей шли какие-то непонятные процессы. И воняло чем дальше, тем сильнее. — Зачем «это» вытаскивать?
— Просто помоги и все, — раздраженно отозвалась девушка.
Она дернула тело за ноги. Труп зацепился за бронированный выступ. Застрял.
Дмитрий, опершись на здоровую ногу и стараясь не смотреть на то, что осталось от лица сдохшего зомби, попытался приподнять мертвеца за плечи. Но, ощутив под пальцами вместо твердой плоти что-то мягкое, податливое, хлипкое, расплывающееся и омерзительное на ощупь, непроизвольно убрал руки.
Кристина дернула тело еще раз — сильнее.
Раздался влажный хруст и тошнотворный чавкающий звук. Мертвец переломился в поясе. Нижняя половина оторвалась от верхней. Из машины Кристина вытянула лишь ноги и тазовую часть. Все, что было выше пупка, осталось в джипе. Из разорванного живота хлынула белая пена с какими-то темными сгустками и вывалилась связка кишок, уже почти превратившихся в желе.
Вонь стала просто невыносимой.
Кристина выругалась так, как не пристало ругаться даже девушке с пистолетом-пулеметом.
Дмитрий едва успел отшатнуться к другой дверце и склониться над подножкой. Его вырвало.
Странно, но после этого немного полегчало.
Когда Дмитрий снова повернулся к трупу, вернее, к той его половине, что еще лежала в салоне, Кристина аккуратно, стараясь не испачкаться, зачем-то влезала на заднее сиденье.
— Такую машину загадила, — попенял Дмитрий. — Не жалко?
— Забудь о машине. — Девушка на него даже не взглянула. — Считай, что ее у нас больше нет.
Ну да, конечно. Бронированная тачка ведь уже «засвечена», как выразилась Кристина.
Придерживаясь за спинку переднего сиденья, девушка склонилась над верхней половиной трупа. С гримасой отвращения протянула руку.
Ищет что-то? Оружие? Паспорт или удостоверение личности?
Да, в машине обшаривать покойников было не очень удобно. Но не вытаскивать же ради этого расползающиеся и разлагающиеся буквально на глазах останки?
Впрочем, как вскоре выяснилось, ни документы, ни стволы Кристину не интересовали. Девушка расстегнула рубашку на груди мертвеца и, отодвинув ворот, обнажила его левую ключицу — одно из немногих мест, не затронутых пулями.
— Ты чего делаешь? — нахмурился Дмитрий.
В голову полезли совсем уж нехорошие мысли.
На этот раз ему не ответили. Из кармана своей черной мешковатой куртки Кристина вытащила маленький — с авторучку — фонарик. Луч синего, с явственным фиолетовым оттенком (ультрафиолет, что ли?) света скользнул по ключице.
На бледной коже, вернее, даже не на, а, как показалось Дмитрию? — под ней, проступил отчетливый рисунок. Серп с короткой рукоятью и вогнутым месяцевидным лезвием.
Что это? Скрытая татуировка? Клеймо?
Дмитрий вопросительно глянул на Кристину.
— «Серпы», — пробормотала она. — Я так и знала.
— Что ты знала? — спросил Дмитрий.
— Нужно уходить. «Серпы» — шустрые ребята.
— Кто такие «серпы»?
— Потом, — отмахнулась она.
Дмитрий настаивать не стал.
— Сам из машины вылезешь? — спросила Кристина.
— Наверное, — ответил Дмитрий.
Боли в ноге не чувствовалось.
— Тогда вылезай.
— А ты?
Она его словно не слышала. Спрятав фонарик, девушка извлекла из аптечки-чемоданчика шприц. На этот раз — пустой.
* * *Короткая, но необычайно толстая игла вошла в ключицу мертвеца. Кожа лопнула. Заструилась белая пузырящаяся жидкость.
«Изнутри плечо проела, что ли…» — подумал Дмитрий.
Кристина досадливо сплюнула и, пятясь задом, выбралась из джипа.
Дмитрий вышел с другой стороны. Придерживаясь руками за машину и стараясь не наступать лишний раз на простреленную ногу, обошел бронированный внедорожник. Раненая нога не болела совсем. Видимо, впрыснутое туда обезболивающее было из разряда мощных препаратов. Думать о том, какой ценой это достигнуто и каким будет отходняк, не хотелось.
