Владимир Корн - Путь на острова
«Ну Кайль, так Кайль, — подумал я. — Сколько проблем сразу исчезло. Будь я девицей, мне стать его женой была бы не судьба».
Не удержавшись, я улыбнулся сам, от этой пришедшей в голову глупой мысли. А вот будь девицей сам Кайль, причем симпатичной, мне его имя далось бы значительно легче.
— Приятно познакомиться, господин Кайль. Пройдемте в каюту, чтобы обговорить все детали.
Откровенно говоря, здесь, на мостике, ничуть ни хуже обсуждать различные темы, и погода позволяет, но как-то несолидно получится. Хотя в каюте развернуться будет трудно, не так уж она и велика. И еще жаль, что незадолго до этого ушел в Твендон Амбруаз. Его поварское искусство вполне могло бы стать жирным плюсом при принятии окончательного решения нашим клиентом.
— Отчего бы и нет? — легко согласился Кайль.
Через полчаса мы расстались, весьма довольные друг другом. Все детали предстоящего путешествия были оговорены, оплата к взаимному удовольствию устроила нас обоих. Так же как дата нашего вылета из Твендона — завтра с утра. Выяснились и некоторые другие детали.
Как оказалось, сам Кайль остается в Твендоне, но ненадолго. Буквально вслед за нами, на пассажирском корабле, принадлежащем ««Ост-Зейндской Торговой Компании», он тоже вылетит в Эгастер, но в столицу, имеющую такое же название, как и само королевство. Там он и будет нас поджидать. «Небесный странник» отправляется в Опситалет, загружается необходимым ему грузом, затем подбирает его самого в столице Эгастера — Эгастере. И уже после этого мы берем курс на Острова. Господин Кайль подробно проинструктировал, к кому именно обратиться в Опситалете. Груз, по его уверению, будет нас уже ждать. На чем мы и расстались, пожелав друг другу скорейшей встречи.
* * *Бывать в Опсилете мне не приходилось ни разу, но наслышан я о нем предостаточно. Находится он на самом севере Эгастера, у подножия гор Манораса и славится своими железными рудниками. Не говорит ли это о том, что Кайль решил загрузить «Небесный странник» оружием, товаром в родном мне герцогстве контрабандным?
Да и пусть говорит, и дело даже не в предложенной Каилем сумме — груз отправится на Острова, где совсем другие законы. Не понимал я одного: кому и зачем понадобилось оружие на Островах, славящихся миролюбивым населением? Ну и пусть их, не мои проблемы. Главное — поскорееубраться из герцогства. И дело даже в Ордене Спасения, и его мести — там, вдали, мне будет значительно проще позабыть о Николь.
Глава 3
Люблю я летать над морем. И не потому, что все мое детство прошло на побережье Кораллового моря, нет. Хотя и потому тоже. Летать над водой всегда одно удовольствие, сразу по многим причинам. Но хватит и одной: над морем никогда не бывает Желтых туманов. Если, конечно, не принимать во внимание море Мертвых, но туда я больше ни ногой.
Желтый туман — явление для летучих кораблей гибельное. А все из-за того, что л» хассы в нем по непонятным причинам перестают работать, последствия чего представить легко. Да и туман ли это? Самый густой из них исчезает, разносимый порывами ветра или под лучами солнца, чего с Желтым никогда не происходит. Он может появиться внезапно, и так же внезапно исчезнуть, а от чего это зависит, остается только догадываться.
И все же обнаружить Желтый туман относительно легко. Днем по цвету, и давшим ему название. Ну а ночью по скоплению в небе желтоватых искр. Так что гляди внимательно вперед и по сторонам, и все будет в порядке. Значительно страшнее так называемые «ловушки» — на земле попадаются такие места, где у пролетающих над ними кораблей л» хассы теряют подъемную силу. Причем теряют внезапно, когда ничего уже сделать нельзя, и остается только принять судьбу самого корабля, рухнув вместе с ним с неба. На картах «ловушки» обозначены особыми отметками, по крайней мере, те из них, которые удалось обнаружить.
Так вот, над морем, как и вообще над водой, таких ловушек нет, как не попадается и Желтый туман. И вообще над водой корабль ведет себя более предсказуемо, не то, что над земной твердью. Не так сильно рыскает из стороны в сторону, не проваливается внезапно вниз, когда сердце обрывается в опасении, что падать теперь придется до самой земли.
Над морем очень красиво, особенно ночью, как сейчас: звезды отражаются в близкой воде, и кажется, будто ты паришь среди них. Волшебное чувство.
Конечно, не все так просто. Например, небесные корабли не могут сесть на воду. Вернее, сесть-то они как раз могут, да только остаться на ней нет — сразу уходят на дно, тонут. Никому еще не удавалось сделать такой корабль, чтобы он мог быть сразу и морским, и летучим. Но есть ли в этом смысл?
И еще одно: когда наступает полное безветрие, корабли, бывает, подолгу висят над водой. Над землей все-таки проще — нет ветра, опустился на землю, и жди, когда он задует снова.
Я стоял на мостике, и думал об этих и многих других вещах.
Мы летели над Срединным морем третий день, и послезавтра к утру должен показаться его западный берег — восточная граница королевства Эгастер. А там несколько дней пути и все, нужный нам Опситалет.
Прямо по курсу, высоко в небе, ярко горела звезда Аргарель. Именно на нее и правил Амбруаз Эмметт, наш корабельный кок. Честно сказать, не очень хорошо правил — «Небесный странник» частенько уваливало с курса, и Амбруазу с трудом удавалось корабль на него вернуть. Каждый раз при этом Эмметт что-то бормотал себе под нос и смотрел на меня, вероятно, опасаясь разноса.
«Не дождешься», — думал я.
И совсем не потому, что удержать летучий корабль на курсе значительно сложнее, нежели морской.
С детства грезивший небом, он бросил все, когда ему было уже за сорок, поняв, что жизнь так и пройдет — провожая взглядом скользящие в небесах корабли. И мы бы с удовольствием освободили его от вахт, чтобы он побольше времени проводил там, где он по-настоящему мастер, но я никогда не смогу ему сказать:
— Амбруаз, твое место на камбузе.
Так что он на меня поглядывает зря. В крайнем случае, я сам ему помогу. Уж мне-то много пришлось постоять за штурвалом.
«Небесный странник» качнуло, и он лег точно на звезду Аргарель. С этой звездой связана очень красивая легенда. Именно так — «Аргарель», звали юношу, пожертвовавшего жизнью ради своей любимой.
Вскоре Амбруаза за штурвалом сменит Гвенаэль, наш лучший штурвальный — за штурвалом вообще меняются часто, стоять за ним тяжкий труд. Я подам команду на кабестан Родригу, несущему у него вахту, подняться чуть выше, чтобы поймать попутный воздушный поток. Я их хорошо вижу, потоки, потому что это мой Дар — дар видеть ветер. Только, к сожалению, он не знак того, что во мне течет толика Древней крови. Мне ведь тогда так и не удалось вытащить птицу из игрушки Николь, потому что это под силу только тем, у кого эта кровь есть, как есть она у самой Николь. И не потому ли она бросила меня, что у нас не может быть детей?
