Пепел и крылья - Воджик Хельга
Стурион тоже заметил грифона:
– Навели же вы шума, птички, – снова расхохотался бист и протянул Эше яблоко.
– Благодарю, Вэл Сту. Признаться, я скучала по Аббарру.
– Так возвращайся! В Аббарре прошлое не настигает, если сам того не желаешь. И кайрину твоему клюворылому найдётся место. Погляжу, так он уже получил жетон на вход, подозрительно похожий на те, что носят караванщики.
– Ещё когда уходила, оформила по купчей, – импровизировала Эша. – Какой дали, такой и носим.
Элвинг рассмеялась и посмотрела на лисёнка:
– Смотрю, ты подрос, Фрави.
Зубастая гекконская улыбка расползалась от уха до уха. Паренёк был до ужаса рад старым знакомым. Грифон спрыгнул и размеренной походкой ленивой кошки подошёл к Эше.
– Это надо же! – аллати обежал вокруг Сварга несколько раз. – Вот это да! Красавец!
Его восторг было легко понять: оборот назад грифон еле держался на лапах и напоминал живой труп. А сейчас перья и шерсть сияли лунной сталью, глаза блестели, а главное – вместо уродливого обрубка было механическое крыло. По тонким крепким спицам пульсировали ленточки света, чёрная кожа на деле оказалась пластинами гибкого и прочного металла. Такое крыло не только держало зверя в воздухе, но и при ударе легко могло рассечь плоть противника.
– Ух ты! – издал очередной восторженный вопль Фрави. – Как вы такое крыло сделали? О, да тут энергоблоки!
Сварг опустил механическое крыло, чтобы лисёнку удобнее было разглядывать.
«Я чувствую себя почти как на арене», – заворчал Сварг у Эши в голове.
«Признайся, тебе нравится ТАКОЕ внимание», – так же мысленно ответила Эша.
«Знаешь, мне немного обидно, что основное внимание протезу».
«Ты ворчишь, как Торден. Он тебя покусал, что ли, пока крыло наращивал?»
Вокруг собиралось все больше зевак. Может, среди них даже были те, кто делал ставки на боях грифона или те, кто год назад видел, как измождённый зверь выходит из Павильона смерти. Интересно, узнали они его сейчас?
– Ашри, – прокатился шёпот по толпе. – Ашвинг.
«Узнали, – довольно отметила Эша. – Нас обоих».
«Признайся, тебе нравится ТАКОЕ внимание», – вернул ей её же слова Сварг.
Элвинг погладила грифона.
«Готов, вредина?» – мысленно спросила она.
Сварг прищурился и легонько боднул клювом Фрави. Парнишка захохотал:
– Чего это он?
Грифон боднул ещё раз и подставил шею.
– Это он меня полетать зовёт? – лисёнок вытаращил глаза.
– Ага, давай смелее, – подбодрила его Эша.
Фрави переминался с ноги на ногу и всё так же забавно прижимал к груди ладони, как год назад. И всё так же на его руках были потёртые перчатки, чтобы скрыть гекконью наследственность. Вот только теперь никто не смеялся над лисёнком, а с завистью и трепетом смотрели на него и кайрина. Даже задиры притихли, стараясь не попасться на глаза зверя, который то и дело зыркал на толпу своими разноцветными глазами.
– Тебя подсадить, или сам справишься? – Эша хитро улыбнулась.
Фрави набрался решительности, сжал кулаки, шагнул ближе и проворно забрался на грифона.
– У тебя прямо талант наездника грифонов, – улыбнулась Эша. – И я рекомендую снять перчатки, чтобы крепче ухватиться.
Фрави стал пунцовым, как яблоки Стуриона.
– Если упадёшь и разобьёшься, то сам будешь виноват, – серьёзным тоном произнесла элвинг.
– Понял, – лисёнок закивал так, что уши забились как паруса на ветру, и послушно стянул перчатки.
– Тогда, давай, держись крепче и лети выше неба!
«Ты знаешь, что делать, – мысленно добавила она Сваргу. – Пусть на тебя смотрит весь город».
Грифон издал громкий крик, захлопал крыльями и, оттолкнувшись от земли, взмыл в небо. Толпа, ахнув, как единое существо, устремила десятки глаз в небо. Всё внимание было приковано к прекрасному крылатому зверю с мальчишкой на спине, которые парили в бледном пустынном небе.
Пока Сварг выполнял отвлекающий манёвр и кружил над Аббарром с Фрави на спине, вызывая восторг и зависть всех детей и некоторых взрослых, Эша добралась до центральной площади. Она не могла отказать себе в удовольствии, задрав голову, полюбоваться на Башню Правителя и установленный на ней Хронограф. Магия и технология сплетались в этом устройстве, но были в нём ещё любовь мастеров к своему делу, свобода воплощения, страсть к пустыне и смелое желание покорить все стихии… И несколько сотен рубинов, что сияли огнём на солнце. Говорили, что сердце механизма – особый камень, размером с кулак каменного биста, и мощь его способна поднять в небо целый город.
«Когда-нибудь я взгляну на вас изнутри», – подумала Эша и нырнула в утопающие в зелени сады, окружавшие башню.
Сварг отлично справлялся – даже стражники и те то и дело задирали голову, щурились, высматривая кайрина, при этом одобрительно крякая, словно сами сейчас были детьми и неслись на спине грифона в азурном небе. Без особых трудностей Эша пробралась в оранжерею. Признаться, она думала, что сделать это будет куда как сложнее, но, видимо, одно имя Орму внушало ужас, почтение и ещё что-то, что держало любопытных, воришек и врагов подальше от резиденции. А пару-тройку каменных бистов – излюбленных телохранителей-увальней Чёрного Цветка – было легко обойти. Главное – не наткнуться на их секиры.
Оранжерея, оазис в оазисе, примыкала к башне с востока. Эша подумала, что есть некая злобная шутка в том, что это место находится в начале пути к некрополю Ррабба: от благоухания жизни к чёрному провалу Бездны. Из сердца Аббарра к его тёмному двойнику. Вкладывали ли в это некий символизм строители Последней дороги?
Проскользнув в дверь, элвинг очутилась в оазисе, нет, даже больше – в сказочном месте, пронизанном магией и чудесами. Кроме разнообразных растений, парящих бабочек и шныряющих ящерок Эша уловила звук воды, прошла мимо нескольких мраморных чаш с плавающими золотыми рыбками. Если коллекция Узурпатора Империи Дракона была словно выточена изо льда – от животных-альбиносов до белых деревьев и белых мраморных валунов, – то тут словно радуга рассыпалась на миллион частей: экзотические цветы росли из земли, опутывали деревья, летали в воздухе и плескались в воде.
Эша напрягла слух и осторожно пошла вглубь, осматриваясь, фиксируя любую мелочь. Она перешла через резной мостик, на мгновение засмотревшись на синих змееподобных рыбок, устроивших чехарду с упавшим в воду листочком.
«Ты тут не на экскурсии», – одёрнула себя Эша и углубилась в сад.
Пройдя несколько мостиков, она наконец-то нашла, что искала.
Должно быть, это был центр оранжереи. Все дорожки сходились к огромной клумбе, полной пышных белых цветов. Прямо над ней располагался стеклянный купол. Предзакатный солнечный свет играл на лепестках лилий, и среди них, как в облаках, сидела девушка. Похожая на статую богини, изящная и грациозная. Золотые локоны волос, рассыпанные по обнажённым плечам и сияющие в лучах Орта, фарфоровая полупрозрачная кожа, заострённые удлинённые уши – всё это свидетельствовало о принадлежности к древнему роду элвингов. Слухи о красоте наложницы Орму не врали: она и впрямь была великолепна.
– Они гибнут, – сказала девушка, срезая увядший бутон. – Эта земля губит их, как бы ни старались садовники.
– Силурийские лилии цветут всего день, Парме Илламиль, – сказала Эша. – И вы это отлично знаете.
– Мы знакомы?
Илламиль встала, расправив складки белоснежного, полупрозрачного платья, державшегося на золотых застёжках с изумрудами.
Илламиль встала, расправив складки белоснежного, полупрозрачного платья, державшегося на золотых застёжках с изумрудами. Камни были точно подобраны в цвет её глаз. И ещё один самоцвет – крупный, похожий на лепесток, удивительного цвета зелёных пастбищ и глубин Овару, в золотой кружевной оправе. Если и могло что-то тягаться по ценности с рубинами в мире Тхару, так это кристаллы, подобные этому.
